женщина, с которой я спал после смерти Люси. Черт, единственная женщина, с которой я спал, кроме Люси.
Я решил, что собираюсь поговорить с Уиллоу и все исправить между нами. Проблема была в том, что я не ожидал, что у меня защемит в груди при виде того, как она вошла… или что у меня вспотеют ладони, когда я задумаюсь, какова ее кожа под этим черным платьем.
Она все такая же мягкая, как в тот вечер?
Пахнет ли она по-прежнему клубникой?
Такая же сладкая на вкус?
Мой план по исправлению ситуации вылетел в окно. Все, о чем я думал, это попросить ее пойти со мной домой и позволить мне исправить свое поведение мудака. Я не прикасался ни к кому месяцами, у меня не было желания, но вид Уиллоу заставлял мое сердце биться, а член стоять. Черт, это была постоянная работа — сдерживать себя от того, чтобы не пялиться на нее каждые три секунды.
Я пригласил ее на завтрак, а она посмотрела на меня так, словно я был отбросом под ее туфлями. Я совершил дерьмовый поступок, но я уже не раз пытался смириться с этим, а она все отшивала меня. Так что я так и остался одиноким мудаком, который возбуждается только при мысли о своей мертвой жене и женщине, которая ненавидит его.
Я подхожу к самому высокому шкафу над холодильником и достаю бутылку Jameson, моего хорошего друга, который не осуждает меня, когда мы слишком много общаемся. Я должен этому ублюдку тысячи долларов за терапию. Жидкость обжигает, но вызывает почти эйфорию, просачиваясь в горло.
В последнее время я только и делаю, что притворяюсь перед семьей, что со мной все в порядке. Я делаю храброе лицо и стараюсь продержаться в течение дня ради своей дочери… а потом ложусь в постель, желая лишь одного — вырвать себя из кожи.
Я вздрагиваю, когда слышу, как хлопает входная дверь, и беру с собой бутылку, чтобы проверить. Я спотыкаюсь, когда вижу последнего человека, от которого ожидал, что он появится у моей двери сегодня вечером.
— Ух ты, какого черта ты здесь делаешь? — спрашиваю я. — Стелла решила уже оставить твою задницу?
Хадсон с рычанием выхватывает бутылку из моей руки.
— Нам нужно поговорить.
Я поднял руки вверх.
— Если речь идет о том, что я загнал Уиллоу в угол, то я сделал это только для того, чтобы мы были вежливы во время твоего свадебного торжества.
Он подносит бутылку к губам и делает глоток.
— Я… — Он делает еще один. — У меня такое чувство, что вам двоим придется учиться быть вежливыми еще долго после моей свадьбы.
Его ответ не имеет смысла, но я виню в этом алкоголь.
— Я больше не буду придурком, хорошо? Я пытался извиниться, но девчонка не приняла этого. — Не то чтобы я винил ее. Я сделал самый хреновый ход из всех хреновых ходов… потому что все, о чем я думал, был мой член.
— Уиллоу беременна. — Он выдавил из себя эти слова, и воздух в гостиной изменился на что-то неузнаваемое.
Я тупо смотрю на него.
— Хорошо? — Мое сердце замирает от мысли, что она нашла кого-то другого. Неудивительно, что она не хотела иметь со мной ничего общего. Она нашла мужчину, который не является сломанным мудаком. Хорошо для нее. Я бы только испортил ее.
— Уиллоу. Беременна. Беременна, — подчеркивает он.
Я не улавливаю его мысли. Что он хочет, чтобы я сделал? Устроить ей вечеринку по случаю рождения ребенка?
— Я обязательно куплю ей подарок.
Кофейный столик трясется, когда он бьет по нему кулаком.
— Уиллоу беременна твоим чертовым ребенком, ты, гребаный тупица. Я думал, у тебя хватит ума сложить два и два.
Хорошо, что он выхватил у меня бутылку. В этот момент она бы разбилась о мой деревянный пол.
— Ты издеваешься надо мной?
Его прямое лицо отвечает на мой вопрос. Он не может сделать тест ДНК глазами, но я ему верю.
— С чего ты взял, что он мой? Мы спали один единственный раз вместе.
— Я подслушал, как она рассказывала Стелле.
Я перевариваю его новость и несколько раз сглатываю, прежде чем схватить ключи. Когда я бросаю их через всю комнату, то понимаю, что не в состоянии вести машину.
— Меня нужно подвезти.
— Ну и хрен с тобой. Если ты забыл, я сегодня обручился. Я уже пропустил несколько хороших часов, потому что не мог думать о киске, когда знал, что скрываю это от тебя.
— Как благородно с твоей стороны, — бормочу я, морщась, когда он шлепает меня по затылку. — У влагалища Стеллы нет комендантского часа. Отвези меня к Лорен.
— Нет, черт возьми. Стелла откусит мне член, когда я в следующий раз попрошу сделать минет.
— Отвези меня к Лорен, или я пойду пешком.
— Садись в мою гребаную машину.
УИЛЛОУ
Бах! Бах! Бах!
Мне снится кошмар, в котором психопат колотит в дверь квартиры Лорен. Меня убьют, а мою кожу будут носить как пальто. Я не понимаю, что проснулась, пока не слышу знакомый мужской голос.
— Уиллоу! — кричит он по ту сторону двери.
Бах! Бах!
— Я знаю, что ты там! Открой!
Мое сердце бешено колотится, и я закрываю рот рукой, не уверенная, потому ли, что не хочу пискнуть, или потому, что меня вот-вот стошнит.
— Лорен!
Бах! Бах!
— Кому-нибудь из вас лучше открыть эту дверь, пока я не выломал ее!
О, черт.
Дерьмо-дерьмо-дерьмо!
Я должна была догадаться, что Хадсон не умеет держать свой толстый рот на замке. Он, наверное, пошел и настучал, как только представилась возможность.
Я протираю глаза, когда включается свет. Лорен вбегает в гостиную, в бешенстве завязывая на талии фиолетовый халат.
— Надеюсь, от крови тебя не тошнит, — выдохнула она, топая ногами.
Я поднимаю бровь.
— Потому что я собираюсь кастрировать своего брата.
Если бы она только сделала это раньше.
Я сажусь, опираясь спиной на диван, и пожимаю плечами, как будто в предстоящем дерьмовом шоу нет моей вины.
Ругательства вылетают из ее рта с каждым шагом, пока он продолжает свою истерику по ту сторону двери.
— Господи, мать твою, Даллас! — кричит она, распахивая дверь. — Лучше бы ты готовил спальню у себя дома, когда меня выселят.
Он врывается в гостиную, не удостоив ее взглядом. Его острые глаза устремлены прямо на меня, требуя ответа, и его искаженное болью лицо подтверждает то, чего я боялась. Он в таком же ужасе, как и я.
