Лине с великим трудом удалось выиграть у него. Когда Федор громко объявил счет, Мик снова наладился кинуть ракетку, но подбежал Егор. Вцепился в его локоть.
– Хватит! Ты отлично играешь!
– Отвали! – Мик заскрежетал зубами и навалился на него с такой силой, что Егор не удержался на ногах.
Лина подоспела первая. Карина за ней. Девочки визжали, сами не зная, почему. Мальчики не собирались драться. Просто один был еще охвачен азартом, а второй попался под горячую руку.
Заговорили все разом. Мик извинялся, правда, все еще рычащим, злобным голосом. Егор хвалил его игру. Карина все повторяла:
– Ну ты даешь!
Федор сыпал указаниями, что делать дальше. Конкретно Мику с его манерой игры. И вообще всем в дальнейшем.
А Лина, взбудораженная матчем, бормотала, что так нельзя, надо беречь нервы, – и свои, и чужие. От напряжения ей хотелось плакать.
Мик отреагировал на ее блеянье.
– Неужели не понятно? Я поэтому и не играю.
Он развернулся, схватил кофту, и убежал под дождь.
Егор молча кинулся следом.
Карина позвонила отцу и выяснила, что он скоро за ней приедет.
– А мы поместимся все? – В ее голосе отчетливо слышалась озабоченность. Лина поспешила сказать, что прекрасно доберется на автобусе.
– Да брось. Я думала, мы поладили. Только этого сумасшедшего тоже надо прихватить. Как считаешь, он нас по дороге ракеткой не прибьет?
В шутке была лишь доля шутки.
– Егор вообще за ним зря побежал, – высказался Федя, – хлопчик-то в ударе, адреналин бурлит. Еще в морду даст…
Но парни вернулись, как ни в чем не бывало. Егор молча достал воду из рюкзака, протянул Мику. Взгляд его предупреждающе обвел остальных. Мол, не выступайте. Было заметно, что Мик плакал.
Когда у кортов притормозил джип, Егор досадливо растрепал чуб.
– Чем тебя автобус не устраивает? – Тихо обратился он к Карине. – Сюда же доехали, на фига было папаню гонять?
– Да он сам…
– Ну, конечно! Пошли, что теперь…
Они гурьбой вышли к машине. В сутолоке расселись. Отец Карины что-то спросил насчет игры, и ребята наперебой стали рассказывать. Мик, который вопреки ожиданиям Лины, не сопротивляясь, остался в компании, тоже пару фраз произнес.
Быстро пришел в себя, отметила она. Молодца!
Не то что некоторые, с беспощадностью заметил тоненький голосок внутри. Та часть Лины, на которую она старалась не обращать внимания. Иначе пришлось бы слишком многое менять. Ломать старое и строить что-то другое. Гораздо проще смириться с обстоятельствами, чем их преодолеть.
После убойного матча не было сил спорить еще и с самой собой. Лина приказала себе смотреть в окно и радоваться жизни.
С ее стороны было море. Взлохмаченное ветром и дождем, грязно-серое у берега, на горизонте оно отливало нежным серебристым светом. Кое-где солнце прорвало блокаду туч. Его розовые блики казались драгоценностями среди булыжников.
Лина чуть повернулась назад и увидела смутные силуэты гор. В ясную погоду на этой дороге Красная поляна была видна четко, как на отретушированном снимке. Впрочем, и сейчас зрелище было впечатляющим. Особенно на высокой скорости. Только на серпантине отец Карины немного сбавил газ. Но на одном из поворотов завернул так круто, что Лина оказалась прижатой к дверце. Каринин локоть ощутимо въехал ей в бок.
– Ну что, детки, делаем котлетки? – Засмеялся водитель.
По той готовности, с которой отозвались хохотом Федя, Карина и Егор, стало понятно, что шутка обкатанная.
Следующий вираж был еще сильней и сплющил их кучей в другую сторону. Лина, оказавшись крайней, почти обнималась с Кариной. Ни дать ни взять закадычные подружки! Ей стало одновременно и досадно, и весело. Как от щекотки, когда заливаешься смехом не по собственной воле.
– Люблю котлеты! Особенно отбивные! – Долетал сквозь общий гам комментарий.
Не успели отдышаться и сесть ровно, как снова поворот. Все уже хохотали в голос.
– Пап, ты все же поаккуратней, – задыхаясь от смеха, попросила Карина.
– Пристегните ремни, идем на посадку, – отозвался тот.
Неожиданно в тон ему подхватил Мик:
– В салоне повреждения, ремни отсутствуют, парашютов тоже на всех не хватит! Предлагаю катапультироваться!
– Реальность данного мероприятия выглядит весьма сомнительной, – еще серьезней заявил в свою очередь Федор.
И ребята принялись соревноваться в остроумии. Папа Карины, решив, вероятно, что в атмосфере скопилось достаточно веселья, сбросил скорость. Ехали довольно долго и успели вдоволь натрепаться. Обо всем понемногу. То есть, ни о чем.
Лина, преодолев себя, втянулась в этот бессмысленный, но приятный процесс. К концу поездки она не понимала, чего ради отказывала себе раньше в удовольствии. Возможно, больше никогда в этом составе они и не соберутся, и уж вряд ли станут крепкими друзьями или даже приятелями. Скорее всего, если ребятам нужен будет игрок для компании, ее имя всплывет в последнюю очередь.
Да, вероятно, так и будет.
Или нет?
Промельк надежды – разве этого мало, чтобы улыбнуться?
И увидеть ответные улыбки.
Зайдя домой, она застыла, привалившись к косяку. Спросила просто так, от полноты жизни:
…– Ты дома, дедушка?
– А где же еще мне быть, бабушка?
Дед возник из-за угла, где колдовал над электроплиткой. Лицо его светилось от сдержанной радости. Он по тону понял, что все прошло великолепно.
– Уж думал, звонить. Тебя нет и нет. Как игра?
Опытный болельщик, он никогда не спрашивал напрямик: «Ты выиграла?».
– Отлично. Сначала мы проиграли. Потом я победила.
Она не уточнила, что победила саму себя. Свой страх, неуверенность, нервозность. Может, только на время, на короткий миг. А может, удастся успех закрепить.
Макс учил, что на каждом турнире надо изучать соперника. Мудрый Палыч повторял, что главный соперник на корте – ты сам!
Сегодня она поняла, что имелось в виду.
– А чем это пахнет? Селедочкой, да? И картошечка жареная, да?
Голодна она была зверски. Переоделась мигом. И уже за столом, торопливо жуя, пробормотала:
– Надо маме позвонить. Она, наверное, соскучилась…
Сказать, что дед удивился, все равно, что назвать Амазонку ручейком.
Каникулы кончились внезапно, с ними всегда так. Раз, и нет. Пару дней Лина ходила как очумелая, заново привыкая к школьному гулу, необходимости делать домашние задания, включать игнор в ответ на насмешки, экономить время. Словом, к несвободе.
А на носу был очередной турнир. Это и вдохновляло, и пугало. Как обычно, впрочем. Лина всегда испытывала перед соревнованием противоречивые чувства.
Максим гонял их нещадно, изматывал физически. Палыч больше напирал на стратегию и отрабатывал различные комбинации. Чем ближе становился день «икс», тем больше атмосфера в группе накалялась. Ребята были разновозрастные, и не все могли участвовать в турнире. Категории «12 и младше» не предполагалось в этот раз, так что младшие завидовали старшим, и это добавляло тренировкам нервозности.
