— Угу — мычу я. Да, я не выспалась, но приехала сегодня, потому что мне очень нравится проводить с Аней время. К тому же, я обещала ей помочь, и так уж меня воспитали, что я не могу нарушить своё обещание.
Вчера, я вернулась домой около четырех утра и, не смотря на то, что совсем не пила алкоголь, чувствовала себя все еще не трезвой, когда поднялась, чтобы отправиться к Ане.
После того, как мы немного потанцевали с Давидом, он потянул меня в коридор, и мы встали рядом с автоматами с шоколадками. Я снова стояла спиной к стене, а Давид нависал надо мной, его рука упиралась в стену возле моей головы, а другая играла с моими локонами. И мне следовало бы толкнуть его в твердую грудь, чтобы он отодвинулся, но вместо этого я наслаждалась его близостью. Мы разговаривали, обо всем и ни о чем одновременно, потому что иногда разговоры были настолько бессмысленными, что я хотела закатить глаза, но от энергии, которая трещала между нами, я продолжала говорить, а он поддерживал.
Мы флиртовали, смеялись, воздух между нами потрескивал, я чувствовала себя невероятно, я даже не могу описать. От него у меня кружилась голова, и я чувствовала покалывания в кончиках пальцев. Эти его шуточки, томные взгляды и неожиданные, но приятные прикосновения заставляли меня забывать, как дышать. У меня вообще все мысли вылетели из головы, мне хотелось продолжать стоять тут с ним всю ночь и болтать обо всем на свете. Возможно, этот парень был тем еще соблазнителем, потому что я даже не заметила, как он оказался слишком близко, я почувствовала его губы на своей шее, а потом на щеке, я вся покрылась мурашками и закрыла глаза, пока он говорил мне какую-то ерунду. Его рука, которая упиралась в стену, давно опустилась на мою талию, и он то и дело сжимал меня пальцами. Иногда щипал за бок или проводил ловкими пальцами по ребрам.
Моё сердце так колотилось, что мне казалось, может выскочить из груди, пока он улыбался мне, медленно наклоняясь. Его взгляд был сосредоточен на моих губах и лишь изредка он поднимал глаза. Я еще никогда не чувствовала себя такой возбужденной, и никогда еще мне не хотелось так сильно, чтобы меня поцеловали.
Он наклонился ко мне так, что его дыхание щекотало мои губы, он дразнил меня. Я глубоко и прерывисто дышала не в силах поднять глаза, чтобы посмотреть на него, вместо этого протянула руки и положила ему на плечи. Это все так неправильно и я должна его оттолкнуть. Но это невозможно. Он так хорошо пах, и было так приятно его чувствовать рядом, прикасаться к нему.
Наконец, он наклонил голову и прижался губами к моим губам. Мне понравилось быть в его теплых объятиях, понравилось то, как его тело прижималось к моему. И я ответила на его поцелуй, этот парень умеет целоваться и сводил меня с ума жадно целуя, пока его язык скользил по-моему проникая в мой рот, а его руки скользили по моей спине и задерживались чуть ниже талии, но он не опускал их на мою попу. А я обнимала его за шею одной рукой, а другую руку запустила в волосы. Притягивая его к себе, чтобы мы оказались еще ближе.
Безумие.
— Крис, — голос Ани вытащил меня из воспоминаний и я обернулась к ней. Все еще улыбаясь, Аня улыбнулась мне в ответ.
— У тебя вчера был хороший вечер? — она игриво наклонила голову на бок, разглядывая меня.
— Угу — кивнула я и опустила глаза на её руки. Она держала планшет, и проследовал за моим взглядом, подняла его повыше. Она сделала еще шаг, чтобы подойти поближе и принялась показывать мне варианты того, чтобы она хотела видеть у себя на стене. Я взяла её планшет в руки и стала перелистывать, возвращаясь назад еще немного изучив рисунок и снова пролистывать дальше. К сожалению, мы так и не определились, но, в конце концов, это не к спеху, ведь мы собираемся сначала перекрасить стены. Чем и занимаемся, когда остаемся с Аней и теми двумя девушками, что будут работать с ней. Одну из них зовут Галя и она, похоже, варить вкусный кофе. Не могу утверждать, говорю то, что мне сказала Аня, а вторую девушку зовут Катя и я так и не поняла, что именно она будет делать, но с ней весело. Возможно они подруги с Аней, но я еще ни разу не видела эту девушку в её окружении.
