– Здравствуй, милый. Я тебя не отвлекаю? – мягко спросила Лера. Даже то, как она говорила, вызывало у Вадима отвращение. Ласковый и нежный голос должен был бы радовать его, вызывать трепетные чувства, но на Вадима это действовало с точностью до наоборот.
– Отвлекаешь. Что-то срочное? – раздраженно ответил он.
– Я слышу голоса. У тебя там кто-то есть?
– Нет. Говори уже. Что случилось?
– Я готовлю тебе сюрприз, – неуверенно продолжала жена. – Выбираю ночную сорочку… Тут такой большой выбор. Какого цвета взять?
Любого другого мужчину такой сюрприз заставил бы бросить все и помчаться в объятия жены, но только не Вадима. Его привело в бешенство то, что она даже нижнее белье не могла выбрать без его помощи.
– Хватит звонить мне по пустякам! Мне все равно. Ты когда-нибудь хоть что-нибудь в состоянии сделать сама?! – прокричал Вадим и, не дождавшись ответа Леры, бросил трубку.
В этот момент он был противен сам себе. Он тут же пожалел о том, что обидел жену, старавшуюся угодить своему требовательному спутнику жизни. «Больше так продолжаться не может, – думал Келлер. – Я никогда не оставлю детей, но как жить с человеком, который одним своим существованием провоцирует тебя на грубость и агрессию? Женщина должна вдохновлять мужчину, а не высасывать у него всю энергию. Решено! Нужно сказать Блудецкому, что я готов к поискам своей музы, а в этом щекотливом вопросе лучшего консультанта мне не найти».
…Рано утром, вернувшись с очередной ночной тусовки, Никита обнаружил под дверью съемной квартиры сумку со своими вещами, а на самой двери была прикреплена записка от хозяина жилплощади: «Пошел вон!» Это должно было произойти. Он не платил за жилье уже второй месяц, и обещаниям пусть и обаятельного, но все же бездельника больше никто не верил.
Он еле держался на ногах и не сразу смог сообразить, что остался без крыши над головой. Присев на сумку, он закрыл голову руками – то ли от головной боли, вызванной непрекращающимися пьянками, а может, от осознания того, что ему некуда было идти; но одно он знал наверняка: нужно было срочно что-то менять.
…Беспощадные сны Марты сказывались на ее работе, вот уже неделю она ходила сама не своя. Это был решающий день в ее карьере. Отправив задаток за участие в аукционе, она закрылась в своем кабинете, чтобы немного поспать. Проснувшись от громкого стука в дверь, Марта вскочила и быстрым шагом пошла открывать.
– Ты куда смотрела?! – с выпученными от злости глазами орал Ходаков. Марта не понимала, в чем дело. Протирая заспанные глаза, она не могла сообразить, что же могло так взбесить уравновешенного и всегда спокойного Ходакова.
– Что случилось?
– Что случилось?! Ты кому отправила деньги? Ты вообще понимаешь, что ты натворила?! – тыкая ей в лицо документами, продолжал кричать Ходаков.
Марта взяла бумаги, пытаясь понять, что произошло. Дрожь прошла волной по ее телу. Марта не могла поверить своим глазам: она допустила роковую ошибку – перепутала счета, передала бухгалтеру данные совершенно другой фирмы и несколько миллионов ушли в никуда. Понимая возможные последствия, она все же пыталась сохранить спокойствие и убедить Ходакова не пороть горячку.
– Я знаю, как это исправить. Только не кипятись. Все будет хорошо. Победа почти у нас в руках, – обманывая саму себя, отвечала Марта.
– Победа? Какая победа, черт возьми?! Чтобы отозвать платеж потребуется не менее недели. И еще неизвестно вернем ли мы эти деньги! Мы не успеем! Мы проиграли, и признай уже наконец, что ты одна виновата в этом!
Марта не хотела верить в то, что стала причиной поражения фирмы. Ее поглотил страх – чувство, которое было для нее совсем чужим. Она так мечтала о повышении, но сейчас ей нужно было волноваться о другом: такая оплошность грозила ей потерей самого главного и фактически единственного смысла ее жизни – работы.
– Я все исправлю, – с отчаянием в голосе оправдывалась Марта.
– Нет уж, с меня хватит! Ты знаешь, я хорошо к тебе отношусь, но ты перешла все границы. Ты идешь в отпуск и, пока не приведешь свои мысли в порядок, не решишь свои проблемы, в офисе можешь не появляться.
– Но у меня нет проблем. Я не хочу в отпуск! Я хочу работать. Ты же знаешь, Денис, я умру без своей работы.
– А я не спрашиваю, хочешь ты этого или нет. Отпуск или увольнение. Я не допущу, чтобы ты разрушила то, что я создавал столько лет. Я все сказал.
Договорив эти слова, которые показались Марте самыми страшными в жизни, Ходаков вышел, громко хлопнув дверью. Своим заявлением он поставил эту сильную женщину в безвыходное положение. Чтобы не потерять любимую работу, она должна была принять условия Ходакова, и у Марты Гордеевой не оставалось другого выхода.
Шел уже второй час после полудня, когда Марта наконец открыла глаза, осознавая, что впервые за долгие годы ей некуда спешить. Она уснула ближе к утру, и не потому, что боялась встретиться со своими придуманными страхами. Теперь ее одолевали страхи реальности. Проснувшись, она несколько часов пристально смотрела в потолок, будто пытаясь отыскать там причину своего поражения. Марта никогда не проигрывала, прежде она не допускала ошибок. А еще женщина просто не знала, чем занимаются люди вне работы. Даже в выходные дни она всегда искала, чем бы заняться, но почти никогда не находила, и все ее дела были связаны только с работой. В офисе Марту давно считали сумасшедшим трудоголиком, но ей было наплевать на мнение других. Отдаваясь целиком и полностью любимому делу, она жила. Не найдя на потолке никаких объяснений, она встала, чтобы выпить свой любимый кофе без сахара. Вся ее жизнь была лишена сладостей и прочих усилителей вкуса. И теперь ей нужно было научиться жить без того, что другие люди делают только по необходимости, проклиная свою жалкую жизнь.
Выпив несколько чашек кофе, Марта позвонила Ходакову, но ее надежды на то, что его вчерашние слова были произнесены сгоряча, оказались напрасными. Ходаков даже не захотел ее слушать, только снова напомнил о своем знакомом психологе. Марта приходила в ужас от одной только мысли, что ей требуется чья-либо помощь. Всю жизнь карьеристка рассчитывала только на себя. А когда она представляла, что в ее голове будет копаться какой-то мозгоправ, используя стандартные методы психотерапии, Марту снова одолевала злость. Она злилась на свое прошлое, на Ходакова, на всех вокруг, но только не на себя. Все свои поступки Марта считала по умолчанию верными, а тех, кто пытался с этим поспорить, она стирала в порошок. Но только не в случае с Ходаковым. Она знала, что, если испортит с ним отношения, на компании, в которой она трудилась много лет и где до заветной должности оставался всего один шаг, можно будет поставить крест.
