И еще мне страшно. Наверное, впервые за все время я испытываю самый настоящий страх. Что, если Баженов просто изнасилует меня и вышвырнет, как использованный презерватив? Нет, не за поруганное девичье достоинство переживаю, я давно смирилась с тем, что придется пойти на этот шаг ради восстановления справедливости. Меня тревожит другое. Ради своей цели я готова без сожаления пожертвовать чем угодно, даже собственным телом и остатками души, но если он не поведется, то все это будет напрасно. Он так и останется безнаказанным. А я так и буду гореть в своем личном аду.
А еще мне страшно, что он каким-то образом мог узнать все и видит меня насквозь. Просто решил поиздеваться немного, прежде чем уничтожить угрозу. Но об этом лучше вообще не думать. Баженов не мог ничего узнать, если только он и вправду не сам дьявол во плоти.
— Я никуда не поеду с ним… — тихонько бурчу себе под нос.
Всего лишь мысли вслух, но Николай, кажется, воспринимает брошенную мною фразу на свой счет. Тяжело вздыхает, подходит ко мне вплотную, заставляя отшатнуться и открыть рот, чтобы закричать, но я не успеваю проронить ни звука. Он молниеносно зажимает мне рот своей огромной ладонью, одновременно хватая за локоть и притягивая к себе, чтобы в следующее мгновение обнять за талию. В таком виде он тащит меня в сторону выхода. Со стороны это, должно быть, выглядит так, будто я просто иду в обнимку со своим кавалером, и по какой-то причине он держит меня рукой за лицо. Никто вокруг даже не обращает на нас внимания. А я бьюсь в немой истерике, испытывая откровенный шок, пытаюсь вырваться из его рук, прилагая нечеловеческие усилия, но очень быстро понимаю, что все бесполезно. Равносильно борьбе мышонка с терминатором, или железным человеком.
— Я уберу руку, если пообещаете не устраивать сцен, — предлагает Николай, когда мы уже движемся по паркингу, и я утвердительно киваю.
— Вы хоть понимаете, что творите?! — выпаливаю, едва мои губы оказываются на свободе. — Это просто произвол какой-то! Вы не имеете права так обращаться с людьми!
— Я всего лишь выполняю свою работу, — равнодушно отзывается гребаный терминатор, и с обвинительными нотами в голосе добавляет. — Вы только что пообещали обойтись без сцен.
— Ну да, ты же просто послушная шестерка, — язвительно отвечаю я. — Нет смысла устраивать тебе сцены.
Челюсть Николая плотно сжимается, но на удивление он так и не произносит ни слова в ответ на мое хамство.
Вскоре он услужливо, будто я не пленница, а самая что ни на есть уважаемая гостья, распахивает передо мной дверцу глянцево-черного Майбаха с тонированными вкруговую стеклами. И после того, как я обреченно забираюсь в просторный салон и усаживаюсь на сидение, захлопывает за мной дверь. Потом забирает какую-то папку с переднего пассажирского кресла, запирает машину и уходит.
Я перестаю вообще что-либо понимать. Если меня только что похитили, то почему даже не отобрали сумку с телефоном? Неужели Баженов настолько уверен в своей безнаказанности, что даже полиции не боится? Я ведь могу позвонить им и заявить о похищении человека?
Наверное, я бы так и сделала, если бы не преследовала одну конкретную цель. В моей ситуации звонить в полицию глупо. Сначала нужно хотя бы узнать, куда и с какой целью хочет увезти меня Баженов, а уж потом бить тревогу. В конце-концов, не убьет же он меня. Если, конечно, он и правда каким-то невообразимым образом не раскрыл наш с Захаровым план, в таком случае у меня есть все шансы закончить сегодняшний день в канаве с перерезанным горлом.
Я не знаю, сколько еще у меня есть времени, прежде чем Николай, или сам Баженов вернется в машину, поэтому, торопливо достаю из клатча свой телефон и набираю Жанну.
– Я сейчас на парковке, заперта в машине Баженова, — выпаливаю в трубку, едва она произносит «алло».
— Боже, Алена, что ты там делаешь?! — восклицает наставница с неподдельным изумлением.
— Короче, мы столкнулись в холле, и он снова начал мне хамить. Я, естественно, тоже не молча сносила это. А потом он ни с того ни с сего заявил, что я поеду с ним, и приказал своему охраннику отвести меня в машину.
