— Эй, Аль, ты чего? Что случилось?
— Да я Ваньку бросила, — призналась она сразу, размазывая по лицу тушь и слезы тыльной стороной ладони.
— Джонни? — догадалась я.
— Ой, из него такой же Джонни, как из тебя Антуанет.
Я хихикнула, признавая ее правоту. Аля тоже улыбнулась.
— Чего же ты ревешь? Сама бросила. Радуйся. Это он пусть рыдает, — резонно отметила я.
Аля только рукой на меня махнула.
— Он хороший, Ань, но врач, блин. Меня это бесит.
— Тоже гинеколог что ли?
— Нет, анестезиолог. Это не так страшно, я думала. Но — хрен. Тоже жопа. Вечные дежурства, подменки, задерживается. Не могу я так, хоть стреляйся. Из врача получается полное говно, а не бойфренд.
— Еще и меня заставляла, — мстительно припомнила я.
— Когда это?
— Так на Ника разве что не повесила. Про судьбу заливала, знаки.
— Ты не придумывай, Ань, — оскорбилась Алька, плеснув в лицо водой. — Я тебе заливала про знаки судьбы по части здоровья. Чего ты там себе про любовь напридумывала, я не знаю. Я бы первая тебя отговаривала с ним связываться в этом смысле. А вот проблему свою решить ты была обязана. До сих пор не понимаю, чего заартачилась.
Объяснять Але, что заартачилась именно из-за паршивых бабочек, которые порхали в животе от прикосновений Ника, я не стала. Нет, правда, вот как бы я позволила ему себя осмотреть? Еще нащупал бы этих чешуекрылых с той стороны. Вот уж точно было бы неудобно. Пусть все они продолжают считать меня дурой и трусихой. Оно, конечно, тоже правда, но не такая смущающая, как симпатия к гинекологу. Волшебный сценарий для порно.
— Да, надо уже заняться этим после проекта, — решила я согласиться с Алей, заодно и себе пообещать.
— Да перестань. — Она махнула рукой. — Живут же люди с этим. Не порти погоду и так вон льет третий день.
Я на такое даже немного обиделась. Хотя на правду обижаться глупо. Удобно забыть про свою проблему, если она не беспокоит. А если начнет? Я твердо решила взять отпуск и лечь на операцию сразу после проекта. Заодно отдышусь и накоплю сил, чтобы снова долбить себе путь на вершину карьерной лестниц.
Однако силы у меня кончились раньше. Я поняла, что задыхаюсь, просо умираю в таком безумном темпе. Мне нужна была передышка, тайм-аут. Хотя бы на пару дней. Выходные. Мне просто нужны были выходные вне офиса. Не просто отоспаться, а зарядиться энергией, подпитаться и снова в бой.
Я решила, что мне позарез надо скататься в Хельсинки. Сто лет уже собиралась, даже виза у меня была, а времени и решительности не было. Разумеется, я позвала с собой Альку. Она даже согласилась. Мы вместе предстали пред ясные очи Лёвы, чтобы заявить об авральной работе накануне этих выходных и отпроситься. Шефиня посмотрела на нас, как на умалишённых.
— Девочки, вы у меня отпрашиваетесь, чтобы не работать в выходные? Я что вам, рабовладелец? Крепостное право давно отменили. Делайте, что хотите. Мне абсолютно все равно, но отчеты нужны до понедельника.
Вот она вся в этом. Как говорила моя бабушка: потчевать можно, неволить грех. Мы, конечно, не обязаны работать сверхурочно, но и дела за нас никто не сделает. А если что-то не нравится, то всегда найдутся желающие получить такое место. Незаменимых нет.
Мы с Алькой переглянулись и поклялись, что все будет. Разумеется, для этого пришлось рвать задницу на финский флаг. Я разок даже домой не ездила, а осталась в офисе на ночь. Подремала три часа на диване в холле и снова в бой. Зато успела подготовить отчеты. К вечеру пятницы мне, конечно, сильнее хотелось подохнуть, чем тащиться к парому, но билеты были заказаны, и Алька должна была ждать.
Не должна, как оказалось.
— Аня, прости, я сливаюсь, — прокашляла мне в трубку подруга, едва я вышла из метро.
— Нет. Нет, Аль! — я не хотела верить своим ушам. — Как так?
Я даже не пыталась выяснить причину, которая должна была быть веской, просто эгоистично ныла, отправляя в космос негодование, перемешанное с отчаянием.
