Голубые глаза стали ещё насыщеннее. Как небо. На лице практически нет косметики. Только тушь на ресницах, да естественный румянец на щеках. Притягательна, красива, умна.
Как тут говорить о работе, если я хочу её трогать. Точнее не так. Я не хочу отпускать её. Ни её руку. Ни её саму.
— Так, а кто тут распинается за полный соцпакет и сверхурочные? — все еще нервным, но не кричащим голосом переспрашивает Яна. Пытается сдуть со своего лба мешающий локон волос. Пыхтит. Все ещё злится.
До меня доходит смысл ее вопросов и возмущений. Моя формулировка про надбавки звучала достаточно неоднозначно в контексте нашего разговора. Поэтому уточняю нюансы:
— А что оплачиваемый отпуск тебе не нужен? Или, когда переговоры с селекционерами затянуться на пару часов, ты не хочешь получить дополнительную оплату? Или если сын заболеет, то ты предпочитаешь сидеть в офисе вместо официального больничного?
Всё-таки помогаю Яне убрать со лба эту раздражающую прядь. Едва дотрагиваясь указательным пальцем до её кожи. Она в миг замирает. Смотрит внимательно на меня. Ждёт дальнейших действий. Дрожит, но не прекращает бороться:
— А интим на рабочем месте?
— А кто тебе его предлагает? — спокойным тоном отвечаю вопросом на вопрос.
— Да вы же! — как мышка пищит Яна и делает шаг назад от меня, — ну так это… когда визитку давали. Красавица и все такое.
— Когда конкретно я предлагал тебе спать за деньги на работе? Уточни, пожалуйста, — задаю Яне наводящие вопросы, чтобы вернуть ход ее мыслей в правильное русло.
— Эм… Я не знаю, — вот теперь вижу, что Яна осознает весь казус нашего разговора. Даже улыбаться стала, немного виновато смотря на меня из-под лба.
— И? — подталкиваю к итогу. Но и тут Яна решает все по-своему.
— Но…, - глаза ее вновь забегали туда-сюда, быстро мыслит, что бы такого ответить мне, — Но вы так на меня смотрите. Будто раздеваете глазами! Вот!
До чего же упрямая девушка. Зубки все равно показывает.
— М-да! Как все запущено… — на секунду даже закрываю глаза, чтобы правильно подобрать слова и последовательность не перепутать, для всего, что хочу сказать. — Послушай, Яна. Может ты не в курсе, но ты — очень красивая, молодая. Да, что греха таить, сексуальная женщина. Ну прости, что я реагирую как нормальный здоровый мужчина. — смотрю на неё и, мне кажется, я где-то Яну уже встречал. Но вот где?
— Но у меня парень есть.
— Тоже мне новость. Я вас прекрасно видел с Андреем. Я что прошу тебя его бросить?
— Нет, но… Так просто предлагать незнакомой девушке работу.
Ох и сложно с ней будет. Но я эгоистично не хочу её отпускать. Может это обычное мужское кобелиное или что-то глубже — я не знаю. Даже не хочу в этом разбираться. Просто хочу, чтобы она осталась.
— Хорошо. Пусть будет не просто. Не знаю, Яна, мне хочется тебе помочь. Да и самому себе помогу, если ты окажешься способной помощницей, которая схватывает все на лету. А если ещё и кофе варить умеешь, то цены тебе не будет.
— Но я ничего не смыслю ни в спорте, ни в футболе?
Да что ж она все пытается найти какие-то оправдания? Боится меня?
— А это оставь мне. На тебе бумажки, кофе и переводы. С остальным я разобраться помогу.
— Ну… — все ещё сомневается.
Я это вижу. Но допустить чтобы она ушла не могу. Не хочу. Иду ва-банк.
— Обещаю не приставать на рабочем месте. По рукам? — протягивая Яне руку в знак скрепления устной сделки.
Она медлит. Думает. Её взгляд бегает туда-сюда по моему лицу. Пытается понять стоит ли мне верить или нет. Смелее, красавица, ну же.
— Эмм… Давайте рискнем, — Яна осторожно и еле ощутимо жмёт мою руку.
Такие маленькие тоненькие пальчики. Прохладные. Дрожат. Нежная кожа.
Ох, дай мне, Боже, сил сдержать своё же обещание.
4
Нет, ну почему именно со мной всегда такое случается? У меня первый рабочий день, а я умудрилась подхватить простуду. Горло сильно болит и першит.
