Ну вот неужели сложно сказать: «Я совершил ошибку, в которой раскаиваюсь. Прости меня!»?
— Добрый день, Андрей Павлович, я на собеседование, – произнесла я, войдя в кабинет директора аутсорсинговой компании. — Меня зовут…
— Надежда Осипова. Помню, изучил ваше резюме. Присаживайтесь. Может, чай, кофе? – передо мной сидел молодой, лет тридцати-тридцати пяти светловолосый мужчина. Полные губы трогала легкая улыбка, в глазах лучилась доброжелательность. Симпатичный.
И он мне не тыкал, Боже, какое счастье. И такой контраст!
— Спасибо, но я откажусь.
— Вижу, вы не одна, – кивнул он в сторону приемной, где на диване сидела Лизавета, и болтала ногами. — Не буду отнимать наше общее время, Надежда. Вас я помню, вы сопровождали старика-Дорофеева на форум, а за фуршетом Борис Ефимович всем нам уши прожужжал о том, какая вы замечательная.
— Правда? – смутилась я. — Это несколько странно.
На форумы и выставки я частенько с Борисом Николаевичем ездила. Но ни разу не слышала, чтобы он меня расхваливал. Все же, я секретарша, а не топ-менеджер.
— Хм, не хочу вас оскорбить, но объясню, – Андрей Павлович немного смутился. — Когда мужчина появляется в компании молодой, красивой девушки, и эта девушка ему не жена, сразу возникают подозрения. Некоторые молчат, а некоторые шутят в мужской компании. Вот Дорофеев и кидался на вашу защиту, что вы… ну вы поняли.
— Что я не эскортница, и не любовница, – вздохнула я.
— Именно, – кивнул он. — И самую полную и впечатляющую характеристику на вас я уже получил. Именно на том форуме. Давайте я расскажу про обязанности, обсудим финансовый вопрос, и если вас все устроит, то я по традиции дам вам сутки на то, чтобы обдумать решение. Не люблю, когда кандидаты сгоряча соглашаются, а затем понимают, что зря. Работы у нас много. Итак…
Я слушала Андрея Павловича, и понимала, что соглашусь на эту вакансию. Зарплата выше, чем у меня была. Обещают, что переработок не будет, а для меня из-за Лизы это важно. Обязанностей много, как и на прошлой работе, но я привыкла быть не просто секретарем, а чуть ли не заместителем директора.
— Вижу, вас все устраивает?
— Устраивает.
— Завтра в районе одиннадцати я буду ждать вашего звонка. Обдумайте все как следует, сравните с другими предложениями, и… я вас жду, – улыбнулся Андрей Павлович.
Я поднялась со стула, мужчина тоже, демонстрируя вежливость, по которой я успела соскучиться.
Точно соглашусь! Я бы и сейчас выпалила: «Я согласна!», но раз уж здесь такие традиции… не самые плохие, надо сказать, придется выждать день. На свою первую работу я именно что сгоряча и устроилась, а затем чуть с ума не сошла, когда узнала, что я не девушек-хостес на работу в Китай искала, а кое-кого другого.
Вышла из приемной и, как обычно, умилилась своей красавице-дочери: сидит, рисует, прикусив кончик языка. Присела перед Лизой, та подняла на меня голову, потянулась, и чмокнула в щеку.
— Ты улыбаешься!
— Кажется, я нашла работу.
— Ну вот, – надулась дочка, — все же хорошо было. Хочу, чтобы ты дома была!
— Лиз, я же объясняла, – вздохнула я, помогла дочке спрыгнуть с дивана, попрощалась со всеми, и мы вышли из офиса. — Взрослым приходится работать, чтобы были деньги.
— Да я знаю. Но обидно, – пробурчала дочка, и мы вошли в лифт.
— Зайдем-ка в мой старый офис, – сменила я тему, и Лиза радостно закивала – она любила бывать у меня на работе, и Борис Ефимович разрешал мне иногда приводить дочку
Помнится, мне задолжали документы и расчет. И пусть только попробуют не дать. Я, конечно, мягкая, но когда надо умею свое отстоять!
В нашу компанию я вошла в воинственном настроении, которое тут же испарилось из-за кинувшихся ко мне бывших коллег.
— О, Надя!
— Надя пришла!
— Лизок, ты выросла, принцесса.
Всюду слышались приветствия, нас окружили мои бывших коллеги. Из рабочих чатов я вышла сразу, чтобы душу не травить, а во флудилке попросила не обсуждать тему моего ухода, и все поняли, что лучше не приставать ко мне – болезненно это.
