Наученная суеверной Светкой, остаюсь совершенно одна в освещенной единственной свечей комнате. Сажусь напротив зеркала, распускаю волосы, привычно замираю, наслаждаясь ощущением тяжёлых локонов ниспадающих мне на плечи. Волосы моя самая большая гордость: густые тёмно-русые, длиной до поясницы — таких шикарных кос в школе больше ни у кого. Залюбовавшись своим отражением, чуть не забываю, для чего собственно это всё затеивалось.
— Ряженый-суженый, приди ко мне ужинать — произношу тихим шёпотом, напряжённо всматриваясь в дверь через зеркало со стороны левого плеча.
Мне начинает казаться, что даже метель за стенами завывает яростнее обычного. Вот ветка зловеще царапает старую кровлю. В углу слышится подозрительный шорох. Я громко сглатываю, с ужасом осознавая, что матовая поверхность зеркала начинает запотевать. Разом становится как-то неуютно и жутко, особенно когда я ловлю себя на мысли, что за чернильным провалом дверного проёма действительно что-то скребется. Пламя свечи едва заметно колышется. Затем ещё раз — уже порывисто.
— Мамочка… — шепчу, покрываясь мелкой дрожью и за считанные мгновения бледнея как полотно. Одни мои глаза синими кострами мерцают в глади зазеркалья. Если бы не страх опозориться перед девчонками, я бы ей-богу убежала! Прямо сию секунду! Но гордость крепко удерживает меня на месте. Слабый огонь начинает неистово метаться, готовый вот-вот погаснуть, а следом слышится скрип открываемой двери. Оцепенев, всматриваюсь в помутневшее зеркало. Даже сердцебиение замедляется, взволнованное происходящей чертовщиной.
Бах! — ударяется о стену ручка распахнувшейся настежь двери, и на меня с громким рыком кидается нечто огромное и лохматое.
«Я выйду замуж за йети!» — единственное, о чём успеваю подумать, прежде чем меня сметает со стула, впечатывая в прогнившие половицы. Миг и горячий шершавый язык касается щеки в «свадебном поцелуе». Твою ж дивизию, ну и амбре!
Распластавшись в позе морской звезды, я ошалело отбиваюсь от навязчивых ласк кавказкой овчарки, краем уха слыша издевательский смех Рината. Выставив вперёд руки, чтоб сохранить дистанцию между лицом и любвеобильным псом, поражённо смотрю в его сторону. Серьёзно?! Кое-кто неожиданно отрастил себе яйца?
А этот двинутый на всю голову тролль, продолжает сотрясаться в гомерическом хохоте, на пару с карапузами и вероломными сестричками. Нашли себе клоуна, гады.
— Я тебе это припомню, идиота кусок!
Пёс тем временем использует заминку, чтобы увернуться и впечатать мою щёку в грязный пол, сплошь усыпанный подозрительным мусором.
Фу-у-у…
— Не сомневаюсь, — отзывается Ринат, продолжая беззаботно хохотать. Ну держись, придурок.
Взбесившийся снеговик
Отсмеявшись, Ленка предлагает пойти лепить снеговиков. Меня терзает желание отказаться, ведь это глупо и слишком по-детски. Однако энтузиазм Рината не оставляет выбора. Куда это он без меня намылился? Не так радостно.
— Давайте устроим конкурс на самого крутого снеговика? — предлагает он под восторженный визг карапузов.
— И какой будет приз? — вяло шевелится во мне соревновательный интерес.
— Хорошее настроение?
— Тогда уж лучше просто исчезни, — разочарованно веду ушибленным плечом, но, тем не менее, плетусь следом за остальными. Мне всё ещё хочется его уделать.
Так как почти стемнело, галдящую мелюзгу к моей великой радости, зовут в дом, и снеговиков мы остаёмся лепить вчетвером. Ринат в мою сторону даже не смотрит, что порядком бьёт по самолюбию. Вот если бы Тролль на меня запал опустить его было бы проще простого, но он о чём-то шутит с раскрасневшимися сестричками игнорируя мой буравящий взгляд и кажется совсем не переживает из-за конкуренции. Словно ему безразлично, кто победит. В чём тогда смысл соревнования?
Я угрюмо смотрю, как они проворно скатывают снежные шары, и злюсь ещё больше, так как моё творение напоминает кривой фонарный столб, который даже не каждая дворняга рискнёт пометить. В моём положении остаётся лишь утешиться отсутствием опыта, да я не привыкла так легко сдаваться. Нельзя просто так взять, и упасть лицом в грязь перед Троллем. Только не перед ним.