Но я не могу не выйти сегодня на работу. В первый же день. Не могу подвести генерального. Меня и так, считай авансом, Титов взял к себе в штат.
Да, я работала помощником руководителя на фирме отца. Но там я все равно чувствовала себя расслабленно, так как знала, что в любой момент могу прийти к Матвею Александровичу и он мне поможет.
Сейчас же не хочу пользоваться никакими привилегиями. Даже если и изначально мы с Олегом договорились об этом. И не хочу показаться глупой. Ни перед Олегом так точно.
И мне очень нужна эта работа. Я и так месяц просидела дома в поисках. Нет, я, конечно, делала частные переводы онлайн. Но это не такие большие деньги, как кажется со стороны.
Совсем скоро снова отдавать деньги за аренду квартиры и за футбольную секцию сына. И в школе, как всегда, что-то попросят купить: то учебник дополнительный, то тетрадку. И не важно, что только полтора месяца у первоклашек прошло с начала учебы.
Поэтому отложенная финансовая заначка тает очень быстро. Особенно после празднования дня рождения Тимура. Нет, я не жалею, что потратила столько денег на этот день. Счастливые глаза ребенка стоят намного дороже.
Но увы реальность такова, что за все надо платить.
Поэтому хватаю из домашней аптечки рассасывающие таблетки и бросаю их в сумку Буду в течении дня заниматься самолечением.
Надеваю на себя домашний халат и бегу готовить нам с Тимом завтрак. Он у меня любит есть по утрам творожные сырники со смородиновым вареньем. Благо у меня всегда есть заготовки в морозилке. Мне остается только отправить сырники на сковородку потомиться под крышкой некоторое время. Параллельно с сырниками завариваю варю себе кофе в кофеварке, а Тимке завариваю черный чай.
Вуаля! Пятнадцать минут и сытный, вкусный завтрак готов.
Пора идти будить сына.
— Тим, Тиму-у-ур. Пора вставать. — осторожно стучусь к нему в комнату. Он не отзывается. Открываю дверь и вижу, что мой соня даже не пошевелился от моих звуков. Мне бы такой крепкий сон.
— Тиму-у-ур. Ти-и-им. Ти-и-м-а. Пора вставать, — чуть громче повторяю я. Открываю шторы на окнах и запускаю в комнату утреннее солнце.
Тимка начинает шевелиться. Натягивает одеяло себе на макушку.
— Ма, я не хочу вставать. Можно я сегодня останусь дома? — бубнит из-под укрытия сын. Смотрю на него и улыбаюсь. Я в детстве делала точно также. Оставляла лишь небольшой проем, чтобы нос высунуть и дышать нормально воздухом.
— Тим, нельзя. Ты же помнишь, что мне сегодня надо на новую работу выходить.
Сажусь на кровать сына и стягиваю одеяло. Тимур принимает сидячее положение, потягивается, трет сонные глаза.
Тереблю его по макушке. Так сильно волосы отросли. Уже челка в глаза лезет. Надо на выходных свозить Тима к парикмахеру на стрижку. Главное не забыть об этом к концу недели.
— А можно я с тобой, ма? Я буду сидеть тихо как мышка рядом и помогать тебе. — сын смотрит на меня при этом с такими жалостливыми глазами, как кот в сапогах из мультика.
— Тим, если бы я могла. Но это новый начальник, новое место. Я даже не знаю, как там все пройдет. Поэтому сегодня тебе однозначно идти в школу на уроки. Но обещаю, если я там хорошо себя зарекомендую и, если будет возможность, то обязательно как-нибудь возьму тебя с собой, — беру сына ладошками за щеки и целую в лоб. — Давай вставай уже. Пора умываться и чистить зубы. Завтрак ждет тебя на столе. Я оденусь и через пять минут присоединюсь к тебе.
Но какие там пять минут. Проходят все двадцать. Не меньше.
Вот уже в четвертый раз я меняю свой наряд. То юбка кажется мне слишком короткой, а блузка — прозрачной. Любимое коричневое платье оказывается слишком повседневным. А черные брюки оказались с каким-то пятном на колене.
В общем, выбор останавливаю на классическом варианте: белый верх, черный низ. Хлопковая белая рубашка простого кроя и нелюбимая юбка-карандаш чуть ниже колен черного цвета. Банально, за то как раз к месту. Я же теперь помощница генерального директора в фирме.
