Он оказался куда более интересным собеседником, чем я ожидала. У него была пятилетняя дочь по имени Хлоя Энн. Можно было точно сказать, что он обожал ее - его глаза светились, когда он говорил о ней. Он показал мне ее фотографию в бумажнике: она была хорошенькая со светло-каштановыми волосами, но он ни разу не упоминал о своей жене. Мне показалось это странным, и я начала думать, что он был в разводе - я остановила себя. Мне не нужно было об этом думать.
Что же касалось его работы, это было отчасти впечатляющим. Он владел несколькими ресторанами в Мадриде, Барселоне и Севилье и надеялся открыть еще в Великобритании и США, поэтому его бизнес-партнер и посоветовал освежить свой разговорный английский. Он сказал, что его выбрали, потому что он постоянно имел дело со СМИ, «ну ты знаешь почему». Конечно, я не знала, но к тому времени, когда хотела спросить, к нашей беседе присоединились другие пассажиры автобуса.
Мне это не понравилось, как, впрочем, и Матео. Плюс еще здесь была женщина, которая ненавидела таких как я. Это была брюнетка сравнительно небольшого роста с убранными в хвост волосами, на ней была мешковатая футболка на два размера больше положенного. Она смотрела на меня с презрением, словно бы уже вынашивала план моего убийства. Ее макияж делал ее похожей на женскую версию Дэмиен из Омен.
К счастью, испанская девушка оказалась более приветливой. У нее были большие карие глаза, дружественная улыбка и круглое лицо, на щеках выступал хороший румянец. Ей, наверное, было под тридцать, и отчаянный блеск в глазах сказал мне, что она действительно жаждет общения с нами.
Ее звали Клаудия, она занималась рекламой в Мадриде, любила Джареда Лето и «Тридцать секунд до Марса», жила одна, не считая кота по имени Рокко, и много смеялась. Она очень ждала остановки автобуса, чтобы выкурить сигарету.
Ее собеседником была Лорен, которая оказалась студенткой Нью-Йоркского университета и училась на кинокритика, а также писала для университетской газеты. Не будем вдаваться в подробности, что было не так с современным кино. Жила в общежитии, была единственным ребенком в семье и практиковала вегетарианство. Она не признавала бренд American Apparel. Я поняла это, так как в одну минуту нашего разговора она начала присматриваться к моей футболке, я пыталась подтянуть ее вверх, опасаясь, что грудь сильно выпирает. Тогда она в упор спросила, что это я такое надела.
Я обменялась беспомощными взглядами с Клаудией, которая тоже непонимающе моргала. - Я не знаю. Кажется, купила в American Apparel.
Что было правдой. Я купила ее, не задумываясь, что там на ней написано.
Лицо Лорен исказила гримаса отвращения, как, если бы я сказала, что ела грязные пеленки на завтрак. - American Apparel - ужасная компания, которая унижает женщин, заставляя своих сотрудниц принимать сексуальный вид.
- Ну, - медленно сказала я, заметив пульсирующую жилку у нее на виске, - они сами на это подписываются. По крайней мере, они не эксплуатируют детей из Китая.
Она сощурила глаза. - Было много случаев сексуальных домогательств. Я не понимаю, как женщина может поддерживать компанию, которая извращает культуру.
Я нахмурилась, потеряв нить разговора. - Прости?
- Должен заметить, - начал Матео самым невинным тоном, - футболка очень хорошо сидит на ней.
Глаза Лорен метнулись к его обручальному кольцу. - Не вмешивайся.
Я опустила глаза, но Матео нашел, что сказать. - Не вмешиваться? Это что, английский закон - нельзя говорить комплименты? - его вопрос прозвучал вполне невинно, хотя я и чувствовала, что он на грани. Как бизнесмен он привык держать себя в руках, но при этом быть безжалостным.
Глаза Лорен превратились в узкие щели. Она еще раз окинула нас взглядом и отвернулась, пылая праведным гневом.
Что, черт возьми, сейчас было? Я посмотрела на Матео, подняв брови. Он молчал. Лорен определенно точит на нас зуб. К счастью, Клаудия оказалась классной, и мы всю дорогу болтали о фильмах. Я продолжала говорить, каким гением был Майкл Бэй, конечно, это была наглая ложь, но было забавно наблюдать, как это бесит Лорен. В конце концов, она нацепила наушники и отгородилась от нас музыкой.
Потом у нас была короткая остановка на заправке, где мы как стервятники налетели на ларек с выпечкой. Клаудия же выкурила очередную сигарету. Это был короткий переезд в деревушку Акантиладо.
По словам Матео Акантиладо на испанском означало «утес» - по правде сказать, я так и не поняла, что он этим хотел сказать. Вскоре, однако, я все поняла. Мы спустились в небольшую долину в горах Сьерра-де-Франция, где из зеленой листвы поднимались серые утесы. Деревня Акантиладо была очень маленькой и похожей на сказочную. Я хотела запечатлеть на цифровую камеру проплывающий мимо пейзаж, но автобус двигался слишком быстро, чтобы на фото передалась вся красота этого места.
Вопреки моим ожиданиям мы не остановились, а объехали деревню стороной, трясясь по булыжникам, пока не выехали к открытой проселочной дороге.
- Куда мы едем? - спросила я Матео.
Он пожал плечами. - Я не знаю. Возможно, они хотят нас убить? - он сказал это со всей искренностью, но я поймала лукавый блеск в его глазах.
Я усмехнулась, думая, что у нас похожее чувство юмора. Это почти сделало меня... легкомысленной. Боже, легкомысленной. Какое глупое чувство. Это было странно, вот так сидеть в автобусе и смеяться над шутками человека, которого ты едва знаешь. Я ощутила легкое головокружение, представив себя частью команды, которых везут на расстрел.
Меня бросало из стороны в сторону, и я крепче вцепилась в спинку кресла Клаудии. Наконец, мы остановились перед извилистой дорогой, ведущей вверх по склону холма. Нас окружали фермерские поля, на вершины гор опустился туман.
Маноло велел нам выйти из автобуса. Когда мы встали, Матео легонько толкнул меня в бок, и я почувствовала тепло его дыхания у самого уха. – Было приятно познакомиться с тобой.
Я хихикнула, за что получила очередной гневный взгляд Лорен. Я и забыла про нее.
Как только мы вышли из автобуса, то столпились вокруг, поскольку Маноло начал доставать наш багаж, объяснив, что холм был слишком крут для автобуса и дальше просто не проехать. Хоть и было тепло, но в воздухе чувствовалась прохлада, что говорило о том, что мы были в более высокой точке.
Вскоре к нам присоединился тощий низкорослый человек в шортах, который спускался к нам со склона. Его залысина отвлекала внимание от бледного и потного лица.
- Hola, ребята! - сказал он с сильным ирландским акцентом, махая всем нам и вытирая руки об рубашку. - Я - Джерри.
Ему шло это имя.
