Глава 4
Ярослав
Скомороха доморощенная! Небось, сидит в комнате, шуршит барахлишком и радуется, какая я умная, а зря. Она ещё лифчики не носила, когда я этим трюком пользовался — сознайся в малом грехе и скрой большой. А в Вероникином варианте это звучит так — покажи Ярославу шмотки, с помощью которых ты за ним следила, и он поверит, что в твоей голове одно сплошное белое пятно. Теперь понятно, какую стратегию выбрала девушка. Убеждать меня и доказывать, что она не мошенница и информацию не воровала — бессмысленно. Всё видел своими глазами. Решила на амнезию по полной программе нажимать. С человека без памяти какой спрос.
Старенькая входная дверь скрипнула, и я выглянул из кухни в коридор, посмотреть, кто пришёл — Баба Надя.
Женщина, как и все люди в почтенном возрасте, тепло укуталась. На улице жара, а она, можно сказать, в пальто, шерстяных синих рейтузах и в цветастом платке — неотъемлемый атрибут всех бабулек.
— Добрый день, — подал я голос.
— Добрый–добрый. Только я трость куда-то задевала и найти не могу. Спряталась окаянная, — пожаловалась старушка и постучала по полу сподручным заменителем трости — обычной палкой, скорей всего подобранной где-то на улице. — А где Вероника?
— В спальне.
— Я ей трав от недуга принесла и ещё пошепчу, — скорей для себя, чем для меня, буркнула баба Надя и, тяжело переваливаясь с одной ноги на другую, поковыляла в комнату.
За женщиной не пошёл. Наблюдать, как ловкая девица пожилого человека дурит, противно. Вернулся за стол и налил себе ещё кружку чая.
За стенкой еле слышно доносились женские голоса, а потом всё стихло, и длилось молчание минут пятнадцать.
Любопытство победило, и я толкнул дверь в спальню. Баба Надя с закрытыми глазами сидела на кровати рядом с Никой и, положив девушке на лоб ладонь, что-то бормотала.
Лично я ворожбу приравниваю к обману. При этом вполне допускаю, что тот, кто ворожит, искренне считает, что обладает потусторонней силой и может помочь, а если к этому прибавить и готовность пациента к чуду, то появляется положительный эффект плацебо.
— Вот, деточка, — протянула баба Надя тряпичный кулёчек, перевязанный холщовой верёвкой, и дала его Веронике. — Каждый день по щепотке заваривай, настаивай и пей с утра на голодный желудок, ровно три дня.
Ага, доброй старушке невдомёк, что её травки в мусорное ведро полетят, как только Ника до него доберется.
— Спасибо, — благодарно склонив голову, произнесла девушка и прижала лекарство в груди, как великую ценность.
Так и тянет от тошнотворного зрелища сплюнуть, а лживой сучке дать подзатыльник.
— Значит, Веронику в свой дом забираешь, — повернулась ко мне старушка. — Почему тогда замуж не зовёшь?
Мысленно перекрестился, мне такое «счастье» даже в страшном сне не приснится. Я скорей на бабе Наде женюсь, чем на мерзавке.
— Ника переезжает ко мне, чтобы за ней должным образом ухаживали, а не для совместного со мной проживания, — успокоил я бабушку, но ответ её явно не устроил.
— Смотри, обидишь Веронику, сам потом пожалеешь. Ты парень хороший, по глазам вижу, но мысли мне твои не нравятся. Я людей как прозрачных вижу. Предупредила тебя, потом не плачься, — баба Надя для весомости слов пригрозила мне клюкой, а затем, как ни в чём не бывало, попросила: — Помоги, сынок, мне встать. Все силы Веронике отдала.
Как же я ждал тот момент, когда все сумки собраны, и мы с Никой стоим уже на пороге в дверях. Старушка, с виду божий одуванчик, пока вещи упаковывали, прикрикивала и шпыняла меня, как пацана, чем невероятно бесила. Не привык я к подобному отношению, но что делать, человек она пожилой, а возраст как минимум требует уважения.
— Ты когда Веронику в прошлый раз до дома подвозил, наблюдала за вами с балкона. Если будете беречь друг друга, не одна беда к вам не постучится, а если нет, умоетесь слезами. Оба.
