– Что надо? – спросила Полли.
Даллас попыталась выглядеть как можно застенчивее.
– Я… э… хотела купить продуктов, – объяснила она. – Может, вы скажете, где здесь магазин с самыми низкими ценами?
Полли пожала плечами:
– Думаю, самый дешёвый – в двух кварталах отсюда. Дойдёшь пешком, если муж забрал машину.
– Большое спасибо.
– Они принимают льготные талоны.
– У нас их нет.
– Нет? – удивилась Полли. – Как же так? Ведь твой парень безработный?
– Да, – взволнованно подтвердила Даллас, – но он очень гордый и не хочет принимать подачки.
Полли посмотрела на выпирающий живот Даллас.
– Даже ради ребёнка?
Даллас тяжело вздохнула.
– Сэм… он ещё не очень привык к мысли о ребёнке. Он говорит, что, если бы не ребёнок, мы бы не попали в такое тяжёлое положение. Я уверена, он изменит своё мнение, как только ребёнок родится, – добавила Даллас поспешно. – Сэм очень хороший, просто немного нервничает.
– Как все они, – с отвращением пробормотала Полли. – Сначала делают тебе ребёнка, а потом тебя же и винят в этом. Хоть бы они все сдохли, эти мужики! Хочешь чашку кофе? У меня как раз вода кипит.
– Это было бы чудесно, – обрадовалась Даллас.
– Тогда входи.
Лицо Полли оставалось непроницаемым, но Даллас почувствовала, что и соседке одиноко.
Квартира Полли была с такой же планировкой, как и та, что сняли Даллас и Сэм. Маленькая гостиная, крошечная кухня-столовая, одна спальня и ванная комната. Такая же дешёвая, ветхая, случайная мебель. Ни картин, ни безделушек. Если бы не беспорядочная куча туфель, газет и пара пустых банок из-под содовой, квартира выглядела бы необитаемой.
Проходя в кухню, Полли огляделась, будто только что осознала, какое впечатление производит её квартира.
– Я не наводила уют, – объяснила она. – Не собираюсь здесь задерживаться. Только до родов.
– Когда это будет?
– Недель через пять. – Полли прижала руку к пояснице и потянулась за кружками. – По мне, не слишком скоро. Никогда в жизни мне не было так тяжело. Да ты и сама знаешь. – Полли поставила перед Даллас дымящуюся кружку. – Хочешь сахара или ещё чего? – вспомнила она уже усевшись. – Молоко у меня кончилось, но, может, сухих сливок?
– Спасибо, и так хорошо, – сказала Даллас, попробовав слишком крепкий растворимый кофе.
– А когда родится твой ребёнок?
– Вскоре после вашего, – неопределённо ответила Даллас.
– Ты веришь в эту их психологическую подготовку? Чушь! Я потребовала, чтобы мне дали все обезболивающие, какие полагаются по закону.
Даллас сдавленно хихикнула и закивала.
– Я тоже не мазохистка.
– Думаешь, Сэм будет с тобой в родилке?
Вспомнив свою роль, Даллас пылко закивала.
– О, я уверена в этом. Пока он отказывается, но обязательно передумает.
Полли тяжко вздохнула и покачала головой.
– Ты действительно в это веришь?
Даллас покрутила кружку.
– Конечно. Сэм будет отличным отцом.
Полли снова покачала головой, на её лице проступила жалость.
– Полли, а отец вашего ребёнка… он вам помогает?
– Чёрт побери, я даже не знаю, кто это! – Она посмотрела на Даллас из-под длинных накрашенных ресниц. – Ты удивлена?
– Нет, конечно, нет, – поспешно сказала Даллас, намеренно принимая совершенно шокированный вид.
Полли грустно засмеялась.
– Господи, откуда ты свалилась? С картофельной фермы?
– Соевой, – ответила Даллас, широко раскрыв глаза. – Мой отец выращивал соевые бобы. Как вы догадались?
Полли снова засмеялась, на этот раз с искренним удовольствием. Широкая улыбка стёрла с её лица лет пять.
– Ты правда прелесть. Хочешь, пойду с тобой в магазин? Покажу окрестности. Мне и самой надо кое-что купить.
– Это было бы чудесно! – восторженно произнесла Даллас. – Благодарю вас.
– Ещё бы! – ответила Полли с таким видом, будто хотела сказать: "Держись меня, детка, и я позабочусь о тебе".
* * *
Сэм ввалился в подъезд только в полшестого вечера, утирая пот с лица и оставляя на щеках грязные следы. В тускло освещённом коридоре третьего этажа никого не было. Сэм вошёл в квартиру и стал оглядываться в поисках напарницы. Даллас оказалась на кухне у плиты. Она что-то помешивала в кастрюльке.
– Хочешь есть? – спросила она, поворачиваясь к нему. – Я лично умираю от голода, так что, думаю, поужинаем пораньше. Я… о… – Только сейчас она разглядела его. – Ну и грязь. Чем ты занимался?
Сэм не смог сдержать ухмылки, глядя на Даллас. Розовые брючки, розовая блузка в оборочках, огромный живот, волосы, стянутые на затылке в крохотный смешной хвостик, раскрасневшееся и влажное от жаркой плиты лицо.
– Я работал. А ты какую роль играешь? Заботливой жены?
– Не дразнись, Перри. Так где ты работал?
– На стройке. Один из рабочих удрал в обеденный перерыв, и прораб с ходу нанял меня. А я-то надеялся поболтаться несколько дней, – устало добавил он. – Слишком жарко для подобной работы.
– Бедняжечка, – насмешливо сказала Даллас. – Удалось с кем-нибудь поговорить?
Сэм помотал головой.
– Только познакомился с двумя рабочими. На большее не было времени. Меня заставили побегать. Поговорю завтра. К восьми должен быть готов рапорт.
– Тебе надо много пить. В такую жару организм быстро обезвоживается.
Прораб настаивает, чтобы все пили много воды. Он сам её привозит, холодную, как лёд. Хотя ленч надо брать с собой. Сегодня мне так и не удалось поесть.
– Значит ты очень голоден. Иди прими душ, а я накрою на стол.
Горячей воды в этом доме всегда не хватало, но Сэма вполне устроил прохладный душ.
Как приятно возвращаться домой, когда тебя встречают ужином и улыбкой, думал он, благодарно подставляя лицо прохладным струйкам и нащупывая мыло. Уставясь на розовый брусок, он понюхал его, скривился от цветочного запаха, затем пожал плечами и начал намыливаться.
Прошел уже почти год после его попытки создать семью. Они с Паулой встречались целый год, а прожили вместе четыре месяца. Для него это был рекордный срок постоянных отношений. Паула уверяла, что счастлива просто быть рядом, когда он не работает, что ее не беспокоят его дежурства и частое отсутствие по ночам. Однако через два месяца после переезда к нему начала жаловаться.
Когда же она стала намекать, что хочет выйти за него замуж и найти ему другую работу, Сэм понял, что просто не сможет дать ей желаемое. Придя к тому же выводу, она бросила его и вскоре обручилась с бухгалтером.
Разрыв принес ему чувство горечи и разочарования. Не то чтобы он сильно любил Паулу, но она ему очень нравилась. Видя, как его родители любят друг друга, он смутно надеялся найти что-то подобное и для себя, но, когда дошло до дела, вдруг понял, что не в состоянии связать себя обязательствами с женщиной и завести детей.
