Оставалась только драцена. Она так и стояла в коридоре, мертвая, с поникшими листьями.
Мы ее выбросили, вместе с кадкой.
***
Выходные пролетели в хлопотах по обустройству на новом месте, разведывании маршрута до работы и прочих нужных, но до ужаса скучных делах.
Муж мне не звонил и я малодушно тоже решила отложить наши разборки на более позднее время.
В понедельник все было как обычно. Было бы.
Но день был солнечный и я забылась, как обычно расстегнула, не глядя, рукава блузки, закатала их, не боясь помять — на презентации я планировала быть в строгом пиджаке поверх нее.
— Что это?! — мой босс вышел из кабинета в приемную с очередной папкой в руках, сощурился, бросил папку на стол и больно дернул рукав блузки еще выше вверх, к плечу. Я вырвала руку, отшатнулась, не понимая почему он вдруг так разозлился, а потом увидела.
На моей руке, начинаясь сразу выше локтя, процветали в желтизну сине-фиолетовые следы от пальцев.
Глава одиннадцатая
Станислав.
Я вышел из кабинета с очередными документами в руках. Сегодня Алина сняла пиджак и осталась в белой блузке через которую соблазнительно просвечивал кружевной бюсгальтер. И почему я раньше не замечал, как она хороша? Но тут она повернулась и я увидел синяки у нее на руке. И будто обезумел. Бросился к ней, задрал рукав ее блузки еще выше. Четкий такой рисунок, который появляется, если кого-то слишком сильно схватить за руку.
— Кто?! — кажется, лицо мне перекосило, потому что Алина отшатнулась в недоумении, затем она поняла, о чем я. Потому что выдернула руку и быстро оправила рукав, застегнула манжет на пуговицы. Надо же, какие у нее ноготки, как миндальные орешки…
— Ничего страшного, — она попыталась улыбнуться, одновременно отходя от меня так, чтобы между нами был стол. Гм, зря я так резко, теперь она напугана.
— Алина, — стараюсь говорить спокойно, — вообще такие следы можно снимать в полиции как побои. Это сделал твой муж?
— Он не хотел.
— Я тоже не хотел, — меняю тактику, — но вот, — протягиваю ей папку, — твоего недомужа я увольняю. Никто в моей компании не смеет даже пытаться дать мне в морду. И тем более — терроризировать моих сотрудников. — Она молча забрала у меня документы.
— А это, — я протянул ей отдельный листок, — как я и обещал, прибавка к зарплате. К тому же, если будут проблемы с какими-то лекарствами для твоего сына, обращайся ко мне, помогу. — Оставил ее удивляться сумме прибавки и ушел в кабинет.
В кабинете попытался заняться делами, но Алина не шла у меня из головы. Такая хрупкая и нежная. Всегда любил совершенно другой тип женщин, пышных, плотных, чтоб было за что взяться, чтоб не страшно было сломать. Сейчас же у меня не шла из головы картинка, где мы валяемся на тахте, Алина в моих обьятиях, легкая, как пушинка, и если бы не моя бывшая ассистентка, решившая войти к нам в самый неподходящий момент, то это бы не закончилось так просто и быстро.
Вот и сейчас хочется пересесть из-за своего личного стола за переговорный, ведь оттуда так хорошо просматривается приемная и Алина. Беру лэптоп и пересаживаюсь. Стулья не такие удобные, как мое кресло, но с этой точки вся приемная как на ладони. Вот Алина собирает бумаги и ловко сортирует их по папкам, а папки по шкафам. Вот заходит женщина, кажется, из отдела кадров и уносит с собой приказы. Значит, скоро ее недомуж узнает, что из компании он уволен. Пусть скажет спасибо, что по обычному сокращению, мог бы и с волчьим билетом вылететь.
Не знаю, сколько я так просидел, любуясь своей личной помощницей, пока дверь приемной не распахнулась, ударяясь о стену.
Оу, кажется к нам пожаловал уволенный. Сейчас будет весело.