— Накрыло меня совсем. Темпа тридцать девять и горло в говно. Наверно, ангина. У меня бывает на фоне авитаминоза.
— Какой авитаминоз, Аль? Лето же.
— А можно подумать я жру фрукты в таком темпе. Попить и пописать забывала последние дни.
— Твою мать!
Я знала это состояние. Сама такая, но моя имунка никакой ангины не признавала на фоне истощения. Аля жалобно проскулила мне в трубку, жалуясь на горло. Мне стало немного стыдно за свой наезд. Ей там и так паршиво, а я усугубляю.
Встав посреди улицы, я совсем растерялась и расстроилась.
— Наверно, я тоже все отменю.
— С ума сошла! — сипло отругала меня подруга. — Не чуди, Ань. Билеты оплачены. Хорошая каюта, барный пропуск, да и маршрут готов. Прогуляйся, а то сгоришь.
Внезапно идея об одиночной прогулке показалась мне весьма привлекательной. И каюта у нас на двоих, никто не будет сопеть ночью и вонять носками. Отосплюсь, прогуляюсь, а на обратном пути буду сидеть в баре и пить Коспомополитен, наслаждаясь своей независимостью и самодостаточностью. Да, это круто.
— Эх, ладно. Поеду, пожалуй. Действительно деньги на ветер нет смысла кидать, и отдых не предвидится в ближайшее время.
— Вот это моя девочка! — похвалила Алька почему-то снова звонко, но тут же закашляла и застонала.
Мы попрощались, и я отправилась на посадку. Мое бодрое настроение продержалось не так уж и долго. Я почему-то совсем не хотела спать и после ужина решила-таки выпить. Медитируя над коктейлем, я пыталась поймать кураж путешествия и пропитаться тем самым энтузиазмом эмансипированного одиночества, но никак. С каждой морской милей мне становилось все тоскливей. Я взглянула на часы, торопя стрелки и собственную усталость. Но обычно в это время я еще сидела в офисе, а ложилась не раньше полуночи. Организм совсем не принимал факт выходного. Это клиника, Фролова.
Я заказала второй коктейль.
— Можно? — улыбнулся мне молодой человек, присев на стул рядом.
Я равнодушно махнула рукой, не потрудившись даже рта открыть, хотя украдкой оценила. Удел всех одиночек — оценивать каждого мужчину. Хорошо еще не стала примерять на себя. После Ника с его пальцами и всем, что вытекло из нашего знакомства, я старалась не впечатляться. Да и некогда было. Сплошная работа.
Мой сосед по бару заказал себе виски с колой и сделал большой жадный глоток почти уполовинив стакан.
Он показался таким же потерянным, как и я. Приятный. Простая одежда: джинсы, рубашка. Пожалуй, из примечательного были очки, которые придавали ему своеобразное очарование ботана или какого-нибудь айтишника. Не в моем вкусе, но милый.
Проклятье! Я все же его примерила.
— Скучаешь? — повернулся он.
Я едва успела отвести взгляд, делая вид, что изучаю клюквенную красноту коктейля.
— Нет, — соврала я. — Почти — нет. Вот допью и станет совсем весело.
Он хохотнул и деловито протянул руку.
— Я Артем.
Черт знает почему, но мне совсем не хотелось его трогать. Может быть, опять из-за Ника. У нас с ним все и началось с рукопожатия.
Я мысленно себя обругала. Что началось? Ничего и не начиналось. Мы даже не целовались и прошло сто лет, а я все еще вспоминаю этого чёртова гинеколога, как будто прожила с ним два года. Даже почему-то бывший не вспомнился, а Ник — да. Лютый бред.
Но руки я Артёму все равно не подала, а важно проговорила:
— Невежливо первому предлагать рукопожатие девушке. Она должна быть инициатором.
— Оу, прости. — Тема сунул ладонь в волосы, рассеянно потрепав себя по затылку. — Какой-то я невоспитанный сразу и навязчивый. Просто приятель меня продинамил, и я подыхаю от скуки. Ты тоже одна грустишь, вот и решил, может, поболтаем… Но раз нет…
Он пожал плечами и пригубил еще виски-кола. Похоже, он собирался выпить и уйти, оставив меня такую злюку упиваться одиночеством. Стало стыдно и грустно. Никогда я не была стервой и грубиянкой. Парень действительно приятный и с благими намерениями. Почему бы не поболтать?
