— Полагаю, ваша семья не приехала с вами в Москву? — как бы между прочим поинтересовалась Элли.
— Моя семья? — Он озадаченно посмотрел на нее, возможно гадая, насколько важен для нее ответ. — У меня нет семьи. Я не женат, — сухо ответил он.
— Я так и думала. Компании предпочитают посылать в заграничные командировки одиноких людей. Так дешевле, — кивнула она.
— Да, наверное, — развеселился Дрейк, но подошедший официант прервал их разговор. На беглом русском языке Дрейк заказал закуски и бутылку шампанского. Цыганский ансамбль пел так зажигательно, что вскоре некоторые посетители начали танцевать. Элли с интересом наблюдала за тем, насколько по-разному люди воспринимают музыку. Одни пытались вальсировать, другие выделывали нечто, похожее на бурный шотландский танец, а третьи просто дергались под музыку. Танцующие занимали Элли гораздо больше, чем цыгане на сцене. Похоже, всем было весело.
Наблюдая за ней, Дрейк спросил:
— Хотите присоединиться?
— К этому? — испуганно взглянула на него Элли. — Ни за что. Я не так много выпила.
— Ну, тогда медленный танец. — Дрейк подозвал официанта и дал ему деньги, которые были немедленно переданы солисту — мужчине с черными волосами и пышными усами, одетому в аляповатую рубашку.
Деньги возымели действие, и ансамбль заиграл медленную мелодию, которая на любом языке могла быть только о любви. Дрейк встал и предложил ей руку. Постаравшись скрыть свое нежелание, Элли позволила ему поднять себя и заключить в объятия на танцевальной площадке. Пока они двигались в такт музыке, она размышляла: как странно, ты можешь даже не думать о близости с каким-нибудь незнакомцем, но начинаешь танцевать, и тела почти интимно касаются друг друга, а лица и губы разделяют каких-то несколько сантиметров. В танце он может положить руку тебе на талию, вдыхать запах твоих духов, смотреть тебе прямо в глаза и многозначительно улыбаться. В этом взгляде ясно читается, что вы мужчина и женщина, что благопристойные манеры всего лишь фарс, противоречащий глубокому примитивному сексуальному влечению.
Эти мысли начали одолевать ее, лишь только Дрейк прикоснулся к ней. Он отлично двигался и уверенно держал ее; чувствуя его мускулы, она могла догадываться о его силе. Он был слишком высок для нее, но каблуки добавляли ей немного роста; она могла ощущать запах его одеколона, любоваться четкими линиями его волевого подбородка и твердых губ. Типичный красавец европеец...
Интересно, сколько женщин у него было? Он не производил впечатления прожженного ловеласа, не раздевал ее взглядом, мысленно прикидывая, какова она окажется в постели и сколько усилий придется потратить, чтобы затащить ее туда. Есть и совершенно другой тип мужчин — самоуверенных, не сомневающихся в собственной мужественности, мужчин, которым нет необходимости щеголять своей искушенностью. Именно такие мужчины гораздо больше привлекают женщин.
Кажется, Дрейк принадлежит к последнему типу, размышляла Элли.
Тут какая-то особо буйная пара танцующих неожиданно налетела на них, Дрейк прижал ее ближе и увел на свободное пространство.
Элли кокетливо заметила:
— Вы снова были далеко отсюда. Где на этот раз?
Она ожидала чего угодно, но только не слов, раздавшихся как гром среди ясного неба:
— Я знаю, что у вас был скрытый мотив приехать в Россию.
Элли резко остановилась. Она настолько растерялась, что не смогла даже скрыть охвативший ее ужас. Просто стояла и в оцепенении взирала на Дрейка. Откуда он знает?
ГЛАВА ВТОРАЯКто-то опять наткнулся на Элли, и она поспешно отстранилась, опуская лицо, чтобы скрыть свою растерянность. Но ей хотелось кричать от гнева и страха. Кто ему сказал? Откуда он мог узнать? Два важных, жизненно важных вопроса стучали у нее в голове. Предприняв нечеловеческие усилия, она подняла наконец голову и взглянула на Дрейка, изобразив изумленную улыбку. Непринужденный тон, которым она заговорила, удивил даже ее саму.
— С чего вы взяли?
Однако ей ни на секунду не удалось обмануть его. Он смотрел на нее сверху вниз с выражением крайнего удивления, и она почти слышала, как работает его мозг, оценивая ее реакцию, пытаясь определить, почему столь невинное замечание так выбило ее из колеи.
— Боб сказал.
Его ответ был до того неопределенным, что она моментально разозлилась, но вовремя успела перебороть себя, прекрасно понимая, что он наблюдает за ней. Как мог узнать Боб? Ведь она не говорила о своих планах ни единой живой душе. Этот секрет был известен только одному человеку, которого уже давно нет. Пытаясь совладать с растерянностью, Элли произнесла:
— Правда? Я даже не представляю, что он имел в виду. Что конкретно он сказал?
Прямой вопрос смутил Дрейка, и Элли ждала, что ему придется дать ей такой же прямой ответ, но не тут-то было.
— Он сказал, что у вас личный интерес к России.
В любое другое время она бы наслаждалась словесной дуэлью, но сейчас под угрозой слишком важный секрет, а она оказалась на чересчур зыбкой почве. Она небрежно пожала плечами, притворяясь, будто потеряла всякий интерес к беседе.
— Понятия не имею, что он хотел этим сказать.
Теперь все зависело от Дрейка — он мог прекратить терзать ее либо продолжать играть в кошки-мышки. Элли напустила на себя скучающий вид, оглядывала зал и даже тихонько вторила звучавшей мелодии.
Она так и не поняла, удалось ли ей обмануть его, но чувствовала на себе его взгляд, когда он произнес:
— Боб сказал, что вы уже написали пару детских книжек и, возможно, используете свой приезд в Россию, чтобы собрать материал для следующей.
Так вот в чем дело! Словно огромный камень упал с ее плеч, ей даже показалось, что от внезапного облегчения у нее подгибаются ноги. Но она сделала все возможное, чтобы он ничего не заметил, и с деланым смущением рассмеялась:
— Ах, это!
— А что еще он мог иметь в виду? — Его вопрос ясно продемонстрировал, что она ни на секунду не обманула Дрейка. Он стоял слишком близко, чтобы не почувствовать, как она внезапно расслабилась.
Проигнорировав вопрос, она исподлобья взглянула на него, продолжая притворяться смущенной.
— Я надеялась, что Боб забыл о моем творчестве. Он безжалостно дразнил меня из-за этого, когда только узнал. Ну, вы его знаете.
— Вас это волнует?
Музыка закончилась, и Элли направилась к их столику.
— Я такая. Стараюсь выглядеть настоящей бизнес-леди, которая делает успешную карьеру, ни на что не отвлекаясь. Уклад моей жизни должен соответствовать этому образу, а детские книжки идут вразрез с созданным имиджем.
