— Ну что? — голос, обращённый ко мне, отрывает от созерцания и заставляет поднять глаза. — Как твой первый рабочий день?
Можно рассказать Роману о комплиментах от Сопляка, как я про себя окрестила Матвея. Посмотреть на его реакцию и заодно заставить усомниться в профпригодности двадцатилетнего парня. Но я заранее знаю, что не скажу, потому что выберет Роман не меня. Почему я так думаю? Сама не знаю. Наверное, потому что вера в наши отношения сильно пошатнулась.
— В порядке. Заново обжилась в кабинете и познакомилась с новым персоналом.
— С гением цифр встретилась? Как он тебе?
— Мне никак. Главное, чтобы тебе нравился.
— Мне он нравится. Пока, — в тоне Романа отчётливо проступает снисхождение. — Офисной жизнью пока не отёсанный, но со временем привыкнет.
Мысленно я усмехаюсь. Он сильно заблуждается, если ждёт, что Сопляк в скором времени начнёт перед ним лебезить. Помимо природной наглости, Матвей ещё прекрасно понимает, что есть множество компаний, где его с руками и ногами оторвут.
— Сколько ты ему платишь?
— И это ещё одна из причин, почему он мне нравится. — Тонкий рот мужа кривится в подобии веселья. — Ты же суммы, которые я Асланяну перечислял, помнишь? Так вот, этому я плачу треть, и он весь день у меня под боком.
— Существенная экономия, — сухо замечаю я, чувствуя, как снова начинаю раздражаться. О причинах предпочитаю не думать и потому сразу перевожу тему: — Ты домой сегодня во сколько поедешь?
— Поезжай без меня. Мне ещё с Алисой надо будет кое-что обсудить.
— С Алисой? — едко переспрашиваю я. — Даже не с Елисеевой?
— Что за намёки, Стелла? Захотел бы на стороне трахаться — нашёл бы кого-нибудь помоложе.
— Спасибо, что сообщил. Буду знать, что отвечать тебе в похожих ситуациях.
— Ты с таким юмором бы была поосторожнее. — Серые глаза мужа предупредительно вспыхивают. — Знаешь же, что у меня на плохие шутки аллергия.
— То же самое могу сказать тебе. Твой разбухающий банковский счёт не удержит меня от развода в случае измены.
— Что ты несёшь, Стелла? — Роман брезгливо морщится, словно я сказала какую-то глупость. — Поезжай давай домой. Буду около девяти.
В лёгких першит от обиды. Даже не обиды. Пустоты какой-то и непроходимой тоски. На замечание о Елисеевой у мужа даже мысли не возникает меня успокоить, и возможную измену мы обсуждаем вот так — словно главной составляющей нашего брака стала потребность непременно одержать верх друг над другом и побольнее уколоть. Да скажи Рома мне банальное: «Дурочка, мне никто, кроме тебя, не нужен» — и я поеду домой с дурацкой улыбкой на губах.
А вместо этого выхожу из его кабинета с противным дребезжанием в груди и со стойким желанием пропустить один-другой бокал вина. Вспоминаю Веру. Она ведь хотела поболтать со мной. Нужно её найти.
Сворачиваю за угол и моментально натыкаюсь на знакомую фигуру в белой рубашке. Сопляк оборачивается и меряет меня изучающим взглядом. Сейчас даже на это наплевать. Не разглядел мои ноги? Стесняться мне нечего. Пусть смотрит.
Ира, торчащая из-за стойки, при виде меня густо краснеет и быстро опускается вниз. Мне хочется закатить глаза. Теперь резко сократившаяся длина её юбки стала объяснимой. Секретарша Романа запала на Сопляка.
— Собираешься домой, Стелла? — догоняет меня голос Матвея, когда я иду по коридору.
— А ты хотел предложить подвезти меня на своей несуществующей машине?
От досады на себя даже глаза прикрываю. Ну к чему весь этот неместный сарказм? Парень ведь просто спросил, собираюсь ли я домой. И для чего этот укол про машину? Ему двадцать два, родом из не самой благополучной семьи. С его талантами ещё успеет обзавестись дюжиной дорогих тачек.
Сбавляю шаг и оборачиваюсь. Моя злость на мужа не должна литься на окружающих людей. Я умею признавать свои ошибки.
Матвей тоже останавливается и вопросительно изгибает бровь. Никак не пойму, какой у него настоящий цвет волос: золотисто-русый или всё-таки темнее.
— Извини, ладно? В связи с первым рабочим днём я немного заведена.
