дней забираю к себе, – раздаётся неожиданный ответ. – Дальше приткну тебя куда-нибудь.
Вот уж не знаю, смеяться мне или плакать. Он меня в свой дом везёт…
Это кошмар. Но выбора нет. Домой я ни ногой.
Тяжело сглатываю и стираю с щеки одинокую слезу. И чем только это все может обернуться для меня?
Я страшусь даже представить себе, что Араб со мной сделает, если узнает об обмане.
«Нет, – не ЕСЛИ, а КОГДА узнает», – мысленно поправляю сама себя.
– Вот только ныть не надо. У тебя есть варианты получше? Я с радостью их рассмотрю.
– Нет, – отвечаю еле слышно, незаметно вытирая другую слезу, и тихо шмыгаю носом.
– Так, Мира, – я вздрагиваю от собственного имени, произнесённого резким тоном, – сейчас же заканчивай мне тут плесень разводить. Отвечаешь быстро и по факту. Что могли искать у тебя дома?
– Понятия не имею.
– Марк делился какими-то сведениями?
– Только тем, что вы с ним «работаете» над общими «проектами». И что последнее время постоянно тормозятся перевозки. И недавно вагон оцепили.
– Почему, знаешь?
– Потому что помимо чёрного металла нашли незаявленные сплавы. И что у вас проблемы из-за этого.
– Это неправда. Вся работа идёт официально. Обычные перевозки, подтверждённые документально. С декларациями порядок. Не знаю, откуда у тебя такая информация.
– И тем не менее вас это заинтересовало…
Достаю из сумки аккуратно согнутый документ, который Мариб видел ранее на фото, и протягиваю вперёд.
Он чуть поворачивает голову вбок, и я отмечаю мужское напряжение.
– Разве его не вытащили, когда квартиру шмонали?
– Как видите. И ваш друг тоже не заметил, как я достала его из укромного места.
– Я этот документ у себя пока оставлю. Мира, у тебя есть близкие подруги или родственники?
– Нет, – тут мой голос дрогнул. Надеюсь, он не распознает фальшь.
Вдруг машина резко дергается оттого, что мужчина неожиданно нажимает на педаль газа, и я подпрыгиваю на сидении. Подрезали?
– Да что ж мне так везёт-то сегодня?!
За версту чувствуется напряжение Мариба. И так продолжалось, пока мы не доехали до современной многоэтажки, притормозив у подземной парковки.
Через пятнадцать минут Мариб уже проворачивал ключ в замке и отворял двери, гостеприимно предлагая пройти в квартиру первой.
Шагаю через порог и оказываюсь в прихожей.
Араб включает свет. Моему взору предстаёт огромный коридор. Везде светлые тона. И только пол темно-серый. Странно, я думала, мужчины всегда предпочитают заполнять все пространство темными тонами.
– Располагайся. Комнату покажу сразу. Гостевой санузел в твоём полном распоряжении, как и кухня, – а потом, совсем как в мультике про красавицу и чудовище, добавляет. – Вход в мой кабинет и спальню закрыт строго-настрого. Можешь даже не соваться.
Он действительно считает, что я хотела бы туда попасть? Что угодно, только не это!
Я проглатываю резкий ответ и отворачиваюсь.
Прислушиваюсь к мертвой тишине квартиры, и слишком поздно в голову стучится очевидная мысль.
– А точно никто не будет против вашего гостеприимства?
– Можешь выдохнуть. Я живу один. Идём.
Через полчаса я вышла из выделенной мне комнаты и застала хозяина квартиры на кухне за телефонным разговором.
Одной рукой он держит мобильный, другая рука в кармане джинсов.
– Да быть не может! Ну как так?! Ищи давай!
Возмущению в его голосе нет предела. Видимо, он услышал мои шаги, потому что быстро распрощался с собеседником и отключился.
Неожиданно кухню наполняет неприятный запах.
– У вас что-то горит?
И тут с плиты раздаётся громкое шипение.
– Да твою ж…!
Мужчина одним прыжком оказывается у плиты и отставляет в сторону турку с выкипающим кофе.
– Помочь?
– Да! Кружку подай вон оттуда, – и пальцем указывает на соседний навесной ящик гарнитура. Печально осматривает отвратительный грязный налёт. И тут же грозно причитает. – Ну как так, а?! Что за день?!
Все кружки одинаковые: прозрачные, с толстым дном. Я выполняю просьбу, а Мариб переливает кофе.
– На, чувствуй себя как дома, – и с каменным лицом протягивает мне горячую кружку прямо в руки.
Мыслями он явно где-то далеко отсюда. Даже взгляд его отстранённый.
Да уж, так себе гостеприимство.
– Это мне? – уточняю, даже не притрагиваясь к дымящемуся напитку.
– Тебе-тебе. Угощайся. А то совсем забитая.
– Спасибо. Но я не пью кофе.
Лицо Мариба тут же вытягивается в жутком изумлении: голубые глаза округляются, а брови немедля взлетают вверх. Сказать, что мужчина в этот момент испытывает ко мне неприязнь – это просто ничего не сказать.
– В смысле – ты не пьёшь кофе?! Я его сам для тебя сварил! Тут теперь полкухни отдраивать!
И что?! Я же в этом не виновата.
– Нет, правда, – отрицательно мотаю головой. – Я не люблю…
Прибито отвожу взгляд в сторону, потому что смотреть на мрачного мужчину не очень хочется. В его глазах плещутся злость и дикое раздражение. Ну а что такого? За что он взъелся на меня? Я ведь не просила кофе…
– Отлично, – обходит меня стороной и бросает резкие слова куда-то в стену, – не любишь так не любишь.
И сердито швыряет кружку прямо в раковину так, что я вздрагиваю. Шокированно разглядываю темное пятно разлитого на столешнице напитка и одинокую ни в чем не повинную кружку.
– Через полчаса ужин привезут. Надеюсь, его ты любишь.
Я, с поникшими плечами, молча наблюдаю за тем, как он разворачивается и уходит, оставляя меня одну. Наедине с неприятным чувством в душе. Как будто на меня слили весь негатив и плохое настроение.
Я разве давала повод на мне срываться?
И здесь мне куковать ещё целых два дня? Потрясающе! А потом что?!
– Мира, – настойчивый стук в дверь нагоняет на меня тоску и уныние. Очень не хочется пересекаться с невменяемым хозяином. А опасность новой встречи будет нависать ещё пару дней. – Ужин почти остыл.
– Спасибо, я не голодна.
– Заканчивай, а? Иди, поешь.
– Нет, правда. Я не голодная.
– Может, хватит?!
Сижу и абсолютно без эмоций наблюдаю, как ручка плавно опускается вниз. На двери нет замка, так что…
– Я вхожу, – заявляет безапелляционно.
– Если что, я не одета, – равнодушно бросаю через плечо, нервно одергивая вниз подол тонкой черной футболки. И краем глаза подмечаю, что движение двери замедляется.
– Ну так оденься! И выходи.
– Сейчас.
Надеваю на плечо сумочку. Беру под мышку ноутбук, который успела прихватить с собой. Уже в который раз пересчитываю остатки наличности в кошельке. Цепляю шляпу и на автомате вспоминаю, точно ли положила солнцезащитный крем. Завтра обещают жару и солнцепёк. Фууух, положила!
Распахиваю дверь с вещами в руках и чуть не утыкаюсь носом в мужскую грудь.
