– Егор, ты не понимаешь, о чем я говорю?
– Все я понимаю. Не кипятись. Все идет как нужно. Поедет в Англию…
– Англия! Англия! Ты готов отправить мальчишку на край света, лишь бы никто не отвлекал тебя от бизнеса! Все награды твои! Только благодаря тебе фирма процветает. Ты помешался на сверхприбылях, договорах! Тебя больше ничего не интересует!
– Остановись!
– А у меня есть сын. Только он. Я сойду с ума от тревоги, если ты отправишь его так далеко. Об этом ты подумал?
– Настасья, чего ты хочешь? Какие проблемы? В том, что Андрон хорошо учится? В том, что он взрослеет?
– Он отлично учится.
– Спасибо за уточнение. – Некрасов едва подавлял нарастающее раздражение. – Для него это работа. Ты же знаешь, он всегда выполняет свою работу на «отлично». Мы приучили его к этому. Он берет с нас пример. К чему эта истерика? Да, мне приходится много работать. В чем ты пытаешься меня обвинить?
– Ему нужно внимание, Егор. Мальчик нуждается в нас. Мы нужны ему. Ты, я. – Настасья жалела о том, что позволила эмоциям выплеснуться. Она всегда считала себя женщиной, которая умеет владеть собой.
– Согласен.
– Он тянется в мир взрослых, в наш мир с непонятным для меня упрямством.
– Мне как раз все ясно. – Егор Васильевич хотел поскорее окончить разговор.
– На самом деле он так одинок.
– Он перерос своих сверстников. Дальше ему будет проще общаться, поверь. Н у, что с тобой сегодня?
– Мы говорим на разных языках, Егор, – вздохнула Настасья Сергеевна. – У тебя на первом месте работа, а у меня – сын.
– Оставь, мать. Не усложняй.
– Меня пугает его самодостаточность, Егор.
– Все хорошо. Ты слишком заботлива, слишком внимательна. Вот в чем перебор. Надо было еще одного рожать. Ну, не хмурься. Ты сейчас скажешь: возраст, поздний ребенок, риск. Давно пора забыть о том, как трудно нам достался Андрон.
– Я никогда не смогу этого забыть. – Лицо и шея Некрасовой покрылись алыми пятнами.
На мгновение она вернулась в тот день, когда появление на свет Андрона могло стать фатальным событием для нее самой. Врачи сделали все возможное и невозможное. Благодаря их самоотверженности и поддержке мужа она выжила.
– Настя, у нас замечательный сын. Ты – замечательная мать. Хотя твоей материнской любви еще бы на дюжину хватило.
– Ты опять за свое.
– Знаю, знаю, заранее знаю все твои аргументы. Все нужно делать вовремя, да?
– Ты читаешь мои мысли. – Настасья Сергеевна покачала головой. – Андрон для меня – сама жизнь.
– Я знаю и горжусь им, милая, на самом деле горжусь.
– Я тоже, разумеется, и я.
Назревавший конфликт был улажен. Некрасовы умели уходить от бурного выяснения отношений, тем более при ребенке. Мелкие размолвки не в счет. Наверняка и поэтому родители Андрону казались идеальной парой.
– Мама, а как ты познакомилась с папой? – Ему важно знать это. – Ты помнишь?
Настасья Сергеевна замешкалась
– Это романтическая история, сынок, – расплылась она в улыбке. – Увидела и влюбилась с первого взгляда.
– А ты что скажешь, пап?
– Что сказать, сынок. Отбил я маму у моего лучшего друга.
– Мам!
– Егор! – Мама бросала на отца испепеляющие взгляды.
– Что, Настя? – Некрасов состроил виноватую мину. – Пошутил. Пошутил я, сынок.
– И вообще, это было так давно, – защебетала мама. – Главное не то, как мы встретились, а то, что мы вместе и у нас есть ты, сынок!
Они неустанно повторяли, что Андрон – самое дорогое, что у них есть. Он так часто слышал это, что безоговорочно верил в свою избранность, одаренность. Таланты – это прекрасно. Однако это всего лишь дополнение. Главное – любовь. Благодаря ей Андрон чувствовал себя защищенным, сильным. Родители любили его, не оберегая чрезмерно. Он воспринимал их как старших товарищей. Это здорово. Наверное, он должен считать себя счастливым. Ничего. Он вырастет и отблагодарит их за все.
Как будто все шло хорошо. Планы, быстротечное время. У него все получалось. Так говорили все, и родители тоже. Вместе с тем Андрона одолевало предчувствие приближения чего-то неотвратимого, ужасного, чему он не сможет противостоять. Ощущение витало в воздухе, мешало наслаждаться жизнью, заставляло сердце работать с перебоями. Слово «страх» в какой-то момент уже не подходило. Это был прочно обосновавшийся ужас ожидания чего-то непоправимого.
Он всегда ему завидовал. Черной завистью, убийственной. Завидовал атмосфере, царящей в его доме: всегда улыбающаяся мама с глазами, в которых отражается счастье. Глава семьи, от которого пахнет хорошим одеколоном, а не перегаром, как от его пьянчужки-отца. У Некрасовых Леониду всегда было уютно. Но внимание и доброжелательность родителей Егора вызывали у Леньки не благодарность, а тщательно скрываемую злобу. Жизнь в этом доме складывалась в яркую мозаику, именуемую нормальной семьей, счастливым детством и юностью, радужными планами на будущее. Как же Леониду хотелось оказаться на месте Егора! Хотя бы на денек. Будь у него такие условия, как у этого черноглазого красавчика, уж он добился бы большего. А Егор умудряется топтаться на месте. Почему? Да потому что ему нечего желать, у него во всем полный порядок, и нет у него одного немаловажного достоинства, необходимого условия успеха, – здоровой доли авантюризма.
Они идеально дополняли друг друга: Некрасов с его связями, примерной анкетой, благополучным тылом и светлой биографией комсомольского лидера, и Марков, с его наполеоновскими планами, трудолюбием и нечеловеческим чутьем денег. Реальности будут плавно вписываться в их график, а не наоборот. Все это будет. Кажется, они даже время смогли заполучить в союзники. Молодые, здоровые, талантливые, они шли по жизни рука об руку, мечтая о материальном благополучии масштабов Дональда Трампа. Оба понимали, что только с хорошими связями и деньгами можно надеяться на успех. Светлое и радужное будущее распахнет перед ними не узкую калитку, а широкие ворота, в которые можно въехать на сумасшедшей скорости. Награда стоит того.
Окончив университет, друзья получили распределение в один из престижных научно-исследовательских институтов. Фундаментальный во всем, Некрасов поступил в аспирантуру. Марков же не собирался тратить время на то, что не могло сделать его богатым. Он выполнял свои обязанности, и только.
– Вы зарываете ваш талант, милейший. – Начальник лаборатории предлагал ему писать кандидатскую, но Леонид отказался не раздумывая. Он не хотел тратить на это время. Гораздо больше его привлекали поездки в столицу на уик-энд. Оттуда он возвращался с сумками, полными дефицитных товаров, быстренько реализовывал их, получая хороший процент. При этом чувствовал себя хозяином положения и в душе посмеивался над теми, кто легко выкладывал немыслимые деньги за импортную косметику, джинсы, обувь. Сам он одевался со вкусом. Для него это было важно. Так он чувствовал себя увереннее.