— Извинения приняты. — Его ярко-очерченный рот дёргается в улыбке. — Надеюсь, в ответ ты не ждёшь, что я начну извиняться за сказанное в зале совещаний. Я-то был спокоен и говорил вполне серьёзно.
— В любом случае ты прекратишь это делать. Завтра нам нужно будет собраться для обсуждения текущих дел.
Он снова бесцеремонно шарит глазами по моему лицу и шее.
— У тебя или у меня?
— В моём кабинете, — твёрдо произношу я, не желая поддерживать эту игру в двусмысленность.
— Тебя проводить?
— Что?
— Твоя машина, — терпеливо поясняет Сопляк. — Она ведь на подземной парковке? Я могу тебя проводить.
— Нет, не нужно, — бормочу я и отворачиваюсь, чтобы продолжить путь в свой кабинет. — До завтра.
* * *
Роман возвращается домой, когда на экране телевизора крутится второй по счёту фильм. Застыв, я вслушиваюсь в звуки, раздающиеся в прихожей: стук сбрасываемой обуви, шорох опустившегося на комод портфеля, который муж постоянно таскает с собой. Я не иду его встречать. Больше нет. Это раньше неслась, да так, что ступни едва касались пола. Не терпелось вдохнуть его запах, заглянуть в глаза, чтобы узнать, как он. Спокоен ли, раздражён или просто устал?
Всё это у нас было: трепет от домашних встреч, объятия, приветственные поцелуи. Как мы вообще докатились до того, что имеем сейчас?
— Кино смотришь, — его ровный голос из дверей гостиной констатирует очевидное. — Что за фильм?
Этот неожиданный вопрос заставляет меня повернуть голову и моментально вздрогнуть. В руках Романа зажат букет. Пожалуй, слишком большой и помпезный для простых извинений, но разве это имеет сейчас значение? Я ведь простая женщина, и у меня есть те же слабости, что и у других. Сердце ёкает, и колени пружинят, поднимая меня с дивана. Этот букет — наивная надежда на то, что с этой самой секунды время повернёт вспять и мы с ним снова станем прежними. Без накопленных обид, непонимания, равнодушия, язвительности и горечи. Кажется, будто цветы — это тот самый знак.
— Мне? — Я смотрю на атласные розовые лепестки, а потом мужу в глаза.
— Ну а кому ещё. — Его голос теплеет: — Надо же одному из нас сделать первый шаг.
— Спасибо. — Прижимаю букет к себе, ощущая забытый трепет на кончиках пальцев. Хочется что-то сделать, сказать, спросить. — Ужинать будешь?
Рома развязывает галстук и привычным движением сбрасывает его в кресло.
— Нет. Поел. Серпухов позвонил по дороге. С ним в «Рауле» пересеклись.
Ароматная тяжесть в моих руках не позволяет задать резонный вопрос: «Какого хрена?» Отвернувшись, я иду на кухню разыскивать вазу побольше. В нашем доме давно не было цветов.
— Завтра на работу выходить не передумала?
— А должна? — спрашиваю как можно мягче.
— На всякий случай решил спросить. В конце недели «ТрансТех» конференцию в Минске организует. Мне списки нужно утвердить. Поедешь?
— Почему нет. — Я небрежно пожимаю плечами, хотя внутри уже вовсю искрит предвкушение.
Самолёт, такси, вереница новых лиц, фуршет, гостиничные номера… Это как раз то, чего я хотела. Новые впечатления, смена декораций. Да, да, да.
— Ладно, — Рома откупоривает бутылку с минералкой и делает глоток. — Завтра подпишу. Спать идешь?
— А ты сам полетишь? — спохватившись, уточняю я.
— Нет. — Шумно отфыркнувшись, он возвращает воду на стол и начинает расстёгивать рубашку. — Всего четыре человека полетит вместе с тобой. Времени нет, да и места ограничены.
— А кто ещё?
— Кудосов, Марьина и твой фаворит Данилов. — Глаза Ромы начинают весело поблёскивать. — Невзлюбила ты его, да? Ладно, потерпишь. Пиздюк — ну и хер с ним. Пусть образовывается.
На деле я совершенно не расстроилась, а спросила просто из любопытства. Какая мне разница, кто полетит. В экономе мне с ним не сидеть, да и в один номер нас не заселят.
Мы с мужем поднимаемся в спальню на второй этаж, раздеваемся и ложимся. Рома по привычке утыкается в телефон, но принесённый им букет заставляет меня это проглотить.
