– Присаживайтесь, рассказывайте.
Алексей выдвинул мне стул. Надо же, джентльмен! Я ему благодарно улыбнулась. Мужчина как-то странно стрельнул по нам глазами. Мой Аполлон заговорил первым. С его слов я поняла, что у них уже был разговор обо мне. Так что особо распространяться мне не пришлось.
Выслушав Алексея, мужчина в упор посмотрел на меня.
– Нам нужно продержаться без переводчика дней десять. Может чуть больше. Сможете?
Я пожала плечами.
– Буду стараться.
– Дело в том, что уехать оттуда по первому требованию вам не удастся. Это просто физически невозможно.
– Я в курсе.
Снова быстрый, но цепкий взгляд в сторону Алексея.
– Это хорошо.
В итоге мы договорились. Мне была обещана неплохая сумма, и тут же был выплачен аванс. «На сборы» – вполне серьезно пояснили строители. Следующая наша встреча должна будет состояться через два дня. И прибыть на нее я должна со всей экипировкой.
А мужчина меня так и не узнал. По крайней мере, ни словом, ни жестом он не дал понять, что видел меня раньше. Я хмыкнула. И тут же забыла о нем.
Сначала мы целые сутки ехали на поезде. Мы – это одиннадцать человек, включая меня. Трое из одиннадцати были женщинами (тоже включая меня). Ехали мы в трех соседних купе. И хочу отметить, что общий язык со своими двумя соседками, а так же со всей остальной бригадой, я нашла довольно быстро. В основном это были мужчины лет тридцати «с хвостиком». Оно и понятно – в таком возрасте у всех наверняка есть семьи, которые нужно кормить, пусть даже уезжая из дома довольно надолго. Обычно вахтовики зарабатывают вполне достойно. Лишь одна женщина, по имени Оксана, месяц назад справила пятидесятипятилетие. Она была очень полная, но и в то же время очень подвижная. Владела своим телом в совершенстве. И так же в совершенстве владела своим языком. Не была болтлива, нет. Но несколькими фразами, а то и просто несколькими словами могла донести до слушателя именно то, что имела желание сказать. Чем-то она напомнила мне похудевшую Катю в ту пору, пока она еще не была похудевшей.
Вторая моя спутница по имени Люба, была, наоборот, довольно высокая и худая. Хотя потом, понаблюдав за нею, я заменила слово «худая» на «жилистая». Так было точнее.
Мужскую часть бригады я сразу не очень рассмотрела. Алексея я уже знала, остальные пока отложились в моей голове только по именам. Я всегда почему-то стараюсь запомнить имя человека, с которым свела меня судьба. Мне легче назвать его по имени, чем просто по фамилии. Уже давненько я где-то вычитала, что ничто так не ласкает нам слух, как услышанное из чужих уст собственное имя. И даже еще не зная этого, я всегда старалась обращаться к человеку по имени, а не фамильярничая.
А вот бригадира среди нас не было. Как не было и «моего» немца. Я спросила у Алексея об этом. Он пошутил:
– Не терпится начать «шпрехать»?
– Да нет, просто интересно…
Алексей пояснил, что немецкий коллега и первая часть бригады уже почти на месте, они уехали вчера вечером.
– А мы, значит, вторая часть? – поинтересовалась я, удивившись большому количеству людей. Но, видимо, так и надо для дела, ведь я во всем этом совсем ничего не понимаю.
– Ага.
– А как же он там без меня?
– День продержится. А ночью болтать с кем. Пусть спит. Мы, если все нормально, уже после полудня к ним присоединимся.
Так и вышло. Утром следующего дня мы вышли на вокзале в каком-то городке. Нас погрузили в микроавтобус и свезли на аэродром. А уже оттуда нашу бригаду забрал небольшой самолет.
Конечно, я не так представляла себе свой первый полет. Моя бурно разыгравшаяся фантазия уже не раз и не два рисовала мне красивейший белоснежный лайнер, причем не знаю почему, но огромных размеров; обалденной красоты улыбчивую стюардессу, смуглого, сексапильного пилота. Утонув в удобном мягком кресле, я непременно взяла бы в руки стакан с каким-нибудь экзотическим коктейлем, и, неторопливо потягивая его через соломинку, любовалась бы землей с высоты птичьего полета.
Ничего этого не случилось. Лайнер был не большой и не белоснежный, а серый, с какими-то зелеными полосами по борту. Стюардессы вообще не было никакой. Кресла, правда, были, причем довольно уютные, на это я ничего не скажу. Коктейля мне никто не предложил. И вообще, как только самолет тронулся с места, мне вдруг стало страшно. Мы еще не оторвались от земли, а я уже беспокойно заерзала на своем месте.
