охватывает паника. Я все пылаю, горю, как будто на меня ведро с кипятком вылили. Но, разлепив пересохшие губы, я все же выдавила из себя короткое:
– Да.
Я вожусь с замком уже несколько минут. От волнения пальцы не слушаются. Ключ никак не хочет попадать в замочную скважину. Да и дыхание парня, которое слышу у себя за спиной, слишком близко, слишком шумно, слишком жарко, мешает не дает сосредоточится:
– Давай помогу, Мариш!? Иначе кофе и вкусняшки превратятся в безвкусную гадость.
… резко поворачиваясь, чуть ли не выбиваю из рук Жени все содержимое, ойкаю.
Поднимаю на него взгляд и залипаю. Что-то в нем было не так, что-то притягивало и одновременно отталкивало меня. Я не могла определиться.
Но в его глазах я видела нечто большее, чем просто интерес к моей персоне. Было что-то еще. Более глубокое… Более проникновенное.
Женя изогнул бровь:
– Что-то не так? Ты передумала? – спрашивает, но в голосе не слышно и намека на то, что он сомневается в моем решении провести с ним сегодняшний вечер.
– Нет… Наверно…Я не знаю, – растерянно отвечаю, но ключи тем не менее перекочевывают в его пальцы, в своих же я сжимаю пакет и напитки.
Слышится щелчок язычка в замке: один, второй, третий! Раздается будто выстрел. Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох и уже думаю о том, что этот “способ” отомстить мужу “не мое”...
… когда вдруг внезапно моих губ касается теплый поцелуй чужого мужчины.
Распахиваю глаза. Женя тут же отстраняется.
– Заходи, – приглашающим жестом показываю вглубь, утонувшей в темноте, квартиры.
– Жень, я… Я, передумала. Извини. Не могу, – суетливо затараторила, и сунув ему в руки пакет и стаканчики, юркнула в квартиру.
Но даже глазом моргнуть не успела, как Женя скользнул следом за мной:
– Эй, Мариш, так нечестно, – обиженно нахмурив приподнял брови, – мы так не договаривались.
– Т-с-с-с, молчи, – приложила палец к его губам, когда в коридоре подъезда хлопнула соседняя дверью.
Боже! Я совсем обезумела! Что я творю?! А вдруг это Нюрка-соседка? Вдруг она видела меня и Женю!? Ужас сковал меня. Нюрка, она же такая сплетница, что уже завтра обо мне и моих “похождениях” будет знать, чуть ли ни каждый второй в нашем маленьком жилом комплексе.
Подбираясь к двери, стараясь как можно меньше издавать звуков, выглядываю в коридор. Нюрка копошится ключом в замке. Пытается закрыть дверь, но ей это никак не удается. И пока соседка увлечена своим делом, я прикрываю свою дверь.
– Кто там? Муж?
Как только дверь оказывается закрытой, в прихожей становится так темно, что даже силуэта парня я не вижу. Зато прекрасно слышу его голос рядом со своим ухом.
– Нет, конечно, – с оглушающе бьющемся сердцем в груди отвечаю. – Соседка. Сейчас подождем, когда она уйдет, тогда тебя выпущу…
Зашептала в ответ, но закончить фразу не успела. Женя, притянув меня к себе, закрыл мне рот поцелуем.
Задохнулась его наглостью.
Я, не привыкшая к подобному, в первые мгновения была обескуражена.
Его внезапность вгоняла мой разум в отупение. Мне необходимо было время, чтобы сосредоточится для того, чтобы принять то или иное решение.
Но головокружительный вальс эмоций, который возникал, при соприкосновении наших губ в поцелуе, отбивал все желание думать и размышлять.
Сопротивлялась я недолго, а потом, закинув руки ему на плечи, поддалась эмоциям, которые пульсирующими токами, разбежались по моему телу, заставляя бурлить кровь от адреналина.
Чувство совести свалило к черту на кулички, а чувство стыдливости и того хуже, — лопнуло, как мыльный пузырь. Я не знала, что со мной происходит. Испугалась сама себя, когда сквозь сбившееся от продолжительного поцелуя дыхание, взяла его за руку и сама повела в гостиную.
Женя, перехватив меня за запястье, дернул на себя, остановил.
– Марин, я хочу кое-что тебе сказать, – прошептал в губы, склоняясь надо мной, переплетая свои пальцы с моими и снова целуя меня, порывисто, жадно.
– Еще одно слово, – бормочу припухшими от поцелуя губами, слыша в тишине комнаты наши гулко бьющиеся сердца, – и я передумаю.
Мои щеки пылают, обжигая кожу стыдом. Я такие смелые предложения даже Мише делала редко. А тут, чужому парню, да еще в нашей с мужем квартире.
Но то ли обида на Мишу, то ли ревность, а может все вместе взятое, придает уверенности в том, что я не делаю ничего предосудительного. Раз муж поступает так по отношению ко мне, то я тоже могу себе это позволить – разве это не закон бумеранга.
– Ты мне нравишься, Марин, – сказав эти несколько слов, Женя снова целует меня. Сладко. Нежно.
Закрываю глаза. Льну к его груди ближе. Он, как магнит, притягивает меня, не позволяя отстраниться.
Что за черт!? Почему так?
Из последних сил ускользающий разум, пытается достучаться до мой совести, стараясь найти в памяти хоть что-то светлое, хорошее в защиту мужа, но увы… ничего не выходит.
Миша уже давно мне не делал комплиментов, давно не дарил цветов или дарил только тогда, когда я ему говорила об этом прямо в лоб. Обижалась, дулась, получала требуемое и он снова становился холодным и отстраненным.
Руки Жени опускаются на мою талию. Сжимают ее.
– Позволишь? – голос парня проникновенный, чувственный.
– Да, – отвечаю.
Тишина гостиной наполняется шуршанием одежды, вперемешку с нашим обрывистым дыханием. Сейчас во мне бурлят только эмоции, чувства и желание получить от парня нечто большее, чем просто поцелуи. Я желаю получить его.
Глава 2
Пробуждение дается мне крайне нелегко. Настойчивый яркий свет бьет прямо в глаза. В полудреме поворачиваюсь на бок. Натягиваю на голову одеяло…
Стоп. Черт…
Затуманенный сонным дурманом рассудок включается как по команде, начинает анализировать.
Солнце светит в глаза. Я лежу в кровати, ощущая на коже ткань постельного белья, обнаженная... Ой, уф.. нет. В нижнем белье.…
Не выглядывая из-под одеяла, воровато высовываю руку наружу, шарю рядом с собой по кровати. Пусто. Отлично.
Откидываю одеяло, резко сажусь и, громко вскрикиваю:
– Боже! Как же ты напугал меня,
