Рывком за руку я поднимаю её с кровати. Толтосумы не кончили, они ждут когда девчонка будет биться в оргазме. Да куда ж она денется! Сегодня она просто обречена получить удовольствие.
И бокал шампанского, выпитый сидя у меня на коленях, и жадное облизывание её торчащих сосков имеют куда больший эффект чем любые слова.
– Сама? – удивлённо поднимаю я руки, когда она начинает целовать меня в шею. И выгибаюсь ей навстречу, когда она действительно насаживается сама.
– Да, милая! Да! – подхватываю я её ритм. Подмахиваю. Помогаю.
Господи, какие же они все разные. Но не всегда вот в таких тихих омутах водятся черти. Она не орёт, не стонет, она тихонько кряхтит у меня на плече, и испуганно судорожно глотает воздух, словно боится того, что сейчас случится. Но неминуемая разрядка накрывает её тщедушное тельце волнами, с головой. И она корчится в судорогах у меня в руках, а потом ошеломлённо, обессиленно падает на грудь.
«Да, милая, оргазм – он такой! С почином! И добро пожаловать в мир настоящих удовольствий!»
– О, боже, – шепчет она, ещё тяжело дыша.
– За тебя! – протягиваю я очередной бокал.
– Нет, за тебя, – выдыхает она.
– Или за «ещё»? – улыбаюсь я, оценивая состояние проклятого маячка.
– А ты можешь ещё? – спрашивает она, прежде, чем выпить.
– Для тебя – да, – улыбаюсь я.
Снова увожу её на кровать, хоть она ей не понравилась. Но я должен. Потому что у меня есть одна обязательная по сценарию сцена. Что бы я ни делал с ней хоть до утра, эту сцену я отыграть обязан.
Уложив девушку на бок, я пристраиваюсь сзади, между её пухленьких ягодиц.
– Нет, нет, не волнуйся, – успокаиваю я её, когда она испуганно дёргается. И пропихиваю член не в ту дырочку, за которую она так испугалась, а всё в ту же, горячую, мокренькую, возбуждённую.
Знаю, что в кадре сейчас только мои упражняющиеся ягодицы. Но кому-то, видимо, нравится смотреть и на них. Сомневаюсь, что девушке в такой позе можно получить удовольствие. Но для этого у меня есть пальцы. И пока там кто-то, заплативший за эту сцену из фильма, наслаждается, глядя на мою задницу, девочка судорожно стискивает бёдрами мою руку и вскрикивает.
«Два – ноль» – улыбаюсь я. И качественно изобразив оргазм, на радость всем, кто сейчас кончает в ладошки, накрываю Фэйт своим тяжёлым телом и благодарю за доставленное удовольствие, ни капли не кривя душой.
– Твоё шоу окончено, Фэйт! – целую я её на прощание.
И ухожу туда, куда я каждый вечер ухожу.
На берег. Чтобы нырнуть в холодные воды океана. Избавиться от этого чёртова стояка. Очиститься. И почувствовать себя свободным хоть ненадолго.
Отпустить. И забыть.
Глава 6. Ева
«Как жаль, что сегодня Адам выбрал именно Фэйт», – иду я, понуро крутя в руках свою белую розу. Мы подружились. И мне жаль, что она так быстро выбыла.
А ещё я переживаю: что ждёт бедную девочку за дверями его спальни. Уж кто-то, а она могла бы отказаться! Но, может, для неё всё будет иначе?
И думать так у меня есть веские причины.
После своего первого и единственного, как теперь выяснилось, свидания, Фэйт вернулась такая воодушевлённая, окрылённая. Что в прямом смысле порхала по комнате.
Уж и не знаю, что этот Адам с ней делал, что произвёл такой эффект. «Смотрели кино и танцевали» – неужели этого достаточно, чтобы потом выглядеть так?
А Фэйт кружилась по беседке в саду в каком-то странном танце, пребывая в эйфории всего лишь после «кино» и – не стала она врать – поцелуя.
Конечно, я понимаю, что всей правды никто не скажет – на то оно и личное свидание. Но зато, разучивая с ней слова песни на немецком языке, которую она попросила у куратора проекта ей распечатать, а ей принесли и текст и даже плеер с записью, я неожиданно выяснила почему именно Фэйт могла бы не только сказать «нет», но и вообще уйти с шоу, не дожидаясь финала.
В её договоре ни слова не говорится о деньгах.
