И вот тут на сцене появился я. Мы с ней познакомились на последней стадии романа с Ольгой. Лена вывесила на одном сайте знакомств свою анкету, и я оказался первым, кто туда заглянул. Завязался обычный в таких ситуациях разговор, но вскоре мы оба поняли, что нам повезло. Мне как раз захотелось новых ощущений, и я нашел себе красивую и удобную во всех отношениях любовницу, а она – деликатного любовника и хорошего друга. Во всяком случае, так она говорила. Напрягало только то, что с ее стремительно поднимающимся мужем мы в какой-то момент неизбежно должны были где-нибудь пересечься.
Чем я в то время зарабатывал себе на жизнь – история отдельная и к излагаемому сюжету касательства не имеющая. Тем более что с тех пор все многократно поменялось. Скажу только, что сфера моей деятельности была такова, что приходилось постоянно работать со стремящимися к публичности мелкими предпринимателями. А Борису его учителя как раз прописали социальное лидерство, и он периодически фигурировал среди участников всевозможных конференций и круглых столов, подобных тем, в которых иногда приходилось участвовать и мне. Круг сужался, и я морально готовил себя не удивиться, пожав однажды его руку.
Первое время меня удивляла способность Лены жить двойной жизнью – быть заботливой матерью и женой и в то же время цинично и изощренно трахаться с другими мужчинами, в данном случае со мной. Впрочем, самой ей все это не казалось циничным. Она даже обиделась, когда я как-то завел на эту тему разговор. В итоге я стал искренне восхищаться устойчивостью ее психики. Она просто так жила, а я не считал нужным читать ей проповеди и старался делать вид, что ничего особенного не происходит. В общем, к моменту описываемых событий мы встречались уже больше года и в какой-то степени были идеальной парой друзей-любовников. Мы так уверились в безопасности и управляемости наших отношений, что даже заведомо опасная и чреватая многими проблемами идея совместного отдыха, пришедшая как-то в мою, каюсь, голову, не напугала ни ее, ни меня. Словом, все у нас было отлично до этого самого дня, когда в освещенном полуденным солнцем номере турецкого отеля мы вынуждены были впервые за все время увидеть ситуацию с совершенно новой стороны.
- Блин, мне кажется, я бы сама его убила, сволочь такую! – выдохнула Ленка.
Мы помолчали еще несколько секунд. Идея с физическим насилием меня расстроила.
- И как мы с тобой после этого будем? – продолжил я вечер черного юмора, внутренне изумляясь своему неуместному веселью и пытаясь унять поднявшийся в голове нерадостный шум. Давление, что ли?
- Ты что, совсем дебил, да? – Лена повернула лицо ко мне. Из ее глаз текли слезы. Я первый раз видел ее плачущей. Очевидно, в эту минуту она не сомневалась в моей неадекватности и, может быть, последними словами проклинала тот день, когда спуталась со мной. – Что смешного-то, а? Ты что, не понимаешь, что все серьезно? Серьезно!!
Снова повисло неловкое молчание.
Она дошла до раковины, умылась, снова села на кровать и закурила тонкую сигаретку.
- Ну, так и какие планы?
- Хуже всего то, что он еще и сюда может припереться. Он напрашивался побухать, подбивал клинья… И улетаем мы, похоже, одним рейсом, - задумчиво произнес я.
Мы помолчали еще некоторое время. Я не знал, что еще сказать, а она переваривала полученную информацию.
- Может, его действительно грохнуть? – с удивительной легкостью предложила она. «Откуда у русских девушек этот криминальный уклон в мышлении?» - подумал я совершенно некстати.
- Грохнуть? Ну, во-первых, я что-то не чувствую себя способным… Можешь меня за это попрезирать на досуге... А во-вторых, наших проблем это не решит, и даже наоборот. – Я решил сохранять спокойствие и с предельной остротой почувствовал себя неполноценным мужчиной. Какой-нибудь Джеймс Бонд на моем месте решил бы проблему одним ударом, еще и труп спрятал куда-нибудь. А я… Я могу только анализировать ситуацию под презрительным взглядом чужой жены. Интеллигент в маминой кофте, как некогда выразился в мой адрес один брутальный спортсмен.
- Ну, киллер из тебя, прямо скажем, херовый… - Лена злилась, и атмосфера в комнате заметно накалялась. – Я бы, кажется, сама его убила, гада.
Повторно изъявленная готовность лично расправиться с Гришей меня насторожила. Надо было как-то отойти от обсуждения насилия.
- Даже допустим, что и убила, в чем я сомневаюсь, а вот дальше знаешь что будет? Приедет доблестная турецкая полиция, устроят разбирательство, шум со скандалом - убит русский турист. Мы с тобой сразу будем опрошены как свидетели. Все это пропечатают в газетах. Какие-нибудь ушлые журки раздобудут список русских в отеле, через турфирмы пробьют, кто где… у трапа встретят… Если тут турки нас в зиндан не посадят… Короче, спалимся стопудово. Уж не говоря о том, что территория отеля маленькая, куда труп-то прятать? Расчленять его, что ли? – тут я сам удивился, с какой легкостью и серьезностью размышляю над проблемой утилизации трупа, но рефлексировать на тему своего криминального мышления мне показалось несвоевременным. «В больнице будет масса времени об этом думать, если будет чем», - подумал я.
- В море утопить его… - Лена села на тумбочку и принялась задумчиво болтать ногами, трогательно пошевеливая пальцами.
- «Несчастный случай в отеле «Палм Бич»! Утонул турист из России!» - так и вижу «КП» с такой передовицей, – пророчествовал я, завороженно следя глазами за движениями ее ног.
- И что делать-то? А? – она внимательно смотрела мне прямо в глаза, и я на несколько секунд снова почувствовал себя мужчиной, которого слушают и которому доверяют.
- Можно снять тебе номер в соседнем отеле. Ты там посидишь тихо, я ему буду иногда попадаться на глаза, и пусть он рассказывает всем, что видел тут меня одного. В конце концов, это выход. Надо всего-то продержаться пару дней.
- А как я одна выбираться буду в аэропорт? – Лена встала и налила себе еще виски.
- На такси. Я буду его отвлекать, а ты пройдешь регистрацию сама, сядешь отдельно, очки, шляпа и все такое. И в городе по прилете то же самое, в обратном порядке.
- Ну… вариант, да. А может, вместе свалить отсюда? И хрен на этого мудака?
- В центре города найдем какой-нибудь отель, – уцепился я за спасительную мысль. – Это, наверное, не так сложно - всего на пару дней, а про меня он пусть что угодно сочиняет. Денег у меня хватит, я надеюсь, если больше не шиковать.
- Жадина ты все-таки, – даже тут она свернула на любимую тему, хотя было понятно, что обвинение всех мужчин в жадности было риторической фигурой ее речи, не имеющей никакого отношения к данной ситуации.
