Его руки исчезают так же резко, как появились. Сам бывший у стены напротив, рвано дышит, а между нами возвышается Багров. Он ничего не говорит, просто молча смотрит на Пашу, а я, хоть и не вижу выражения лица, каждой клеточкой ощущаю опасность.
— Она просто шлюха, — хрипит бывший, получает еще один удар под дых, сползает на пол. Я вскрикиваю, и только после этого Феликс оборачивается ко мне. Освещение здесь довольно слабое. Но даже его хватает, чтобы увидеть тьму в его взгляде. А еще холодный расчет. Кажется, такое я уже видела тогда, в том дворе, в день моей несостоявшейся свадьбы.
Он молча берет меня за руку и куда-то ведет. Я лишь быстро перебираю ногами, пытаясь подстроиться под шаг мужчины. Пока, наконец, меня не отпускает случившееся. А следом приходит вопрос — куда он меня тащит?
Только тогда я останавливаюсь, с трудом, но все же освобождаю руку и даже отхожу на шаг.
— Спасибо, конечно, за помощь, но дальше я сама.
Нервно передергиваю плечами под проницательным взглядом Багрова. Сейчас он уже не кажется таким пугающим, и я начинаю сомневаться — а не надумала ли я себе из-за страха?
— Сама что?
— Сама доберусь.
— Ты уже пыталась справиться сама. Вышло не очень, — ухмыляется он.
— Не стоило его бить. Достаточно было остановить. Он просто выпил.
На лице Багрова мелькает непонятное выражение лица. И я принимаю решение просто уйти. Так будет лучше. Надо держаться подальше от всех мужчин. И от этого тоже.
— Хорошего вечера.
Обхожу его и даже успеваю сделать пару шагов, а затем оказываюсь прижатой к стене. Как? Загадка. Но теперь надо мной нависает Феликс. Жадно вглядывается в мое лицо, будто ищет там ответы.
— Что, пожалела бывшего? — зло спрашивает он. — Надеешься, что он оценит и вернется?
— Да как вы…
— Вернется после того, как продал тебя?
— Что?!
Я шокирована словами Багрова и совершенно точно не знаю, как реагировать. Как это продал?
— Сказал же — все продаются, Золотинка. И он в том числе.
— Вы же специально… — шепчу, мотая головой. — Специально это все!
Феликс зло скалится.
— Специально что? Подговорил твоего бывшего бросить тебя у ЗАГСа? Унизить тебя? Я это подстроил?
Его слова бьют точно в цель, ковыряют рану, которая только-только начала затягиваться. Но он безжалостно жалит снова и снова.
— Он променял тебя на дешевый суррогат, а ты смотришь на него олененком и ждешь, что он вернется, течешь от одного только взгляда!
Слезы удержать все же не выходит. Я против физического насилия и рукоприкладства. Но конкретно в этот момент мне так больно, что я совершенно не контролирую себя. Просто как факт осознаю, что отвешиваю Багрову пощечину. Его голова едва ли дергается, а я… Я просто в шоке от самой себя — никогда ведь…
Додумать эту мысль не успеваю — мужчина прижимается ближе и нагло целует. Развязно, глубоко и очень пошло. Так, как никогда и никто не смел делать. Даже Паша. Даже перед самой свадьбой…
8. Злата
Всего несколько минут назад другой мужчины пытался меня присвоить, взять, пытался лапать и мог сотворить ужасное. А я была в ужасе. Но вот ситуация очень похожа, а я едва ли реагирую точно так же. То есть я все еще в шоке и почти не сопротивляюсь. Но тело… Боже, я впервые чувствую такую сильную тягу к мужчине. Даже у Паши не получалось вызвать это.
— Хватит! — молю, едва случается пауза между поцелуями. — Не надо…
Феликс огромный. Большой, сильный. В том, что он может уложить и троих одновременно, я уже убедилась. Если начну сопротивляться, это не поможет. Поэтому я надеюсь, что слова дойдут до него.
— Пожалуйста…
— Что, не так весело получать последствия? — криво ухмыляется он. — Ты сама раздразнила зверя.
Сердце гулко ухает, а в висках стучит пульс. Каждый вдох дается непросто.
— Я… Я не стану с тобой…
— А что так? Рожей не вышел? — продолжает потешаться Багров. — Или этот ушлепок зализанный лучше?!