— Ты за расчетом? – шепнула Василиса из бухгалтерии. — Наш красавчик сказал, что когда ты придешь, чтобы сразу к нему шла. Вернее, не сказал, а прорычал. Документы твои у него в сейфе.
— И как здесь? – я оглянулась, и заметила, что почти все сотрудники в мыле, как загнанные лошади. Перед Новым Годом обычное дело, особенно у логистов-международников.
— Жуть, – Ксюша приобняла меня, и повела к приемной. — Наш красавчик – пятый всадник Апокалипсиса, чесслово! Таким милашкой казался, а на самом деле демон. Иди к нему, и… возвращайся, Надь!
— Ну Ксю! – нахмурилась я.
— Прости, устраняюсь, – подруга выставила руки в защитном жесте. — Как закончишь с ним, заходи, поболтаем хоть!
Угу, поболтаем. Заодно не помешает высказать своим любимым коллегам за то, что два месяца от меня скрывали, что у нас руководство меняется с нормального на невоспитанное.
— Мы к дедушке Боре? – пролепетала Лиза. — Надо было конфеты взять. Мам, ну вот что мы так!
— Мы не к дедушке Боре, мы…
— Вот козел! – услышала я шипение из приемной, и увидела, что за моим столом сидит… ой, надо же, Верочка!
— Привет, – улыбнулась я. — А ты почему здесь?
— Потому что побольше тебя достойна! – рявкнула она. — И не помню, чтобы тебе назначали встречу. Никита Борисович занят!
Я окинула Веру внимательным взглядом, и поняла про себя, что доброты мне не хватает. Измотанная, поникшая, того и гляди нервный тик начнется – вот, как Вера выглядела. На столе кавардак, все бумаги валяются, а не разложены в столе и в шкафу. В углу, где разложены подарки для клиентов, бумага и ленты, вообще тихий ужас. Вот только я не сочувствовала ни капельки.
— Нормально дела не смогла передать, – прошипела Вера. — Из-за тебя все! Позлорадствовать пришла?
— Уволиться пришла окончательно. Скажи Никите Борисовичу.
— Нет! Занят он!
Вот вредная. С первого класса такой была.
Мы могли бы спорить до бесконечности, но Лиза решила все за нас обеих. Позабыв про то, что я сказала, что мы не к Борису Ефимовичу, она открыла дверь в директорский кабинет, и пролепетала:
— Деда Боря, мы с мамой к вам… ой!
— Привет, Лизавета, – услышала я низкий, полный предвкушения, от которого у меня внутри все перевернулось, голос. — Позови, пожалуйста, свою маму. И заходи сама, в приемной я тебя не оставлю. Некоторым не то что ребенка, канцелярию нельзя доверить!
Вера сжала кулаки, а я чуть не рассмеялась. Никита Борисович та еще изысканная сволочь, но хоть не мне одной этот подарочек достался. Я подмигнула Вере, и вошла в кабинет, а затем прикрыла дверь.
— Здравствуйте, я за расчетом, – сказала я, и удивилась – куда делся красавчик, которого я запомнила?
За директорским столом сидел помятый, измотанный мужчина, который явно не спал несколько дней. И в глазах его непрозрачный, тяжеловесный упрек, адресованный мне.
Лиза оббежала директорский стол, и подпрыгнула, заглядывая чем таким интересным занят Никита свет-Борисович.
Подозреваю, что ничем интересным. И вряд ли чем-то полезным.
— Лиза, – я покачала головой, намекая, что недовольна ее любопытством, которое Борис Ефимович поощрял, а от этого хама я ничего хорошего не жду.
— Вот. Дяденька, – дочка подергала Никиту, отвлекая его с меня на себя. — Нате!
Теперь уже я сама подошла к столу, и с любопытством посмотрела, что такое пытается вручить Никите моя Лиза.
Ну разумеется! Лиза в своем репертуаре. На ее ладошке лежала слегка помятая из-за того, что подтаяла, конфета в серебристой фольге.
— Спасибо, зайчонок, – Никита произнес это неожиданно тепло, хоть и устало. Взял конфету, а затем поправил моей малышке локон, заправив его за ухо.
— В следующий раз побольше принесем, – серьезно пообещала дочка. — А где деда Боря?
— Лиз, я тебе говорила. Он здесь больше не работает. Иди сюда, – я поманила дочку, и через пару секунд усадила на небольшой диван, с одной стороны заваленный документами. — Итак, – я подошла, села напротив Никиты, — я за расчетом и документами.