Мы спорим о том, как лучше обустроить окно. Аня хочет сделать столешницы и поставить высокие барные стулья, чтобы пить кофе и любоваться прекрасным видом, а я предлагаю улучшить уже имеющиеся низкие подоконники и положить на них мягкие подушки, я рядом поставить столики. Я еще не знаю, что получится в конце, но процесс затягивает и мне это нравится.
Мы устраиваем перерыв и сидим на полу, пьем кофе, который сварила для нас Галя, потому что здесь уже есть кофемашина. Она не обманула, когда нахваливала свои таланты.
Нас прерывают, вошедшие папа и мама. Аня поднимается и её улыбка исчезает, когда она встречается взглядом с моим папой. Он же наоборот выглядит довольным, улыбается, демонстрируя свои шикарные белоснежные зубы, а в руках держит три коробки пиццы. Я принюхиваюсь, одна, скорее всего с жареным беконом, а другая с пипперони, третья — зная маму наверняка с огромным количеством брокколи, с курицей и чем-то там еще. Я может и блогер, но авокадо, смузи и прочую зеленую еду я оставлю кому-то вроде мамы. Даже не пытаюсь притворяться вегетарианкой или любительницей здоровой пищи, потому что мои подписчики всегда могут подловить меня в одном из кафе города, где я, не стесняясь, ем руками пиццу или бургер, запихивая при этом в себя картошку. Жареную картошку.
— Можно к вам? — спрашивает мама и делает шаг вперёд, папа при этом предусмотрительно молчит, продолжает улыбаться, но не двигается. Он хочет сделать вид, что между ним и Аней ничего не произошло, потому что ненавидит извиняться и прямо сейчас ждет того, как поведет себя Аня. — Мы еще и кофе принесли, но как вижу, у вас оно уже есть.
— У нас нет фруктового чая, которым так вкусно пахнет — говорит Аня и кусает губу, чтобы не улыбнуться. — Надеюсь там две порции? — она указывает на стаканчики, которые держит в руке мама. С их появлением все небольшое пространство заполнилось множеством соблазнительных запахов.
Мама кивает и проходит вперед, а папа по-прежнему стоит в дверях, и смотрит на Аню. Я вдруг замечаю, что сегодня он не надел свой привычный брючный костюм с белоснежной рубашкой. На нём, вот так дела, широкий спортивный костюм серого цвета и когда он подходит ближе к Ане и протягивает ей коробки с пиццей, я замечаю, что у него из-под толстовки торчит синяя футболка в цвет его кроссовок. Я тяжело вздыхаю, снова вспоминая Давида, и подхожу к маме.
— Мы здесь, чтобы завтрашний ужин прошел тепло и уютно — наклоняется она ко мне и убирает прядь волос за ухо, а потом протягивает руку и заправляет в джинсы край футболки, который вылез, пока я красила стену. Я одергиваю её руку, возмущаясь, что так и было задумано. Она гримасничает и я замечаю спортивный костюм и на ней. Мне вдруг становится ясно, что они собирались помочь нам с уборкой. У меня не остается в этом сомнений, когда папа уже выхаживает и размахивает руками, что-то говоря Ане. Они отходят достаточно далеко, чтобы у них было немного пространства поговорить, и становятся близко друг другу.
По папиному лицу я вижу, что он пытается извиниться и думаю у них неплохо получается помириться. Тепло разливается у меня внутри, когда я вижу смеющуюся Аню и улыбающегося папу. Это лучшее, что мне удавалось видеть за последние несколько дней.
Весь день мы проводим с Аней в её будущей кофейне. Папа что-то говорит ей, при этом помогает с мусором и проверяет то, что осталось от прежнего хозяина, не знаю, откуда здесь чемоданчик с инструментами, но он оказывается очень кстати, когда папа начинает что-то колотить, точнее, чинить, прибивает полку, которую так хотела Аня, а я закатываю глаза. Мне следовало быть предусмотрительной и избавиться от неё еще утром, когда я только пришла.
Мама интересуется завтрашним меню, и Аня смущенно отвечает, что готовить будет её парень Артем. Очень интересно. Папа сильно сдерживается, чтобы ничего не сказать, и я даже замечаю, как двигаются его скулы. Он лишь бросает на маму взгляды. Она кривится ему в ответ, и я снова закатываю глаза на их безмолвный спор.
