что не хочу продолжать. После гибели Гриши я очень переживала. Все как-то разом навалилось, и первые дни после родов меня не покидала мысль, уйти из этого мира вслед за своим ребенком. Я чувствовала сильную безысходность, а медсестры из роддома посодействовали мне такой «помощью». В итоге все обошлось, а с паническими атаками, иногда доставлявшими дискомфорт, я научилась справляться и сосуществовать.
— Даже не удивлюсь, если ты баловалась наркотиками. Тем не менее с последнего места работы о тебе положительные отзывы. Были такими, – уточнил он. – Пока ты внезапно не исчезла.
— Я не наркоманка! И с моими мозгами все в полном порядке! Что вы хотите от меня?
— Я уже ответил на этот вопрос. Если будешь хорошей девочкой и станешь делать все, что я скажу, то, возможно, я смогу помочь твоему отцу. Ты ведь хочешь увидеться с ним живым? Не хочешь, чтобы ему причиняли боль? Сколько лет ему дали?
— Уверена, в вашем отчете есть вся информация, – с напускным спокойствием ответила я.
Наверное, именно так и смотрит жертва на палача перед тем, как положить свою голову на плаху. Родионов нащупал мое слабое место и умело надавил на него. И обязательно пройдется по всем болевым точкам, которых было не так уж и мало, чтобы добиться от меня полной покорности.
— Тогда ты должна понимать, что сейчас в твоих руках не только твоя жизнь, но и жизнь отца. В твои двадцать она неплохо тебя помотала, да? Я допускаю возможность твоей непричастности к покушению, как и того, что ты вполне могла согласиться на эту авантюру от безысходности. Человек, который теряет все и говорит, что ему больше нечего терять – заблуждается. Инстинкт самосохранения весьма сильная вещь, и ты вскоре это поймешь.
Мне нечего было ответить Родионову, но все же я не удержалась и задала вопрос.
— Что меня ждет?
— Пока ничего плохого. Останешься жить в этом доме под присмотром моих людей.
— Как долго?
— Учитывая, что я лишился будущей жены и потерял время, ушедшее на выбор выгодной партии, то надолго. А теперь поднимись, Катя, – Родионов всмотрелся в мое лицо внимательным взглядом.
У меня по телу прошла дрожь от его нового приказа, но я поторопилась сделать, как он попросил. Придерживаясь за правый бок, я встала, а он с прищуром принялся рассматривать меня.
— Повернись, – я слабо покачала головой, в глазах мужчины вспыхнул огонь. Он приподнял бровь и усмехнулся. – Ну же, Катя, забыла, что я не люблю повторять дважды?
Кажется, мужчину забавляла моя реакция, но мне было не до смеха. Я боялась его до чертиков. И мой пульс в эту минуту зашкаливал, а на коже снова выступила испарина.
— Я не буду с вами спать, – с вызовом произнесла и тут же пожалела о своих словах и резком тоне.
— Это не тебе решать. Если скажу – будешь. Напомнить, что это не мне, а тебе выгодно, чтобы у твоего отца были хорошие условия в тюрьме? Или что с твоей подачи в ресторан пробрался наемник и погибли люди?
Это было унизительно, но в то же время выхода у меня не было. У отца, действительно, были проблемы на зоне, и я очень боялась, что из тюрьмы он живым не выйдет. Я незаметно выдохнула и медленно повернулась вокруг оси. Цепкий взгляд мужчины сканировал мое тело, а когда я снова встретилась с глазами Родионова, то получила его одобрительный кивок.
— Ну вот, Катя, ничего же страшного не произошло? Завтра к тебе приедет врач в первой половине дня, проведет осмотр, возьмет анализы, а после подъедет стилист. На всех важных мероприятиях и ужинах будешь теперь появляться вместе со мной и излучать при этом неподдельное счастье и радость.
— Зачем вам это? – но догадка уже озарила мое сознание.
— У тебя неплохо получается быть мишенью и прикрывать меня. Как думаешь, во второй раз получится? – на мужских губах появилась чувственная и самодовольная усмешка.
Я смотрела в лицо Родионова застывшим взглядом. Каждый мой волосок на теле встал дыбом от возмущения и негодования. Он, и в самом деле, собирался воспользоваться мной как приманкой? И ему было плевать, что меня потом могли убить, как ненужного свидетеля? А пока он будет выяснять мою причастность к покушению, попутно сделает из меня своего домашнего питомца, которого повсюду будет таскать за собой на коротком поводке? Только вот я не могла гарантировать ему свою преданность!
Жжение и боль в груди достигли пиковой точки. Мне было тяжело сделать вздох. В это мгновение красивое лицо и черные, бездонные глаза мужчины показались мне отвратительными. Я бы с удовольствием бросилась на него, оставив красные полосы от своих ноготков на выразительных скулах и немного впалых щеках. Только вот не хотела преждевременно занимать место в склепе за его спиной из-за подпорченного внешнего вида мерзавца.
— Марат! – громко позвал он, и дверь тут же открылась.
На пороге появился этот неотесанный мужлан, которого я на дух не переваривала.
— Покажи Кате ее комнату, – сказал Родионов спокойным голосом и опустил глаза к бумагам, словно и не было между нами никакого разговора, а сам мужчина не решал мою судьбу секундами ранее.
Катя
— В доме еще кто-нибудь живет? – я слегка обернулась в сторону охранника, или кем там Марат приходился Родионову? Был его правой рукой?
— Это лишняя для тебя информация, – сухо ответил мужчина, ведя меня по длинному коридору.
Я изначально знала, что это пустая затея: попытаться разговорить непробиваемого мужлана.
— И что мне делать? Сидеть весь день в одной позе? Выходить, как я понимаю, нельзя? – еще один бесполезный вопрос вырвался из моего рта.
Состояние не располагало к пробежкам по выстриженному газону и плаванию в бассейне, замеченном во дворе, но неужели я буду сидеть без дела все время? Ведь должен же быть выход из ситуации, в которой я оказалась? Родионов рано или поздно поймет, что я ни в чем не виновата, и дарует свободу. Мне показалось, что он – умный
