И какого чёрта Клим ничего мне о нём не рассказывал? Он что, вообще жизнью сестры не интересуется? Или не считает нужным сообщать мне о таких важных вещах? Как будто Санёк для меня чужой человек.
Сам не замечаю, как за этими мыслями со злостью втыкаю вилку в куски яичницы и бекона, один за другим заталкивая их в себя и проглатывая не прожёвывая. Пока рот не начинает гореть от перца, а нёбо не разъедает от соли.
Тьфу, блин. Вскочив из-за стола, подлетаю к раковине и поласкаю рот под краном.
— Ого, да ты уже всё съел! — слышу за спиной довольный Санин возглас. — Даже не думала, что ты такой голодный. Хочешь, я тебе добавки пожарю?
— Нет! — торопливо восклицаю.
Резко разворачиваюсь к девчонке лицом и застываю.
Кажется, у меня немного треснула челюсть… Да, млять! Переоделась, называется! В шорты, еле-еле прикрывающие задницу и маленький чёрный топик, который скорее на нижнее бельё смахивает…
Не смотреть вниз, Соболь. Ни в коем случае не смотреть вниз. Только в глаза. Чёрт! Я смотрю…
Смотрю на длинную тонкую шею. На выделяющиеся ключицы… Твою мать, эта девчонка знает вообще, что такое лифчик?
Кажется, от напряжения у меня сосуды на глазах лопаются, но взгляд один хрен скользит ниже к узкой талии и впалому животу и замирает на блестящей маленькой серёжке в Санином пупке.
— Ну, раз ты уже наелся и кормить тебя не нужно, я тогда порядок у вас наведу, — Санёк беззаботно пожимает плечами и, послав мне лучезарную белозубую улыбку, убегает куда-то в коридор, виляя аккуратной упругой задницей, обтянутой мини-шортами.
* * *
Чёрт, это определённо самый тяжёлый день в моей жизни.
Мало того, что от Сашкиной стряпни я уже третий час мучаюсь дикой изжогой, так сестрёнка Клима ещё скачет по всей квартире как коза. То тряпкой для пыли машет, то полы драит.
— Ну и свинарник у вас тут, конечно, — ухмыляется, нагибаясь к полке под телевизором в двух шагах от дивана, на котором я сижу.
Да твою же мать! Смотри на стенку, Соболь. Там висит классный ковёр, оставшийся здесь от бабки, которая сдаёт нам эту квартиру.
Но нет же. Вместо того, чтобы искать в узорах ковра знакомые картинки, взгляд как приклеенный прилипает к ямочкам на голой Саниной пояснице.
Ямочки, млять. И на щеках у неё ямочки…
— Слав, ты меня слышишь вообще?
— А? Чего? — резко поднимаю глаза вверх, и с серьёзным видом смотрю в удивлённое Сашкино лицо.
— Я говорю мясо хочу на ужин запечь. Есть у меня один классный рецепт. Я его в журнале вычитала, в Америке. Там со всякими специями и приправами. Остренькое такое. Как вы, мужчины, любите. Классно?
— Клааассно, — выдавливаю и тут же морщусь, чувствуя, как от этих разговоров болезненно сводит желудок.
Чёрт, ещё одной пытки Саниной стряпнёй мой ЖКТ не выдержит…
— Ну вот и отлично! Я тогда побегу готовить. А то Пашка уже скоро домой должен вернуться.
— Сань, давай помогу тебе… — умоляюще смотрю на девчонку.
Повариха из меня, конечно, так себе. Но я хотя бы проконтролирую, чтобы она перца туда не хреначила так, будто хочет эту несчастную курицу без духовки сжечь.
— Нет-нет! — выставляет ладонь вперёд, когда я пытаюсь встать с дивана. — Я сама. Кухня, это женское царство.
Растягивает пухлые губы в счастливой улыбке и уносится из комнаты, оставляя после себя сладкий запах шоколада.
Царство, блин… В Саниной версии это скорее пыточная камера. Или лаборатория по выведению токсичных химикатов…
Через час моя поджелудочная начинает неприятно покалывать, реагируя на запах подгорелого мяса, доносящийся из кухни. А мозг принимается лихорадочно строить планы, как незаметно выбросить Санину стряпню за окно, чтобы это выглядело так, будто я всё сожрал разом с голодухи.
А вообще, Саня сестра Клима. Вот пусть он и отдувается. Раз уж я, по его мнению, не настолько близок Сашке, чтобы рассказать мне о том, что она себе в Америке парня завела.
Чёрт, вообще не понимаю, почему меня это так бесит. Так-то Сашка взрослая девушка. И то, что у неё есть отношения это, как бы, вполне логично…
А вот и этот мудак снова на телефон её наяривает. Вспомнишь… солнце, вот и… лучик.
Кидаю взгляд на светящийся экран Саниного смартфона, который она оставила на журнальном столике. «Макс», значит…
Мля, руки так и чешутся открыть присланное им сообщение. Но это уже было бы через край. Не хочу ссорится с Саней в первый день её приезда в Россию. Лучше поступлю как мент. Понаблюдаю, послушаю, и аккуратно соберу информацию.
— Саш, тебе тут сообщение пришло, — кричу, хватая в руки трубку и несу её девчонке.
Санёк наспех вытирает руки полотенцем, забирает у меня мобильный и, прочитав смс, начинает быстро порхать пальчиками по клавиатуре, набирая ответный текст.
Облокачиваюсь бедром о столешницу, наблюдая за ней. Хмурюсь, когда, продолжая писать, она мимолётно улыбается каким-то своим мыслям. Можно подумать, этот хмырь малолетний что-то очень весёлое ей там мог написать.
— Так значит, у тебя парень есть, да? — спрашиваю с максимально безразличной интонацией.
— Ну да, — пожав плечами, Сашка откладывает телефон в сторону и поворачивается ко мне спиной, возвращаясь к нарезке овощей.
Нет уж, подождите. Чего это она от темы уходит. Я вот, например, ещё не закончил.
— Так, а чего в Россию тогда вернулась?
К чёрту оперативный сбор информации. Зачем наблюдать, если можно в лоб спросить.
— Да просто… — отвечает уклончиво. — По брату соскучилась сильно. Всё-таки мы несколько лет не виделись. Общения по скайпу мне мало.
По брату значит… В груди ревностно колит, потому что про меня Саня ни слова не говорит. В памяти тут же всплывает момент девятилетней давности, когда маленькая Сашка, висла на моей шее и, лязгая брекетами,