Алексей сидел со мной рядом и, видимо, понял мое состояние.
– Лен, ты уже летала?
– Нет. – Честно сказала я.
– Не бойся. – Он протянул мне леденец. – На, сунь в рот, а то вдруг уши заложит.
– А это, что, помогает?
– Ага.
Не знаю – из-за леденца ли, или просто так, но уши у меня не заложило. И вообще процесс отрыва от земли, и набор высоты я перенесла вполне сносно. А потом отступил и страх. Уже высоко в воздухе я наконец окончательно расслабилась. Любуясь в иллюминатор на пушистые облака под собой, я задумалась.
«Ну, вот, Аллочка, я и в воздухе. Первый пункт твоего плана можно считать выполненным. Может и не так все сказочно комфортно, как хотелось бы, но и все же я лечу. Благодаря тебе, моя дорогая, впервые в жизни». Горло мое вдруг перехватило. Я с трудом сдержала набежавшие слезы. Посмотрела в иллюминатор. «Может быть и ты где-то здесь, Аллочка… Смотри же на меня, как обещала, и радуйся – Я ЛЕЧУ!»
Я вдруг вспомнила, что листочек с Аллочкиными желаниями лежит где-то у меня не то в паспорте, не то в записной книжке. Я нашла его, достала из сумки ручку и зачеркнула первый пункт.
ПУНКТ ВТОРОЙ
На моих часах едва перевалило за полдень, когда самолет приземлился возле какого-то поселка. Нас почти сразу же пересадили в вертолет, и буквально через полчаса я, наконец, увидела место моей новой работы.
Сначала под нами простирался почти сплошным зеленым ковром лес. Потом вдалеке появился прогал. Наш вертолет явно направлялся к нему. Вскоре внизу уже можно было разглядеть несколько вагончиков и еще какие-то строения, технику, открытую и стоящую под огромным, но недостроенным навесом. Мы стали снижаться.
Алексей вместе со своими сумками подхватил и мои баулы, и мы направились к выходу.
Рядом с вертолетом стояли несколько мужчин в камуфляже. Они помогали вновь прибывшим выходить из вертолета, принимали их вещи. Когда подошла моя очередь покинуть вертолет, кто-то протянул мне руку.
Это был Сосновский.
Не знаю – случайно это получилось или нет. Я стрельнула в него глазами и вдруг смутилась.
– Гутен таг! – Услышала я рядом хороший немецкий. Рядом с Сосновским стоял высокий русоволосый парень или молодой мужчина, я толком не успела разобраться в его возрасте с первого взгляда. Ну, что же, как говорится, приступай, моя дорогая!
Я развернулась к немцу и улыбнулась.
– Здравствуйте, Вильям. Меня зовут Елена. Я буду помогать вам несколько дней, пока не приедет настоящий специалист. Не судите строго за мой немецкий, я почти самоучка. – Сказала я ему на его родном языке.
Немец рассмеялся.
– О-о! Я бы так не сказал! Акцент у вас, конечно, не берлинский, но произношение вполне хорошее! И я тем более не буду вас осуждать – ведь сам вообще не знаю вашего языка.
Слава Богу! Мы неплохо понимали друг друга! Это меня настолько обрадовало, что я почти перестала чувствовать усталость. Я на совесть отработала оставшийся день, а вечером, едва добравшись до своей койки в вагончике, уснула крепким сном. Безо всяких сновидений.
Следующий день был полностью посвящен обустройству быта. Сначала мы с Оксаной и Любой тщательно перемыли свой вагончик, как могли украсили его всякими женскими штучками, которые, как по волшебству, являлись из сумок моих соседок. Я безделушек с собой не брала – зачем они мне на несколько дней? А вот этим двум дамам предстоит здесь жить долго – насколько я поняла, бригада будет здесь работать до ноября месяца.
Потом женщины меня отпустили, и я переключилась на немца. К счастью, он оказался не болтлив, но и все равно к вечеру я устала. Еще бы – ведь мне приходилось не только работать языком, но и головой, прокручивая (причем быстро!) услышанное, переводя с русского на немецкий и обратно.
С Алексеем налаживать отношения мне было некогда. Он тоже не больно-то ко мне стремился. В принципе, все мы были заняты своими делами. И лишь поздно вечером, когда я, пожелав Вильяму спокойной ночи, собралась идти к себе, Алексей перехватил меня.
– Ну, как? – Мы остановились недалеко от моего вагончика.
– Нормально. Кажется, он меня понимает.
