Одна из девушек боялась, но пыталась храбриться. За это Абрам сразу же стал ее уважать. Но он также заметил взгляд, которым она осмотрела его. Оценивала. Присматривалась. Она была умна. Сразу поняла, что у него есть власть. Сразу осознала, кто здесь хозяин.
Абрам поморщился. Все уважение к ней стало исчезать. Абрам перевел взгляд на другую девушку. На первый взгляд она казалось совершенно обычной. Серой. Неприметной. Но почему так тяжело было оторвать от нее взгляд? Невысокая и до жути худая. В карих глазах были страх, голод и боль. Она была слишком бледна, а ее темные волосы спутались, обрамляли лицо.
Ничего особенного. Маленькая. Обиженная судьбой. Он видел таких. Сотни. Две сотни.
Абрам не был благотворительной организацией. Он не спасал, он не убивал.
Но он также делал, что хотел. А хотел он сейчас эту девчонку. Нет, он не собирался ее насиловать. У Абрама появилось неожиданное предложение. К ней. Он предложит. Ее дело согласиться… или отказаться.
Другую девушку увели. Абрам был уверен, что с ней все будет в порядке.
Дверь закрылась. И Абрам остался наедине с девчонкой, которая дрожала.
Керри
Я не понимала, что происходит. Он приказал всем уйти, и мы остались наедине. Я боялась его. Я не знала, что ожидать от него. Он стоял рядом, внимательно рассматривал меня. Изучал. А я едва держалась, чтобы не грохнуться в обморок. Руки дрожали, и я не знала, как скрыть это. Но и смысла не было. Он уже все заметил. Усмехнулся и потер подбородок.
— Чего дрожишь? — неожиданно спросил он. Мужчина засунул руки в карманы своих военных брюк, качнулся на каблуках. — М?
Я затрясла головой, но так и не смогла вымолвить ни слова.
— Не бойся, я не враг тебе.
Что-то я сомневалась. Он враг. Именно враг. Он пришел ко мне домой. Ворвался. Завоевал. Он убивал! И теперь говорит, что он не враг? Что я не должна бояться? А что мне остается делать? Страх давно стал спутником моей жизни.
— Голодна? — продолжал задавать вопросы командир. Я опять промолчала.
— Молчишь… Ну, молчи.
Командир прошел к столу, на котором стоял стационарных телефон. Я всего второй раз в жизни видела такой аппарат. Мужчина поднял трубку, быстро набрал номер и поднес трубку к уху.
— Принесите ужин в кабинет, — командир бросил взгляд на меня, — да, это тоже. Десять минут.
Мужчина положил трубку и развернулся ко мне.
— Садись за стол, — он кивнул на диванчик, возле которого стоял кофейный столик. Я же замерла. Не пошевелилась.
И ему это не понравилось. Он нахмурился, и голубые глаза потемнели.
— Я сказал, чтобы ты села. Быстро.
Я сама не поняла, что делаю, но вот я сижу на мягком диване, который манил облокотиться на него. Я, хоть и поспала, но все равно чувствовала себя уставшей. И я действительно была голодна. Но признаваться в этом я не собиралась.
Сложила ладони на коленях и опустила взгляд на свои синюшные пальцы. А еще я очень замерзла. И об этом он тоже не узнает.
Мужчина прислонился бедром к столу и уставился на меня. Мне было неудобно. Мне было некомфортно. Мне хотелось сбежать. Подальше от него, подальше от его пристального взгляда.
Я должна узнать, что ему нужно. Я должна заговорить. Подняла голову и посмотрела ему в глаза.
— Отпустите меня домой. Я не шпионка.
Он не знает, что дома у меня нет. Я понимала, что, возможно, здесь и с ним мне безопаснее. Но я просто хотела уйти.
— Сначала ты поешь, а потом мы поговорим, — твердо произнес мужчина.
Он не спрашивал. Он даже не утверждал. А просто ставил перед фактом.
Я ничего не ответила. Понимала, что спорить бесполезно.
Минут через пять молодая девушка принесла картофель и котлеты. И два пряника. Теплый чай. Но меня больше волновала она, эта девушка. Она не выглядела напуганной.
Девушка быстро расставила еду и быстро покинула помещение.
— Ешь, — снова приказ, и я послушно беру вилку.
