хочу знать, что он там задумал в своем больном мозге.
– О, а вот что, – мужчина наклоняется, придвигаясь вплотную к сидящему Ярославу, и понижает голос до змеиного шипения, – давай ты эту девкутрахнешь, и мы её отпустим.
– Иначе что?
Все это я слушаю не дыша. Не ощущаю ничего и перестаю видеть что-то вокруг себя. Воздух отказывается задерживаться в моем организме, и я никак не могу его там оставить. Меня в миг словно опустошают, и я сдуваюсь, подобно шарику. Тело бьет мелкая дрожь. Я запускаю ногти в руку, которая меня по-прежнему удерживает, и слышу шипение. Меня встряхивают, словно тряпичную куклу.
– Ну, иначе я просто отдам её своим ребятам. А у меня их, кажется, десять. Не помню точно. Выбирай, Ярик. Свобода девушки —просто ты с ней переспишь, – или её пустят по кругу, и не уверен, что она останется в живых. Даю тебе десять минут.
– И как ты узнаешь?
Ярослав надменно хмыкает, а внутри у меня все разлетается в щепки. Потому что я знаю про камеры. И да, они узнают.
– Будем считать, что я ясновидящий.
Напоследок мою грудь сминает огромная ручища, и уродливое лицо замирает в миллиметре от моего.
Краем зрения вижу, как Ярослав дергается на своем месте, но его, полностью обездвижив, удерживают два амбала. Перед глазами тут же начинает расплываться. Голова кружится. Я четко осознаю, что мужчина не сможет остановить этих тварей. Их много, а он один, сильно избит.
– Зачетные сиськи. Так и вижу, как мой член будет скользить между ними.
В мой бок тычут возбужденным членом. Передергивает, и тошнота тут же скручивает внутренности. Меня бы вырвало прямо на него, только вот кроме пары глотков воды ничего в желудке не было. Я съеживаюсь от одной только мысли о том, что мне предстоит.
Мы остаемся вдвоем. Я вцепляюсь в каменную стену, чтобы не рухнуть от того, что услышала. Заставляю себя дышать. Иначе просто задохнусь.
–Уль…
Испуганно вздрагиваю и впиваюсь взглядом в сидящего напротив мужчину. Все внутри меня вопит о том, что они воплотят свои угрозы в жизнь. И глазом не моргнут. А мне страшно. Я не хочу оказаться под толпой голодных мужиков и молиться, чтобы просто выжить.
– Иди сюда.
Мотаю головой не в силах сдержать подступающую к глотке истерику.
Ярослав с трудом поднимается на ноги и приближается сам. Я упираюсь глазами в его широкую грудь и всхлипываю. Горло печет от сдерживаемого крика.
– Они тебя не тронут. Скажем просто, что переспали…
Начинаю мотать головой, потому что его слова звучат абсурдно.
– Тронут. Посмотри на себя, – мой голос срывается и переходит на писк, – они избивали тебя на моих глазах! Тут камера висит. Они увидят!
Мне закрывают рот и глазами приказывают не паниковать. Только вот сил исполнить его молчаливую просьбу или даже приказ у меня не остается.
– Успокойся.
–«Успокойся»? – я вырываюсь из захвата и зло шиплю не в силах больше держать все в себе:—Ты представляешь, кто эти люди? Да я тут торчу по твоей вине! Из-за тебя мне сейчас грозит групповое изнасилование! А ты говоришь успокоиться?
– Они тебя не тронут.
– Да с чего ты взял? Уже тронули, а ты даже шелохнуться не мог! И они узнают. Тут камеры висят! Ты сможешь меня защитить от этих зверей? – голос срывается, и дальше я могу только шептать:—Хотя о чем это я? Я тебе никто, тебе, скорее всего, вообще наплевать, что со мной сделают.
Мне тяжело дышать. Нервные окончания покалывает от навалившегося страха. Хочется оказаться где угодно, только не здесь, но это невозможно. Мы будто в бункере. Сюда не доносится ни единого звука. Только узкая полоска света откуда-то сверху. Ярослав впивается в меня взглядом. Он все ещё слаб, но может стоять ровно. В отличие от меня. Онемение завладевает всем моим телом.
– Ульяна, – широкая ладонь приподнимает мое лицо, и сердце останавливается, – я понимаю, что ты здесь по моей вине. Ты просто оказалась не в то время не в том месте. Мне паршиво от одной только мысли, что невинная девушка попала в такую передрягу. И поверь, я сделаю все, чтобы тебя защитить…
– От десяти мужиков? – я на грани истерики, внутри уже закипает отчаяние.– Яр, из тебя все силы выбили за те дни, что мы здесь. Ты дышать-то с трудом можешь. А я не хочу…
Голос превращается в скулеж. Пальцы впиваются в его кожу. Слезы без перерыва текут по лицу.
– Или подпиши эти чёртовы документы…
Но он ожидаемо качает головой в знак несогласия.
– Я не могу. Слишком многое поставлено на карту.
Конечно, кто добровольно отдаст свое состояние. Горько усмехаюсь, и этот мешок отдаётся в груди. Человек ничего не значит, если в игру вступают большие деньги. Я не выдерживаю и начинаю всхлипывать.
Ярослав закрывает мой рот ладонью и наклоняется. Он ничего не говорит. Просто смотрит, пока меня колотит в его объятиях.
– Все хорошо.
Но я не верю его словам. Конечно, я понимаю, что от таких людей нет никаких гарантия выйти живой, но лучше перетерплю один раз, чем…одергиваю себя, не в силах даже мысленно подумать о том, что меня ждет во втором случае.
Скидываю ладонь со своего лица. В глазах стоят слезы. Ещё один удар сердца – и я решаюсь.
– Просто сделай это…
Ярослав непонимающе смотрит на меня. Хмурит темные брови, не в силах осознать, о чем я прошу. А мне хочется встряхнуть его. Наорать, чтобы не тормозил. Потому что десять минут на исходе – и над моей головой так и висит гильотина. Он им нужен…а вот я…точно нет.
– Сделать что?
Сглатываю тугой комок слюны. Кислота обжигает пищевод и падает камнем на дно желудка.
– То, что они сказали.
–Уль…
– Пожалуйста.
Не знаю, как его просить. Уже ощущаю, как жгучие слезы стекают по щекам.
– Бл**ь, ты же не серьезно, да? Они…
– Сделают.
В моем голосе уже столько мольбы, что осталось только на колени упасть.
– Пожалуйста, Ярослав. Лучше ты…один.
Каждое слово вонзается в грудь острым кинжалом. Сердце затапливает кровью, но я не отвожу взгляда от его лица. Оно чернее тучи. И сам он становится как большая грозовая туча. Шумно выдыхает и отводит взгляд.
– Бред какой-то. Это какой-то, бл**ь, бред. Я здоровый мужик…
– Но их больше, и ты это понимаешь.
Шепчу эти слова, чтобы достучаться до него.
Но нас прерывает открывающаяся дверь. Ярослава снова скручивают, а меня тащат на выход. Я упираюсь ногами,
