точнее отсутствие чувства юмора как такового, я тоже ненавижу.
Я ненавижу то, что он не слышит, что я ему говорю. Вот как сейчас. Я сказала ему, что очень расстроилась из-за очередного неудачного кастинга, а он вдруг начал облизывать мне шею.
Кажется, я могу перечислять все, что ненавижу в нем, вечно. Но ведь плюсы у него тоже есть, поэтому сейчас я, впрочем, как и всегда, сделаю глубокий вдох, мысленно проиграю в голове гневный трек Тупак Шакура 24, а затем широко улыбнусь и скажу, что все хорошо.
Я всегда так делаю.
Всегда до последнего держусь за него, борюсь за него, ведь он не плохой.
Хотя так себе причина, чтобы встречаться с парнем, правда?
Удивив саму себя, хватаю сумку, лежащую на скамейке, и вылетаю из раздевалки. Делаю несколько шагов и останавливаюсь, как вкопанная.
— Какого дьявола это было, Лукреция? — гремит голос Дылды на весь коридор, ведущий к выходу из спортивного комплекса.
Поворачиваюсь на его грубый голос и складываю руки на груди.
Проходит примерно две минуты, но никто из нас не произносит ни слова. Итан пыхтит так, будто у него во рту борется целый рой пчел, и он тратит на этот поединок всю свою энергию. Его руки сжаты в кулаки, челюсть стиснута, и я вижу, как играют желваки на его лице.
Чем сильнее он злится на меня, тем спокойнее я становлюсь. В моей голове играет песня Lily Allen — Fuck you, и я вот-вот пущусь в пляс. Наклоняю голову и поджимаю губы, чтобы не начать смеяться.
— Лукреция, не испытывай мое терпение, — рычит Итан.
Этой фразой он наверняка хочет показать, что его нервы на пределе, и в его жилах вот-вот вскипит кровь. Его глаза цвета стали сейчас чернее тучи, и я практически уверена, что его телом с минуты на минуту завладеет дьявол. Но ничего не могу с собой поделать и продолжаю мысленно танцевать под эту прекрасную песню из кинофильма «Дневник Бриджит Джонс».
— А что случилось, тренер? — закончив танец, интересуюсь я. — Твой венеролог сказал, что поезд ушел, и он уже не сможет тебе помочь?
Дергает головой и подходит ко мне вплотную.
У-у-у-у какие мы злые.
Когда мыски его начищенных до блеска белых эйр-форсов касаются мысков моих розовых хуарачей, мне приходится вскинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Для флайеров в чирлидинге есть жесткое ограничение по росту, и я идеально в него вписываюсь, мой рост всего сто пятьдесят три сантиметра. Рост Итана около ста восьмидесяти восьми сантиметров, но для меня он все-равно Дылда, потому что я едва дохожу ему до уровня плеч.
Никогда еще не стояла так близко с Итаном. И должна признать, что пахнет этот козел очень даже вкусно, чем-то сладким, я бы даже сказала лимонным.
— Лукреция, — рычит он мое имя, возомнив себя диким львом и заставляя меня перестать его нюхать.
— Итан.
Снова тишина.
— Зачем ты это сделала?
— Что сделала? — усмехаюсь я.
— Прекрати. Это не смешно.
— Я, конечно, догадывалась, что ты не знаком со значением слова «смех», учитывая, что твоя наполненная снобизмом личность просто не способна издать этот звук, но чтоб ты разбирался в том, что смешно, а что нет, — даже подумать о таком чуде не могла.
Итан закатывает глаза.
Больше всего на свете, — ну не всего, но больше этого хочу только победу на чемпионате и мамины вяленые томаты с рукколой на багете с творожным сыром, — я хочу довести этого козла до истерики.
— Ты не имела права заявлять меня на чемпионат.
Да, я это сделала.
Сюрприз!
Сказала его матери, что Итан отлично бы вписался в нашу команду на грядущих соревнованиях. Нора даже не стала спорить и подала заявку, указав там его имя. Вот почему ее не было на игре, она спасала свою задницу.
— А я и не заявляла, — широко улыбаясь, отвечаю я. — У меня нет таких полномочий.
Ну честное слово, он так зол, что сейчас начнет свистеть, как кипящий чайник.
Потрясающе!
— Лукреция, мне ничего не стоит вышвырнуть тебя из команды.
Так-так, а вот это уже похоже на объявление войны. Ну что ж, Бо Рай Чо 25, покажи свой стиль пьяного мастера 26. Ведь мы оба знаем, что твой самый грязный приемчик, это блевануть, чтобы я поскользнулась.
— Ты не посмеешь! — Ярость стремительно разливается по моим венам, пока я выплевываю ему: — До чемпионата меньше месяца!
— А мне насрать, — зло усмехается он.
— Нет, тебе не насрать. — Тыкаю его пальцем в грудь. — Было бы насрать, ты бы не стал нашим вторым тренером. Собираешься закончить УЮ, рекомендую начать подготовку к соревнованиям, потому что ты теперь — один из нас. Нравится тебе это, или нет. Твоя мать была в восторге от моей идеи, особенно когда узнала, что ты даже не попытался помочь парням выполнить самый элементарный стант. Так что, если хочешь высказать кому-нибудь свои претензии, то встань перед зеркалом и пускайся во все тяжкие.
Некоторое время мы продолжаем молча выжигать на лицах друг друга какие-то символы. Ну, лично я представляю, что выжгла у него на лбу огромный фаллос, а что он себе представляет на моем лице, я не знаю.
Жаль, что я не умею читать мысли.
Хотя, если бы я даже умела их читать, то мысли этого урода были бы самыми скучными в сравнении с мыслями всего человечества в целом.
Клянусь, даже «Война и мир 27» Толстого гораздо интереснее!
Этот хмурый чувак наверняка двадцать часов из двадцати четырех думает о том, как он всех ненавидит, а оставшиеся четыре часа кидает дротики в фотографии всех, кого он ненавидит. Уверена, что у него вместо обоев на стенах квартиры — фотки, фотки, фотки.
Смотрели фильм «Вторая жизнь Уве 28»? Вот, Уве и Итан — один человек.
Не понимаю, как этого парня вообще можно терпеть.
Интересно, во время секса он такой же противный, или нет?
Если да, то это объясняет, почему он не хвастается сексуальными похождениями.
— Джелаточка, ну куда ты так быстро убежала? — доносится голос моего парня, выходящего из раздевалки.
Господь всемогущий!
Только тебя мне не хватало сейчас.
Закатываю глаза.
Снова смотрю на Итана и замечаю, как уголок губ козла дергается в подобии усмешки. Быть такого не может.
— У тебя, кажется, защемило, вот здесь, — показываю пальцем на свой уголок губ. — Не откладывай на потом, сейчас же покажись врачу.
Неожиданно Дылда наклоняется и шепчет мне на ухо:
— Как скажешь, Дже-ла-точ-ка.
Конец фразы он