— Потому что я тебя не знаю! — выпаливаю, чтобы как-то сгладить ситуацию. Понимаю, что драконить мужчину и правда так себе идея. — Вот.
— Холост, детей нет. Метр восемьдесят, восемьдесят пять… — он замолкает, а затем хищно ухмыляется и добавляет: — Двадцать один.
Мне требуется почти минута, чтобы понять, о чем он. А поняв, я так густо краснею, что, кажется, выгляжу, как помидорка. И это забавляет Багрова. Потому что он прижимается ко мне ближе, давая в полной мере понять, что я верно поняла его намеки.
— Теперь ты знаешь обо мне достаточно, — веско роняет, а сам проводит носом по моей щеке, жадно вдыхает, отчего у меня мурашки по коже. И сейчас его слова про зверя как никогда отражают действительность.
— Нет! — упрямо повторяю и делаю ошибку — упираюсь ладонями в его грудь. От этого прикосновения снова чувствую то, чего быть не должно.
Феликс молча смотрит, давит, явно пытаясь склонить меня к нужному ему решению.
— Отпустите! — требовательно произношу, поняв, что еще есть шанс вывернуться. Удивительно, но мужчина слушается. Действительно чуть отступает, и сразу становится легче дышать.
— Уверена? — обманчиво мягко интересуется он. Его руки упираются в стену по обе стороны от меня. И хотя он довольно близко, теоретически сбежать я могу.
— Абсолютно. Что бы вы там ни говорили про продажность, ко мне это не относится! — гордо задираю голову и смело смотрю ему в глаза. Правда, смелость эта моя держится на честном слове. Дунь, и рассыплется.
Пока Феликс молчит, подныриваю под его руку и, оказавшись на свободе, отхожу подальше.
— Мне плевать, что вам пообещал Верховцев. Я не стану спать с вами, хоть все студии проспонсируйте.
— Что так? — насмешливо спрашивает Баргов, разворачиваясь ко мне. Меня почему-то не покидает ощущение, что его забавляет наша перепалка, и мои слова он совершенно не воспринимает всерьез. И это бесит. — Ты же любишь танцевать.
— Но это не значит, что у меня нет гордости, — тихо возражаю. — Даже если вы этого не поймете. Я лучше уйду из студии.
Оценивающий взгляд скользит по мне так, словно я совершенно раздета. Меня передергивает от этого и хочется прикрыться руками — лишь бы спрятаться от этого ощущения. Но я стойко держусь.
— Хорошего вечера, — повторяю и, развернувшись, ухожу.
— Если тебе интересно, почему тебя бросил этот ушлепок, просто позвони, — слышу за спиной самоуверенный голос Феликса.
Застываю на месте. Выдыхаю. Не понимаю, как этот мужчина так ловко читает мои эмоции. Но он прав. Меня до сих пор терзает этот вопрос. Потому что ничто не предвещало этого. Не было никаких признаков, что Паша мне изменяет, или что ему нравится другая женщина. Он ведь неоднократно встречал меня после репетиций. Даже присутствовал на мероприятиях после концертов. И ни разу я не заметила, чтобы между ним и Катей что-то проскользнуло. А ведь я хоть и не признавалась себе, ревновала своего жениха. Понимала, что, возможно, ему не хватает секса, но свадьба уже была скоро, а мне так хотелось сделать все правильно и красиво, как в сказке.
Я до сих пор хочу знать — почему? Поборов соблазн развернуться и спросить это тут же, иду дальше.
Феликс того и добивается — пытается зацепить меня, удержать. Уверена, он начнет торговаться и за ответы попросит много всего.
— Зря убегаешь, Золотинка, — раздается уже ближе. Оказывается, Багров догнал меня, а я даже не услышала. — Ты все равно будешь моей в итоге. Так стоит ли терять время?
Отшатываюсь и даже руки перед собой выставляю для надежности.
— Не стану! — с жаром заявляю. — Я сама по себе, слышите! Сама!
На мое заявление тот ожидаемо не реагирует, а я сбегаю. Не хочу продолжать этот бессмысленный разговор и несусь к выходу. По пути меня ловит Верховцев.
— Злата! Ты куда делать? И где Багров? Я же сказал тебе! — у него в руках и правда стакан воды, за которым он якобы ушел. Хватаю тот, делаю несколько глотков и отдаю обратно.
