не видел.
– Само собой. Ты же загадочный и неуловимый Саша Ветер.
– В точку. Адрес скину смс. Это загород, но на машине всего десять минут, в твоем случае двадцать. Савицкая делит дом с семьей младшей сестры, так что не удивляйся. Телефон тоже скину, и на том моя миссия выполнена.
Данные он мне выслал, но я еще минут двадцать собиралась с духом, прежде чем созвониться с Савицкой. Было страшно до чертиков, а вдруг действительно не получится?
Одно дело наброски карандашом сделать, совсем другое – воплотить проект в реальность. Да и я ведь столько лет за кисти не бралась. Черт, боязно.
С другой стороны, ну не получится, и ладно. Верну деньги, и мы разойдемся в разные стороны. Зато какой опыт будет. Все-таки я действительно соскучилась по художественной деятельности.
Без десяти два я притормозила возле дома, указанного в адресе. Хотя назвать домом его язык не поворачивался. Это был трехэтажный особняк, стилизованный под замок, окруженный высоченным забором, из-за которого я могла видеть только верхний этаж и башни.
Поселок действительно находился сразу за чертой города, но жил обособленно. Располагался он в низине возле озера, и при въезде с дороги открывался живописный вид. Все дома были из дорогих, окружены высокими заборами, но больше всех выделялся именно этот особняк. Наверное, потому что с дороги напоминал сверкающий на солнце рыцарский замок с остроконечными башнями с двух сторон.
Когда поняла, что это и есть дом Савицкой, снова засомневалась в идее Ветра. Дамочка, живущая в таком доме, вряд ли хочет связываться с никому не известной художницей, у которой даже портфолио нет. С другой стороны, я же по волшебной рекомендации, может, до портфолио и не дойдет?
Я нажала кнопку домофона, ответил женский голос:
– Слушаю вас.
– Добрый день, я к Савицкой Алене Дмитриевне, она должна меня ждать. Ирина Рябинкина.
Тут же раздался щелчок, вместе с которым женщина добавила:
– Проходите, пожалуйста.
Недолго думая, я загнала скутер через калитку во двор и разместила в сторонке от входа. Огляделась, шествуя по мощеной дорожке к дверям. Сад был чудесен: высаженные по периметру вековые сосны, розовые кусты обрамляли дорожки, уходящие за дом, чуть в стороне шикарная летняя веранда с гамаком, креслами-качалками и диванчиком, заваленным маленькими подушечками.
А еще сверху я приметила личный причал, который сейчас был скрыт забором, в нем виднелась калитка, за которой, видимо, был выход прямо к озеру. Да уж, местечко и впрямь райское, что тут скажешь.
Мне пришлось ускориться, потому что открылась дверь, и я увидела домработницу, женщину лет тридцати пяти, высокую стройную брюнетку, затянутую в серую униформу с белым передником.
– Идемте, – заметила она, поздоровавшись, – Алена Дмитриевна вас ждет.
Как только мы оказались внутри, я ощутила свою неуместность. Дом был шикарен до невозможности. Потолки высотой больше четырех метров украшали большие висячие люстры, мебель дорогая, есть антиквариат, на стенах картины известных художников, даже сходу не сказать: копия или оригинал. Я уже ничему не удивлюсь.
И я собралась писать в этом доме комнату? Ну и самомнение у меня, однако. В большом зеркале поймала свое отражение: джинсы в облипку, олимпийка поверх футболки, на ногах кеды, волосы заплетены в небрежную косу. Бледновата и не накрашена, ибо считала, что красоваться не перед кем. Да уж и начистоту, в обычной жизни я редко пользуюсь косметикой.
Мы прошли в левое крыло и поднялись на третий этаж, где находился кабинет Савицкой, в который меня пустили, предварительно осведомившись, можно ли. Даже не знаю, что бы мы делали, если бы нам ответили отказом.
В кабинет я вошла несмело, а там и вовсе застыла, изумленно оглядываясь. Ветер вот это имел в виду, когда говорил, что женщина увлеклась востоком? Казалось, что владелец кабинета – свихнувшийся на этой теме Плюшкин.
Стены были увешаны коврами, картинами, гобеленами соответствующей тематики, на причудливо изогнутых полках толпилось множество статуэток. Книжный шкаф был под завязку забит.
– Здравствуйте, Ирина, – услышала я и от неожиданности вздрогнула, поворачивая голову.
Савицкая поднялась из кресла, стоявшего в нише, куда падало мало света. Вышла на освещенное свечами и развешанными лампами пространство, и я смогла признать, что Алена Дмитриевна дама весьма колоритная.
Она была в теле, и, видимо, пыталась скрыть недостатки фигуры за длинным балахоном до пят, в который была облачена. На голове причудливая прическа, на переносице красовалась красная точка, руки были покрыты браслетами и кольцами, а от скулы вниз уходил витиеватый рисунок, исчезая в вырезе балахона.
Думаю, нарисованный хной, допустить, что Савицкая сделала себе на лице настоящую татуировку, я не смогла. Она была босая, но это уже мелочи, на которые не обращаешь внимания. Опять же, дама дома, не на улицу же она вышла босиком.
– Рада нашей встрече, – голос у Савицкой был грудной, как у оперной дивы, а мою руку она трясла от души, словно эту самую душу и пыталась, собственно, вытрясти.
Одно было ясно: ироничный тон Ветра не полностью отражал степень увлеченности дамы восточными религиями. На вид это была полная клиника, которая, впрочем, никак не помешает Савицкой стрясти бабок с тех, кто придет к ней за просветлением.
В общем, я выдавила максимально искреннюю улыбку, на которую была способна, Савицкая на нее внимания не обратила, потащив меня к креслам.
Очень быстро стало понятно, что имел в виду Ветер, говоря, что о моем попечителе речи не зайдет. Савицкая могла болтать часами, но только на одну тему: о себе и своем даре. Сначала я решила дотерпеть до конца, но минут через пятнадцать стало понятно, что мой конец может наступить раньше, чем конец монолога, потому я умудрилась вклиниться и спросить:
– Может, продолжим разговор в студии? Я заодно осмотрюсь.
Савицкая бодро для ее весовой категории поднялась и, не прекращая говорить, повела меня в коридор. Студия находилась на этом же этаже и представляла собой пустую комнату с белыми стенами. На то, чтобы составить понимание, чего же хочет заказчица, я убила часа полтора, начала ненавидеть Савицкую и даже немного Ветра, который втравил меня в эту сомнительную историю.
– О деньгах можете не волноваться, – отмахнулась в конце дама, – тратьте столько, сколько нужно.
Сроков жестких тоже не было, однако в моих же интересах было разделаться с этой работой поскорее.
Но когда я получила деньги на первоначальные расходы, готова была простить Савицкой многое. По моим меркам этих денег могло хватить на материалы как минимум для половины студии. Значит, можно не париться и покупать все, что понадобится. Ну и конечно, меня
