Впрочем, если она поедет немедленно, то доберется без проблем. Иначе ей придется проторчать в мотеле несколько дней в ожидании момента, когда представится возможность повидаться с Гейбом. Но ей не хотелось зависеть от прихотей снежной бури.
Между тем, по мере того как здание мотеля постепенно исчезало в зеркале заднего обзора, снег превратился в дождь, который хлестал по лобовому стеклу. Стефани включила дворники. Температура заметно упала.
Оставшись одна в дикой безлюдной местности, Стефани никак не могла поверить в то, что уже начало апреля. Еще труднее было поверить в то, что Гейб решил похоронить себя в этом захолустье.
— Ох, Гейб, и что ты мог здесь забыть? — не выдержав мучительной тоски, воскликнула она.
Сначала Стефани подумала, что это слезы застилают ей глаза и мешают обзору. Но когда проехала еще какое-то расстояние и не смогла обнаружить ворота ранчо, то поняла, что стала пленницей бурана.
Поскольку ей уже не удавалось разглядеть что-то впереди себя, не оставалось ничего другого, как съехать на обочину и ждать, пока снежная буря утихнет.
Потом Стефани осознала, что ее автомобиль накренился вперед, тихонько сполз в придорожную канаву и уткнулся носом в землю.
За стеклами шумел ветер, но в кабине было тихо. Мотор Стефани и не пыталась завести.
В этой белизне исчезло все, что ее тревожило. Наконец ее нервы успокоились, и она, делая вид, что все под контролем, заставила себя мыслить рационально.
Если ураган затянется — а это иногда случается, — она попадет в затруднительное положение, которое может продлиться неизвестно сколько времени. Вполне вероятно, всю ночь. Ведь никто не знает, что она застряла на этом безлюдном шоссе.
С другой стороны, если она попытается вылезти из машины и отправится пешком искать Гейба, ее может сбить другая машина или же она замерзнет и погибнет от переохлаждения. Единственное, что Стефани могла предпринять в сложившейся ситуации, — набрать номер Службы спасения, 911, и надеяться лишь на то, что ее машина застряла в радиусе приема радиосигнала… На беду, ее сумочка с телефоном валялась неизвестно где.
Автомобиль накренился, угол наклона постепенно увеличивался, а Стефани никак не удавалось нагнуться и пошарить под креслами. Ей пришлось отстегнуть ремень безопасности. Потом, цепляясь за руль, она нащупала сумочку, к счастью лежавшую у самых ее ног. После нескольких попыток Стефани наконец выудила из сумки мобильный телефон и нажала нужные цифры на панельке.
— Офис шерифа, — ответил ей грубый мужской голос.
«Слава небесам…»
— А-алле?.. Я… — она заколебалась, потому что все еще представляла себя Стефани Уэйнрайт. Меня зовут Тери Джонс. Я съехала с дороги в кювет недалеко от ранчо «Под сенью лиственницы».
По крайней мере я уверена, что видела его, когда отъехала от Мэриона.
— Вы не ранены?..
— Нет, только очень волнуюсь.
— Назовите марку своей машины.
— Темно-голубая «хонда-сивик» 1989 года выпуска.
— Оставайтесь на месте. Сейчас такая погода, что невозможно понять, куда нужно идти. — Стефани затрепетала, заранее опасаясь, что ее далекий собеседник заговорит о диких животных, вроде медведя, которые здесь бродят. — Мы придем к вам на выручку, как только сможем.
Она мигом забыла все свои страхи.
— Огромное вам спасибо.
Когда мобильный телефон Гейба зазвонил, он ехал верхом по нижнему пастбищу, с трудом прорываясь сквозь плотный снегопад. Время от времени он задерживался у пологих подтаявших пригорков, где снег уже сошел и обнажилась пожухлая прошлогодняя трава, и останавливал стадо, чтобы коровы могли полакомиться. Никто на ранчо не посмел бы беспокоить его, если бы это не было важно.
Гейб осадил коня, затем вытащил телефон из куртки. Новый порыв снега заставил его нахмуриться.
— Гейб слушает.
— Гейб, это Марва. Минуту назад нам позвонили из офиса шерифа. Какая-то женщина по имени Тери Джонс, управляющая голубой «хондой», попала в затруднительное положение на дороге недалеко от ранчо… Но в связи с ураганом все полицейские машины уже задействованы. Им не хватает спасателей, поэтому диспетчер поинтересовался, может ли кто-нибудь в округе поучаствовать в поисках. Кого бы мы могли послать?..
Его конь поднялся на дыбы. Все работники ранчо, включая Мака, блуждали по соседним пастбищам. Гейб подумал, что он, вероятно, ближе всех к шоссе.
— Хорошо, я поищу ее. Приготовь горячий кофе.
— Непременно!..
— Спасибо, Марва. — Он засунул телефон во внутренний карман куртки. — Возвращаемся домой…
И Гейб заторопился назад, к конюшне. Через некоторое время он завел Цезаря в стойло, привязал его и на всякий случай оставил оседланным, а потом помчался к «эксплореру». К счастью, за этот короткий срок ветер слегка успокоился и снежная буря потихоньку улеглась.
Ранние весенние метели скоротечны. Сильное яркое солнце уже прогрело наметенные снежные сугробы. Гейб уже заметил на подтаявших пригорках несколько желтых примул.
Но сейчас, когда он отправился на поиски, солнце вновь спряталось за тучами. Гейб попытался представить, как выглядит эта женщина. Сейчас как раз время обеда. Если даже ей не грозит какая-то особая опасность, она наверняка устала и проголодалась.
До знака пришлось добираться семь миль по грунтовой дороге. Но когда Гейб вывернул на шоссе, он не заметил ни машины, ни даже следов от шин. Решив свернуть направо, Гейб отправился дальше и проехал в этом направлении пару миль.
Не обнаружив ничего вокруг, он развернул автомобиль и поехал другим путем.
На расстоянии мили от знака он наконец разглядел покрытый снегом капот машины, которая зарылась носом в канаву. Он остановил свой внедорожник бок о бок с застывшим автомобилем и, развернувшись, осветил его фарами. Оставив мотор работать вхолостую, Гейб вылез из машины.
— Мисс Джонс? — Он постучал в стекло застрявшего автомобиля, а затем шагнул вниз, в дренажную канаву. Потом счистил перчаткой снег с лобового стекла, чтобы разглядеть, что происходит внутри. Прежде чем он закончил сгребать пальцами снег, стекло сбоку стало медленно опускаться.
— Спасибо, что подоспели вовремя! — сказала женщина с нескрываемым облегчением.
Гейб успел лишь рассмотреть ее профиль и черные, коротко остриженные волосы. Женщина изо всех сил старалась выбраться из кабины самостоятельно… Когда он услышал ее осипший голос, ему вдруг почудилось, что этот голос напоминает ему кого-то, с кем он прежде был очень близко знаком.
И Гейб пригляделся к незнакомке повнимательнее.
Ему казалось, что это галлюцинация. Знакомый цветочный аромат, который прежде так часто привлекал его внимание, ударил ему в ноздри.