Ну нет, мне что, ещё и напутствие на дорожку выслушивать.
— Баба Надя, спасибо вам за всё, до свидания, — схватив чемодан с сумкой, толкнул я плечом дверь. Но не тут-то было, бабуля быстро среагировала на побег.
— Подожди, я ещё вас не благословила, — прикрикнула она на меня и, что-то нашёптывая, перекрестила нас с Никой.
Холодок пробежался по спине. Вот сейчас, с припущенными веками, в тёмном коридоре бабу Надю от моей покойной и горячо любимой бабушки Светы не отличить. И как я раньше сходства не заметил? Чертовщина какая-то. Такое ощущение, что родственница с того света спустилась и благословила. Надо бы в церковь сходить и усопшей свечу за упокой поставить.
Пока мы не выбрались из города, Ника пребывала в приподнятом настроении. Она с интересом разглядывала из окна автомобиля мелькающие улицы и часто задавала вопросы. Посещала ли она этот музей, или гуляла ли в этом красивом парке, и где мы с ней любили пить кофе, и любили ли вообще. Отвечал, причём оживлённо. Всё чаще за собой замечаю, Ника так талантливо играет свою роль, что я забываю - амнезию она симулирует. На трассе девушка занервничала и завертела по сторонам головой.
— А мы это куда? — наконец не выдержала мерзавка.
Немудрено. В моей городской квартире она пару-тройку раз была, а в загородный дом я её никогда не приглашал. Представляю, какие у Вероники в голове кружатся мысли. Кругом лес, укромных мест хоть отбавляй, заведи её подальше и приватное местечко готово, даже её крики никто не услышит.
— Расслабься, — улыбнувшись, я не удержался и хлопнул Веронику по голой коленке, причем после руку не убрал, а оставил на девичьей ноге и периодически сжимал. — У меня дом за городом, думаю, тебе там будет комфортно: свежий воздух, никакой суеты, идеальное место для реабилитации.
— А-а-а, — неуверенно протянула девушка, а сама на мою руку на своей коленке косится.
Образ неопытной девственницы Нике особенно удается. Пока не застукал за воровством, она меня привлекала и очень, но её скромное поведение и бесконечно невинные глаза, за исключением нескольких эпизодов, мне даже шага в сторону физической близости не позволили сделать.
— Что-то не так? — спросил я и, свернув на обочину, припарковался.
— Мне идея переезда больше не кажется хорошей, — выдохнула девушка и демонстративно убрала мою ладонь с колена. — Умом понимаю, что мы не чужие, но на деле знаю тебя две недели, а это мало, чтобы вместе жить. Я бы хотела вернуться в квартиру к бабе Наде, пока она кому-нибудь другому её не сдала.
Ага, сейчас, размечталась. Пока флешку не вернешь, ты у меня будешь сидеть под охраной за высоким забором.
— Дом у меня достаточно большой и там, кроме нас, постоянно будет проживать как минимум десяток работников. Комнату я тебе выделил отдельную, не отказывайся, не попробовав, — в предложение вложил всю доброжелательность, на которую только способен. Не знаю, на какую оценку изобразил честные глаза, но сильно старался. Но, несмотря на разумные доводы, вижу, Ника пыжится и придумывает аргументы против. Пришлось добить её обещанием.
— Если тебе у меня жить не понравится, лично отвезу обратно к бабе Наде.
— Хорошо, — смиренно произнесла девушка. — А когда я смогу выйти на работу, моё же место осталось за мной?
Ты охренела что ли?! На работу рвётся она. Близко к офису не подпущу.
— Ай-а-яй, — остудил я порыв, — совсем здоровье не бережёшь. Пока врач не разрешит, никакой работы.
А он не разрешит, я уж об этом позабочусь.
Вероника
У меня начала отвисать челюсть только от одного вида забора, который тянулся и тянулся… Это какую же территорию он огораживает? А когда открылись ворота и показался дом, потеряла дар речи. Нет, я, конечно, предполагала, что Ярослав обеспеченный мужчина, но что настолько…