Решение приходит пока я разглядываю собранные в небрежный хвост дреды парня. Шапку он надевать категорически отказывается, заменяя её капюшоном пуховика.
«Мозгов-то нет, морозить нечего» — шепнула я, когда впервые об этом узнала, на что Тролль лишь посмеялся, мол, интеллект в отличие от сисек можно раскачать, в связи с чем посоветовал мне начать копить на силикон. Умник, блин. Воспоминание вызывает ядовитую улыбку. Раз классический снеговик не удаётся, будет пародией на Рината!
Принятое решение захватывает вихрем энтузиазма и творческих идей. Высунув от усердия язык, ношусь вокруг своей скульптуры и втыкаю кучу корявых веток в ту её часть, что по задумке должна быть головой — это дреды. Затем приношу из сарая подмеченный во время гадания отрезок алюминиевой проволоки и слаживаю из него конструкцию, в которой при хорошей доле фантазии можно признать уродские брекеты. Чувствуя себя Пигмалионом, втыкаю её вместо рта моего шедевра. Остаётся разобраться с носом и глазами.
К носу Рината, увы, не придраться, поэтому досадливо вздохнув, беру из ведёрка первую попавшуюся морковку и, пнув по пути Светкино творение, принимаюсь усердно думать над глазами. Тут сам чёрт велел постебаться. Для этой цели помимо разнокалиберных угольков Тролль притащил пакет с разноцветными пуговицами бабкиной молодости. Я даже не ленюсь попросить у той пузырёк зеленки, и обильно заливаю самую светлую изумрудной жидкостью. Левый глаз готов.
С правым сложнее. Тщательно порывшись в пакете огорчённо кусаю губы: ни голубых пуговиц, ни синих там нет и в помине. Тогда я с сомнением присматриваюсь к своей новой куртке.
«Месть важнее» — подленько заверяет моё эго, и я без раздумий отрываю одну, чтобы прикрепить справа. Затем — эх, была не была! — достаю из кармана предусмотрительно прихваченный на кухне мандарин и хорошенько его выжимаю, стараясь, чтобы оранжевый сок стёк на уровне снежного паха. Красота!
Довольная собой отступаю на пару шагов, дабы полюбоваться результатом своих трудов.
Шик!
— Ха! Ринат, смотри какой ссыкун, — хохочу я от души, — один в один! Я гений, правда?
Реакция Тролля в два счёта охлаждает мой творческий экстаз. Недобро ухмыльнувшись, парень зверем срывается в мою сторону. Хотела быть в центре внимания — получай, дурында.
Мне становится страшно. Страшнее, чем там, в сарайчике, во время гадания. Это необъяснимо, не убьет же он меня, но паника с такой силой ударяет по вискам, что лёгким не хватает воздуха. Отчаянно взвизгнув, я бегу назад в надежде укрыться от неминуемого возмездия за домом. Двор освещается только перед крыльцом, и густые сумерки здорово усложняют мою задачу. В отличие от Рината, я понятия не имею, что здесь и где находится поэтому, побоявшись во что-нибудь врезаться, растеряно замираю.
Издав победный рык, на меня сзади налетает мой разъярённый преследователь, и мы оба проваливаемся в высокий сугроб. В последний момент мне удаётся развернуться и ухватить Тролля за волосы — тяни не хочу. Наконец-то от его ненавистных дредов появилась практическая польза! Правда самого парня такой манёвр лишь больше злит. К моему удивлению и безусловному несчастью, он необычайно силён. Даже слишком для своей комплекции. Какой-то озверевший терминатор.
Сцепившись не на жизнь, а на смерть, мы барахтаемся в снегу. Каждый старается установить свою власть над противником, но силы однозначно не равны, и мне всё никак не удаётся связать бешеный напор Рината с его бесхребетной покладистостью. Где-то я в нём крупно ошиблась, да размышлять над этим сейчас — смерти подобно. Навалившийся сверху Тролль одной рукой удерживает мои кисти над головой, а второй самозабвенно растирает снег по лицу. Остаётся надёяться, что на него никто не справил нужду.
Ледяное безвкусное крошево забивается мне в рот, ноздри, за шиворот и даже в уши, а Ринат беспокойно хрипит мне в волосы, продолжая свои издевательства. Затылок и без того нывший от трескотни малолетней саранчи, неприятно тянет после болезненной встречи с сугробом. Чёрт, как же это унизительно! Я пробую сбросить с себя сумасшедшего Тролля, но он сдвигается с места только для того, чтобы коленями зафиксировать мои руки по бокам от тела.
