София Катенина - Счастье будет!

– Пусть лучше это будет мусс, – процедила Катя.

Тем временем в шатре начали подавать ликеры. Вечер переставал быть томным и явно стремился к своему завершению; объект так внезапно вспыхнувшей страсти позевывал и косился на выход, при этом не забывая одаривать Катю длительными маслеными взглядами. Однако мы обе прекрасно знали железное правило: в случае с инвестиционными банкирами, вице-президентами, управляющими холдингами, членами советов директоров и любыми другими мужчинами в костюмах соглашаться на приглашение в гости в первый же вечер – значит подписать будущим отношениям смертный приговор. Секс в первую ночь прокатывает только со студентами, сисадминами, бас-гитаристами и солдатами срочной службы: для этих категорий граждан, чей возраст, кроме досадных исключений, не превышает наш, открытый контакт не является противопоказанием к дальнейшим встречам. Можно только догадываться, с чем это связано: как будто для творческой молодежи хороший секс является поводом к разговору, в то время как затянутые в галстуки обладатели кондиционеров в машине считают его финальным актом совершения сделки и торопятся сбежать с переговоров, не заплатив.

Оценив ситуацию, Катя перешла к плану Б. К этому моменту она уже обсудила с Вениамином все, что было возможно обсудить, и настало время выбрасывать парашют – находить контакты для будущего интервью. В принципе, в этом незамысловатом сюжетном ходу таились как перспективы, так и опасности. С одной стороны, под предлогом интервью Катя всегда имела шанс вытащить Вениамина в уютный итальянский ресторанчик. С другой стороны, переходя на деловые правила игры, она рисковала – в робком юноше могло безоговорочно победить купленное задорого в Wharton Business School профессиональное начало, и тогда прощай букет невесты и медовый месяц на Сицилии – любые Катины поползновения будут неуместны.

Мы возвращались с приема помятые, но не побежденные; в животе у меня бурчало (привет, свекольный мусс!), а в сумочке прибавилось несколько визитных карточек – лотерейных билетов нового тысячелетия. Они могли открыть для нас заветные двери и стать пропуском в новую жизнь, а могли оказаться пустышкой, что, откровенно говоря, было более вероятно.

О невероятная вера в чудеса! Ужасно, что ты есть, и спасибо, что ты есть. В самые страшные времена, когда силы готовы покинуть нас навсегда, когда мы возвращаемся с неудачной вечеринки, наедаемся шоколадным мороженым и в который раз решаем умереть в одиночестве, в мятой майке, перед холодильником, не смывая тушь на ночь, ты посещаешь нас, надежда на чудо. Все что угодно может тебя зажечь, и, забыв разочарования, пережитые раньше, с твоей помощью мы получаем способность снова смотреть вперед и верить – все обязательно, обязательно будет хорошо.

Вот и сейчас, если я была настроена пессимистично, то Катя не собиралась сдаваться. Назавтра она отправилась с добытой у Линдмана карточкой к нашей приятельнице Ольге в кадровое агентство.

Мало кто знает, как приличное кадровое агентство может изменить жизнь юной девушки. Однако у всех приличных агентств есть прекрасная и незаменимая вещь – база клиентов. Подобно тому, как в кондитерской все лучшие пирожные разложены на стеклянных витринах, в архивах кадровых агентств вы можете найти анкеты всех самых аппетитных женихов города и узнать о них правду – ту, которую они никогда не расскажут вам на первом свидании.

Их фотографии, происхождение, место жительства, образование, опыт работы и главное – семейное положение! То, за что многие незамужние женщины заплатили бы миллионы, информация, которая могла бы сэкономить нам километры нервных окончаний и килограммы тонального крема, хранится здесь мертвым и весьма труднодоступным грузом.

Однако стоит ли и говорить, что женская дружба открывает любые двери: через полчаса уговоров перед Катей лежало подробное резюме Линдмана, и она знала, что будет делать с ним дальше. Листок бумаги формата А4, к которому Катя прильнула исстрадавшимся за годы девичества взглядом, хранил море упоительных тайн. Пробежав его глазами десять, а то и двадцать раз, Катя как будто долго и задушевно поговорила со своей зазнобой. Она узнала, в какую школу ходил ее нежный Венечка, когда еще не работал в банке и не носил галстуков в семь сложений шелкового полотна от Lanvin. Она узнала, что в свободное от зарабатывания денег время Веня ведет общественную работу – собирает живущих в Москве выпускников университетов Лиги Плюща в бане Сандуны по четвергам. Среди официальных увлечений у деятельного Вениамина значился гольф; пометка, сделанная карандашом, свидетельствовала, что Вениамин – знаток вин и член союза французских сомелье. Катя чувствовала себя нефтяником, неожиданно наткнувшимся на богатое месторождение в собственном цветочном горшке. Внимательно посмотрев на домашний адрес Вениамина и поцеловав листок в заветное слово «холост», она решилась. Решилась заменить банальный звонок с приглашением на случайную встречу у подъезда.

На подготовку к «случайной встрече» ушло двенадцать дней. Все это время Катя посещала косметолога, делала эпиляцию в самых немыслимых местах, читала вслух историю Лиги Плюща и все винные гиды, которые оказались в продаже книжного магазина «Москва» на Тверской. Кроме того, она висела на телефоне, сообщая мне во всех подробностях об изменениях своего веса, самочувствия и мироощущения. Что и говорить, к тому прекрасному вторнику, в который похорошевшая Катя наметила выйти на прямой контакт с объектом, я ждала их встречи сильнее, чем поляки – Рождества.

Забегая вперед, скажу, что все прошло как по маслу: продежурив у подъезда Леонида добрых минут сорок, Катя таки добилась желаемого эффекта абсолютной случайности. Уже через неделю они пили просекко в Kalina Bar’е, и Катя проявляла удивительную осведомленность во всех вопросах, интересовавших Вениамина. Она рассказала ему всю историю Лиги Плюща и изящно врала про свое непреодолимое желание закончить практически все входящие в Лигу университеты сразу. Катя вскользь упомянула о своих еврейских корнях и пристрастии к русской парной. Рассеянно прочитав винную карту с французским прононсом, она сообщила притихшему Вене, что предпочитает старую добрую классику – питает симпатию к провинции Бордо – и что для красных вин этого региона хорошими годами стали 1994-й и 1996-й. Что и говорить, через десять дней Катя проснулась на сатиновых простынях непроходимо холостяцкой квартиры Линдмана. Казалось бы, можно было жарить омлет и кричать «ура!»; однако уже через два дня Вениамин, включив моторчик на спине, улетел на конференцию в Сан-Франциско. Линдман улетел, но обещал вернуться; две недели отсутствия без звонка Катя объясняла разницей во времени и врожденной деликатностью Вени, который боится ее разбудить.