Но я знала, что буду тянуть время.
Я не хотела говорить с ним.
10
Керри
Командир не сводил с меня взгляда. Серьезного. Я бы даже сказала, строго взгляда. А мне кусок в горло не лез. Но я заставляла себя есть. Кто знает, что со мной будет дальше? О чем он собирался со мной говорить? Неизвестность пугала.
Как назло, я слишком быстро наелась. Отложила вилку и откинулась на спинку дивана.
Командир удовлетворенно кивнул. Но ничего не сказал. Он так и продолжал стоять возле стола.
Я не решалась заговорить первая. Я боялась его. И не зря. Он человек военный. Он убивал и отдавал приказы убивать. На его руках кровь. Он не пожалел тысячи человеческих жизней… Что ему я? Одной больше, одной меньше.
Я опустила голову и начала рассматривать свои короткие ногти. Тишина давила на меня, но, мне кажется, я привыкла к ней, поэтому и вздрогнула, когда командир, наконец-то, заговорил.
— Как звать?
Я сглотнула и тихо ответила.
— Керри.
— Кер-ри…- по слогам произнес мужчина, будто пробуя мое имя на вкус. А мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание. — Хорошо.
Что хорошего? Ничего. Мне хотелось поскорей убраться из этого кабинета, который стал слишком тесным для меня.
— Ты слабая, — не в бровь, а в глаз. Он не подбирал слова. И намеренно бил ими. Не щадил. Ему вообще было плевать. Но правда была в том, что он говорил верные слова. Я слабая. Я всю жизнь прожила за спиной мамы. Но почему-то мне захотелось ему доказать, что он ошибается.
— Вы… Вы не правы… — мой голос дрожал. Сомневаюсь, что я смогла убедить его. Изначально даже не стоило пытаться.
— Одна ты не выживешь, — тем временем продолжал командир, как будто даже не заметил моих слов.
— Зачем вы мне это говорите… — теперь мне хотелось плакать.
— Затем, чтобы дать тебе шанс.
— Шанс? На что?
— Чтобы выжить. У тебя два выбора: пойти вслед за своей подругой, работать. Но при этом каждый день твоя жизнь будет подвергаться опасности. Эти парни, — мужчина кивнул на дверь, намекая на солдат, которые нас сюда притащили, — не мои солдаты. Южные войска сдались, присоединились к нам, лишь бы мы их не убивали. Они — трусы. Но сейчас чувствуют себя безнаказанными. Мне понадобится какое-то время, чтобы ублюдки поняли мои правила. Если они их не поймут… — мужчина замолчал и пожал плечами.
Пару секунд он оценивал мою реакцию. А я даже не знала, как на это реагировать. Да, даже казалось, что не все слова доходили до меня.
— Мои солдаты никогда не обидят слабого, не обидят старика, женщину или ребенка. А эти псы еще не под моим контролем. Но за эти несколько дней, пока я буду разбираться с ними… Может произойти всякое. Не маленькая, сама понимаешь.
Мое сердце билось где-то в горле. А еще меня начало тошнить от его слов. Я понимала, что он прав, но не хотела верить ему. Мне не хотелось верить, что со мной может что-то плохое произойти… Меня могут убить, избить… Или изнасиловать. И я не знала, что хуже.
— А… А второй какой вариант? — тихо спросила я, сжимая пальцы. Меня всю трясло от ужаса.
Командир оттолкнулся от стола и подошел ко мне. Медленно отодвинул на край столика тарелки и чашки, а сам присел передо мной. Наши колени соприкоснулись, и я дернулась в сторону, чтобы избежать этого, откинулась на спинку дивана, но мы все равно касались друг другу.
А я не знала, какие чувства во мне вызывал этот мужчина. Я вдохнула его запах: кровь, пот, порох и сигареты. Человек пришел с войны. От него не пахло дорогими парфюмами или вкусной едой. Его форма была потрепана, а местами на раз пять зашита и перешита. На уставшем лице было пару мелких шрамов, которые уже побелели. Но ярким пятном выделялись его пронзительные синие глаза. Казалось, будто он смотрел мне прямо в душу. Будто знал все мои мысли… И я сразу поняла, что с этим мужчиной нужно быть вдвойне осторожной.