— Черт… — из динамика раздается раздраженный выдох. — Это плохо, очень плохо. Вот какого черта ты меня опять не послушалась, Алена? Я ведь сказала тебе ехать домой?!
— Угомонись, я просто в туалет зашла ненадолго… — устало объясняю я, и тру ладонью лицо, забив на макияж.
— Если бы ты с самого начала слушала меня и делала все так, как тебе говорят, то никогда не попала бы в такую ситуацию!
— Ты права, Жанна, я все испортила. Но теперь-то что делать?
— Я не знаю, не знаю… — голос наставницы в трубке звучит взволнованно, и её состояние непроизвольно передается мне, вызывая новую порцию мандража. Не припомню, чтобы она когда-нибудь так из-за чего-то переживала. Кажется, я и правда серьезно попала. — Понятия не имею, если честно. Первый раз с таким сталкиваюсь.
— Просто отлично! — восклицаю я, теряя остатки самообладания. — Так давай думай быстрее, как вытащить меня отсюда! Пока он не увёз меня куда-нибудь в лесок и не оставил там!
— Да ладно тебе, Ален, ты чего? — неуверенно произносит Жанна. — Зачем ему тебя лес везти, ты сериалов пересмотрела что ли? Ну, даже если предположить, что он действительно по каким-то причинам захотел тебе навредить, то, думаю, у тебя бы как минимум телефон отобрали, точно. И закрыли бы не в машине, а в багажнике. Да и не на глазах у всего честного народа, Ален, тут же повсюду камеры!
— Думаешь? — настороженно переспрашиваю, чувствуя, как страх понемногу начинает отпускать.
— Да уверена! Он ведь не псих, и не дебил какой-нибудь, чтобы девушку за хамство убивать. Мы же не в средневековье живем, в конце концов! Думаю, он просто хочет тебя напугать, и таким образом на место поставить.
— Да, это все логично, но мне все равно как-то стремно, Жан, — удрученно признаюсь ей.
— Ну хочешь, я вызову полицию, Ален? Я просто правда не знаю, что еще можно сделать.
— Нет, — активно кручу головой из стороны в сторону, будто она может меня сейчас увидеть. — Полицию не надо. Ладно, посмотрим. Может и правда таким образом он хочет меня проучить за длинный язык. Если он не сделает мне ничего плохого, это может сыграть нам на руку. Надеюсь, что хотя бы насиловать не станет.
— Может все-таки вызвать полицию, пока не поздно, Ален? — голос Жанны становится совсем тревожным.
— Нет, Жанна. Если все обстоит так, как ты говоришь, то, возможно, это и есть мой единственный шанс сблизиться с ним. Я не хочу терять этот шанс.
— Слушай, Ален. Зачем тебе сдался этот Баженов? Давай найдём кого-то попроще, посговорчивей? У меня есть масса очень аппетитных вариантов…
— Нет, Жанна. Я уже не раз говорила тебе, что мне нужен именно Баженов.
— Я не понимаю, что ты в нем нашла?
— Не забивай этим голову. Лучше думай, как мне найти к нему подход. Психологов подключай там, я не знаю. Не мне же тебя учить, в самом деле. И будь на связи.
— Хорошо, Алена. Раз тебе так сильно хочется именно Баженова, будем работать с ним дальше. Будет тебе Баженов.
6
После разговора с Жанной мне становится гораздо спокойнее. Я убираю телефон обратно в сумку, откидываюсь на спинку комфортабельного сидения и прикрываю глаза. Нельзя так нервничать. Ничего он мне не сделает. А даже если и сделает, какая разница? Я с самого начала знала, на что иду и чем рискую. Правда, надеялась зайти гораздо дальше. Но если он действительно такой вездесущий дьявол, каким его считает Захаров, то я, по крайней мере, буду знать, что попыталась. И сделала все, что смогла.
Вскоре в машину возвращается Николай. Он занимает водительское сидение, и начинает копаться в своем телефоне, не проронив при этом ни звука, и даже не обратив на меня своего внимания.
— Я извиняюсь, а долго мне еще здесь сидеть? — интересуюсь резким тоном, на что мужчина даже не поворачивает головы.