И она не проходила кастинг. Ей предложили. Сами.
А ещё в её договоре не было ничего о насилии. И ничего о том, что его условия нельзя разглашать другим участницам проекта, за что, как написано в моём: выгоняют с шоу без оплаты и без предупреждения. И никаких сомнительных формулировок, кроме одной, что не понравилась юристу её богатого отца: разрешение на размещение в сети фото- и видеосъёмок с её участием, с примечанием «в том числе интимного содержания». Но как можно участвовать в реалити-шоу без такого разрешения? И Фэйт его подписала, уверив отца, что не осквернит честь семьи, даже если покажет свои голые сиськи.
«И вот для неё это шоу уже закончилось. А для меня…» – я застываю в дверях сначала потому, что соседки по комнате замолкают и отходят от моей кровати. А потом – увидев на подушке чайную розу и конверт с письмом.
– Адам приглашает тебя на свидание, – невинно пожимает плечами Кейт, болтая ногами на своей кровати.
– Уже?! – беру я конверт. – То есть я хотела сказать: когда?
Или «куда?» Чего только я не хочу сказать, пока достаю безликую картонку с вензелями из незапечатанного конверта.
Но он всё сам объясняет.
«Ты слишком хороша для того, чтобы идти на групповое свидание.
Пообедаешь со мной?
Завтра. В час дня»
«Интересно, и где тут у них почтовый ящик, чтобы отправить ему ответ? Или послать голубиной почтой? Отдать слуге? А если я скажу „нет“? Я вообще могу сказать „нет“?» – пухнет голова от вопросов, пока я засовываю письмо обратно.
И повернуться, и показать в камеру «фак», конечно, очень соблазнительно, но вместо этого, я поворачиваюсь и говорю: «Да». Одними губами. Но надеюсь, когда он освободится, ему передадут мой ответ.
А я полдня потратила на то, чтобы выбрать себе купальник и одежду для завтрашней поездки в аквапарк, но теперь, значит, опять придётся тащиться в «гардеробную», что больше похожа на огромный бутик, чтобы выбрать платье к обеду?
Ладно, раз в аквапарк я не еду, займусь этим с утра. И очень жаль, что не еду. Говорят, там бассейны с настоящей морской водой. А один даже со стеклянной стеной и видом на море.
«Как же я люблю море!» – прямо на влажную после душа кожу впихиваю себя в пижаму. – «Даже больше, чем жареную картошку!»
А именно за ней, прямо с мокрыми волосами я иду в столовую, шведский стол в которой работает круглосуточно. Пусть кто хочет – сидит на диете, а я не хочу выглядеть как Фэйт.
К своему удивлению, желающих пожрать на ночь оказывается несколько. В том числе и обе мои соседки по комнате. Так вот, оказывается, куда они срулили – за провиантом. И как ни странно, Анита, которая хоть ничего не берёт, а не торопится уходить.
– Говорят, Адам позвал тебя на свидание? – прижавшись спиной к стене между стоек с едой, заводит она разговор.
– Позвал, – огибаю я её, от салат-бара переходя к витрине с фруктами.
Верхнее освещение на ночь выключили, а в полумраке подсветки, что горит только над лотками с продуктами, Анита кажется тенью. Опасной чёрной тенью, что сверкает белками глаз и ладошками, поправляя волосы.
– Ты не бойся. Я на самом деле не такая сука, – берёт она ломтик огурца с большой тарелки. – Просто каждый старается выделиться как может. И пока здесь была Лорен, я тоже сидела тише воды, ниже травы.
– Лорен? – с удивлением поворачиваюсь я. Моя Лорка? Хотя да, она такая, она могла.
– Да, она тут затмевала всех. А я полтора месяца назад ещё новенькая была. Приглядывалась. Да и откровенно побаивалась. Из-за неё после аквапарка одна из девчонок в лазарет попала. Вторую с кулинарного конкурса с ожогом в больницу увезли. Третья просто не выдержала, отказалась от участия и сбежала. Но зато Адам для неё чуть не каждую неделю личные свидания устраивал. Куда только он с этой Лорен не съездил за два месяца. Все думали: точно на ней женится, – берёт она ещё ломтик, пока я хлопаю глазами. – А он раз… и вручил ей красную розу.
– А она? – тоже беру я огурец с лотка, совсем забыв, что уже наложила себе на тарелку. Об этом Лорка мне не рассказывала.
