Марго подняла руку и стала загибать пальцы:
– Блокнот-Молескин. Ручка-Молескин. Мокасы «Аберкромби».
Все снова засмеялись, а с Германа немного слетел самоуверенный вид, что немного порадовало Марго.
– Дьявол кроется в мелочах, – огорченно сказал он, опускаясь на сиденье. – Промашка по реквизиту, недоработка художника по костюмам, и вот оно – полный провал.
Он сказал это так искренне и опечаленно, что Марго даже стало его немного жалко.
– Нет-нет, роль удалась. Импровизация великолепная.
Все-таки сложный человек Марго. Правильно говорила мама: сложный! И тяжело ей будет в жизни с таким сильным характером. Вот Катя уже вовсю сидит с музыкантами, дирижирует смычком, как будто сто лет с ними знакома. Что-то объясняет на своем музыкальном языке, и при этом уже держит Макса за руку, и тот, похоже, совсем не против, он и сам гладит ее руку. Все так быстро и просто, и оба счастливы. Вот у Марго так никогда не получится.
Они сидят с Германом на боковых сиденьях. Вроде бы очевидно, что они нравятся друг другу. Парень был, в самом деле, именно тем, кого она так долго ждала: яркий, интересный и мужественный. А еще харизматичный и разносторонний. А еще, конечно, с чувством юмора, современный и уверенный в себе.
И еще (это было, конечно, не самым главным, но все-таки важным) у него были немного длинные темно-русые волосы, глаза ярко-голубые. И сам весь стройный, подтянутый, с длинными красивыми пальцами, как у художника. Такую внешность обычно называют модельной.
Да, он не отрывает от нее взгляда, но не трогательного, как у Васяна, или просительного, как у Никитоса. Он уверен в себе, и его глаза словно бы говорят: малыш, все уже давно решено, и ты это знаешь, ты принадлежишь мне, а я – тебе. Хочешь поиграть в эти старомодные ухаживания? Что ж, давай поиграем.
Они болтали о всякой ерунде: о психологии, о Пензе и Перми, и что эти города часто путают по непонятной причине (то есть понятной – первые две буквы одинаковы), о спорте и о кино. Он обожал кино, и был уверен, что станет великим режиссером, рассказывал о съемках и мастер-классах увлеченно, но главное, очень интересно. Ну и в самом деле кино – это, конечно, не воркаут.
Хотя не в этом дело! Наверное, бывают гениальные мастера турника и брусьев и бездарные режиссеры. Так вот, когда Герман говорил про кино, это у него выходило так здорово, что хотелось все бросить и идти к нему на площадку, слушать его команды и хлопать этой странной штукой – хлопушкой.
– Ты с вокзала куда? В общагу? Давай я тебя провожу.
– Спасибо. Меня дядя проводит. Так что я в Москве не одна.
Герман улыбнулся.
– Теперь – не одна.
И тут он подсел к ней на сиденье, обнял ее и поцеловал, уверенно и властно, именно так, как хотела Марго. Да, в самом деле, теперь она была не одна. И это было прекрасно.
Запись Марго из ее дневника со странички Margo_the_sunny.livejournal.com8 сентября в 23:19
«Всем привет, кто меня читает и комментирует! Особенно Васе и Никите! Напишу тут сразу подробно, а то межгород все-таки дорогой, да и всем все рассказать не получится!
Если честно, давно уже не писала в жэжэшке, но столько всего накопилось, что надо обязательно выразить! Напишу, а вы все читайте!
Вот и прошла моя первая неделя в Москве. Если честно, впечатлений так много, что даже не знаю, как их описать. Наверное, все и не получится.
Ну, начнем с того, что в Москве я все же не в первый раз. Но она каждый раз меня удивляет тем, что она такая огромная! Люди говорят: Москва – не Россия. Очень точно сказано, она в сто раз больше! Все, что есть в России, есть и здесь (и хорошее и, к сожалению, плохое). Я, может, постараюсь в другой раз об этом и подробнее написать, а сейчас только самое главное отмечу.
Что больше всего удивляет, конечно, это, что тут огромная скорость. Все делается быстро, и сам темп – сверхзвуковой. А иначе и нельзя, хоть немного отстанешь, разнежишься – и ты пропал, сметет тебя толпа, тут желающих миллион на одно твое место. Люди так к этому привыкают, что стараются хоть одну секунду, да отвоевать у города! Поэтому они и бегут по эскалатору, и несутся по станции, чтобы успеть попасть в уходящий вагон метро, и все делают на ходу: едят, читают и даже смотрят кино на планшетниках! Так привыкли жить в этой постоянной спешке, что физически не могут стоять на месте без дела. Вот это, наверное, первое, что бросается в глаза.
Так, кстати, можно москвича от приезжего отличить: эти ходят, по сторонам глазеют с открытым ртом. А москвичам некогда красотами любоваться, бежать надо.
Вот все говорят – москвичи злые и избалованные. Глупость это! Люди тут не злые, а замороченные. Слишком много всего надо делать, слишком далеко ехать, слишком торопиться. Время на то, чтобы на каждого встречного-поперечного тонны добра изливать, просто не остается. Да и если по-честному, что у нас в Пензе прям все такие добрые? Не смешите мои тапочки!
А люди тут красивые. Красивые и яркие. Не боятся ярко выглядеть. И девушки, и парни. То есть у нас они, конечно, тоже красивые, но тут процент красавцев больше. И тоже из-за этого: народу много, если не будешь выделяться – не заметит тебя никто.
Это по впечатлениям. Теперь по фактам.
В группе у нас в основном девчонки. Парней только трое, страшные. Один толстый, другой очкастый ботан, третий и очкастый и толстый. Да еще и глупенький какой-то. Женский коллектив, тем более психологи – сами понимаете, что это такое. Все слушают, пытаются друг друга понять и помочь мудрым советом. Сначала было прикольно, а сейчас – бесит. Меня в общаге заселили с Зиной и Алсу. Алсу маленькая, темненькая, хозяйственная. А Зина – высокая, модельной внешности, одевается очень ярко, блондинка. Ну и мы, конечно, сразу же подружились, такие подружки – неразлейвода, все друг другу рассказывали, радовались, советовались.
А вот наш комендант общежития, Игорь Иванович, сразу нам сказал: «В первый месяц вы все передружитесь, потом переругаетесь и даже из своих комнат съедете к новым подружкам, а кто и к друзьям, а когда диплом защитите на пятом курсе – опять передружитесь».
Мы сперва все были в таком восторге друг от друга! Думали, как же так может быть, чтобы такие славные, милые девчонки, подруги на всю жизнь могли хоть немножечко поссориться? Какой же Игорь Иванович дурачок! Но вот неделя прошла, и мы уже несколько раз немного поругались. С Алсу еще ничего – средне, а с Зиной – сильно. Лезет в мою личную жизнь, советует, как будто самая умная. Я же к ней не лезу! Будем думать, что до смены комнаты не дойдет…
