Открываю дверь и, протиснувшись в комнату, включаю свет.
Иииии... сразу же его выключаю.
Серьезно? Почему это дерьмо постоянно настигает меня?
САШАЯ не могу больше здесь жить. Я вообще не должна здесь жить. У меня есть дом, но это не здесь. Крепко прижимая руками наушники в слабой надежде на то, что смогу отгородиться хотя бы от части шума, я представляю себя в раскачивающейся лодке посреди океана, а не в расшатанной кровати.
В очередной раз бросив взгляд на будильник, я решаю, что шесть утра — это приемлемое время, чтобы появиться на работе. Хоть я и люблю Кэли, но не уверена, что cмогу спать в комнате рядом с ней еще хоть одну ночь.
Открываю свою сумку и достаю рабочую одежду, замечая множество складок, красиво украшающих мою блузку. Черт! Высовываю голову из двери спальни, надеясь никого не увидеть на горизонте. Слава Богу, так и есть. Незаметно, на цыпочках, я прокрадываюсь через коридор к шкафу, молясь, чтобы там оказался утюг.
В десятку! Выйду из дома с красивыми мешками под глазами, зато в глаженой одежде.
— Че делаешь, мисс Пигги?
Услышав голос Кэли, я испуганно вздрагиваю и роняю утюг, который приземляется меньше чем в сантиметре от моей ноги. Прижимаю руку к груди и прислоняюсь спиной к стене.
— Черт возьми, Кэли, ты напугала меня до полусмерти. И перестань называть меня так. Прошло уже пятнадцать лет. Достаточно.
Она как обычно смеется над моей злостью.
— Я ничего не могу поделать! Ты и весь этот розовый. Как я могу сдержаться? Кроме того, как это через пять минут после пробуждения ты выглядишь так, будто побывала в салоне? — спрашивает она меня и пробегает пальцами по своим спутанным волосам, разделяя их на пряди. — Поделишься своим секретом?
Может, перестать постоянно вертеть головой на подушке?
— Как это у тебя... — я прикрываю ладонью рот и произношу по буквам: — с-е-к-с с утра пораньше?
Она усмехается.
— Батареи нужно заряжать утром, днем и вечером. Что еще я могу сказать? — не думаю, что понимаю, как можно этим заниматься так много раз в день.
— Разве это не больно? У тебя еще нет мозолей? — шепчу я.
— Ты привыкнешь к этому, и когда найдешь того единственного, то не сможешь от него оторваться ни утром, ни днем, ни ночью, и даже нескольких дней тебе будет мало. Тебе нужно найти своего Танго. Тогда ты все поймешь.
Я качаю головой, полностью не согласная с ее высказыванием.
— Очень сомневаюсь, что когда-нибудь стану такой сумасшедшей.
— Если ты опираешься на свои отношения с тем придурком, который тебя так обманул и попытался хм… убить тебя и мою семью, то ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
Крепко прижимая утюг к груди, я смотрю Кэли прямо в глаза.
— Пожалуйста, не упоминай при мне имя Лэндона или что-то, с ним связанное... никогда.
— С момента нашей первой встречи я поняла, что он подонок, — говорит она мне. Это не может быть правдой. Кэли не тот человек, который держит мысли при себе. Конечно, если бы она это почувствовала, то показала бы свою неприязнь.
— Ты никогда не говорила мне ни слова, — напоминаю я ей, ослабив хватку на утюге.
— Поскольку ты безоглядно строила ему глазки, и я не была на сто процентов уверена, что он мудак, так что позволила этому случиться, но думаю, что немного увлеклась. Прости, Саша.
— Я любила его, Кэли-детка, — шепчу я, стараясь не проронить больше ни одной слезинки из-за него.
— Я знаю, — говорит она, притянув меня в объятия. — С тобой будет все хорошо и без него. Теперь тебе будет лучше, поверь мне. Плюс, у тебя есть место, где ты можешь остаться, и ты окружена людьми, которые любят тебя. Даже Джегз, — мы обе смеемся над последней частью. Даже Джегз.
— Джегз не любит меня, — говорю я ей. — Он даже не знает меня.
— Я знаю, — говорит Кэли, причудливо нахмурив брови. — Но до своего отъезда несколько дней назад он смотрел на тебя, как на милый цветочек, который он хотел бы опылить.
Несколько ночей Джегз останавливался здесь, а я держалась на расстоянии от него и его заигрывающих взглядов. Бабник — в этом весь он. Конечно, я не принимаю все это близко к сердцу.
— Кэли! — возмущаюсь я, потому что не так уж она и не права.
Упс. Мой голос, должно быть, прозвучал слишком громко, потому что дверь спальни Кэли резко открывается, и из нее появляется полуголый, полусонный и немного помятый Танго. — Здесь все в порядке, леди?
Боже мой, это... его... штука... о, Боже.
— Кэли, — зажмуриваясь, я указываю на шорты Танго и пячусь задом в сторону своей спальни.
— Это называется эрекция, Саша. Здесь нечего стыдиться. Будь ты на моем месте, то ощущала бы гордость, — кричит Кэли мне вслед. — Верно, детка?
Непосредственно перед тем, как хлопнуть дверью, я наблюдаю, как она прыгает в объятия Танго, дико целуя его, словно они не виделись несколько месяцев. Как? Почему? Кто ведет себя так после нескольких лет совместной жизни?
Чувствую себя обиженной, разгоряченной и раскрасневшейся, отчего мне хочется залезть под кровать и никуда сегодня не выходить. Затем я снова слышу голос Кэли:
— Я шучу, Саша! Отчасти. Я со-жа-лею!!! — должно быть, она кричит в щель моей двери, потому что ее громко и отчетливо слышно, но я ни за что не вернусь туда.
— Мы должны закалить эту девчонку , — слышу я слова Танго, а затем дверь их спальни закрывается.
Когда тишина снова наполняет воздух, я успокаиваю свое дыхание и пытаюсь расслабиться после этой ужасно унизительной сцены. Как им не стыдно вести себя подобным образом? Похоже, их не волнует, что я могу видеть и слышать все, что они делают. Ну, не все, слава Богу.
Я сажусь на край кровати, свесив голову, почти касаясь подбородком груди. Мне нужно привести свою жизнь в порядок, но ничего не получится, если я так и буду здесь сидеть.
Будь ты проклят, Лэндон. Заставил меня влюбиться в тебя. Ты меня дурачил. Почему ты обманул меня, заставив верить, что ты хороший человек? Даже не уверена, осознаю ли я, что произошло между мной и Лэндоном. Все еще не могу этого осознать. В чем я уверена, так это в том, что он опасен, и мне нужно его сторониться. Кэли всегда предупреждала меня: из-за того, что я связана с ней и ее семьей, мужчины, в конечном счете, могут пытаться соблазнить меня, чтобы приблизиться к ней и к тайнам ее скрывающегося отца — бывшего сотрудника ЦРУ. Не знаю, что это за секреты, да и знать не хочу, но не думаю, что Кэли права и все люди просто используют меня, чтобы приблизиться к ней и ее отцу. От этой мысли мне становится плохо. Всю прошлую неделю я была сама не своя, и мне не становится легче или лучше. Я жила в этом прекрасном безопасном пузыре всю свою жизнь, а кто-то просто взял огромную булавку и проткнул его. Теперь я чувствую себя абсолютно беспомощной и хочу знать мотивы каждого, кто меня окружает. Кто еще хочет причинить мне боль?