Глава двенадцатая
Алина
— Кто?! — у Станислава, моего босса, вдруг стало очень страшное лицо, когда он увидел синяки, оставленные Виталиком на моей руке чуть выше локтя. Я отшатнулась, застегнула рукава, коря себя за неосторожность. Только вот скандала мне не хватало. У меня совершенно не было сил еще и на разборки — остатки выходных я провела обустраивая комнату не только для себя, но и для того, чтоб забрать Андрюху к себе. С утра хотелось только лечь и умереть, а тут еще и Станислав увидел синяки.
— Ничего страшного, — я попыталась улыбнуться и встала так, чтобы между нами был мой стол. Все таки он очень больно дернул меня за рукав, как бы новых синяков не появилось.
— Алина! — я увидела, что у него заходили желваки на скулах, — вообще такие следы можно снимать в полиции как побои. Это сделал твой муж?
— Он не хотел, — я вижу что мой босс сдерживается уже из последних сил, папку сейчас помнет, скомкает, хоть это и довольно жесткий пластик.
— Я тоже не хотел, — он сует мне документы почти в нос резким движением, — но вот, твоего недомужа я увольняю. Никто в моей компании не смеет даже пытаться дать мне в морду. И тем более — терроризировать моих сотрудников. — Интересно, это он обо мне или о той девице-дизайнере. Я бы еще поспорила кто кого там терроризировал. Мне очень не хотелось сегодня разборок, но их, видимо, было не избежать.
Я молча забрала папку, надеясь, что это все.
— А это, — он протянул мне отдельный листок, — как я и обещал, прибавка к зарплате. К тому же, если будут проблемы с какими-то лекарствами для твоего сына, обращайся ко мне, помогу.
Не стал ждать ответа и ушел в свой кабинет, хлопнув дверью. Да и не дождался бы. Я увидела, что моя зарплата со следующего месяца удваивается и потеряла дар речи! Это же… Это же хватит не только на лекарства Андрюхе, но и квартиру снять получится, причем так, чтобы ему не пришлось менять школу. Я едва не запрыгала, как девочка, получившая долгожданный подарок, но вовремя заметила, что шеф почему-то пересел. С его обычного места ни мне не было видно, чем он занимается, ни ему меня. А вот если сесть в дальний угол длинного стола, спиной к окну, то вся приемная как на ладони.
Ясно… Наверняка хочет проверить отправлю ли я документы на увольнение Виталика сегодня в кадры, или буду тянуть время. Я, признаться, хотела. Забрала бы сегодня сына у свекрови, он и так у нее загостился, я уже чувствовала себя виноватой, а потом отправила документы. Ничего, как нибудь справлюсь.
Я позвонила в кадры, отдала документы, понадеялась, что обработают не быстро, тем более, что увольнение босс решил обставить как обычное непродление контракта, который у Виталика заканчивался через две недели, и занялась своими делами. Надо было привести в порядок документы, подготовить презентацию на завтра, распечатать, подшить, передать, сделать.
Я так закопалась, что очень испугалась, когда дверь приемной распахнулась так, будто в нее со стороны коридора двинули ногой, с грохотом влетела в стену, а на пороге появился мой почти уволенный муж.
Ой, мамочки, что сейчас будет-то!
Глава тринадцатая
Виталик ворвался в приемную так, что чуть не снес дверь с петель.
Я заработалась, не замечала ничего вокруг, к тому же в тот момент стояла спиной к двери и ужасно напугалась. Он же влетел и как начал орать.
— Ты совсем поехавшая?! Мало того, что который уже день дома не живешь, неизвестно где шляешься, так теперь подговорила своего начальника меня уволить! — Он был весь красен от ярости, сжимал кулаки и дрожал, мне показалось, что сейчас бросится на меня. Но в этот миг за моей спиной раздался спокойный и насмешливый голос.
— Виталий Аркадьевич, а почему ты не подумал, что пытаться набить морду своему самому большому начальству — плохая идея и вылезет тебе боком?
Из моего мужа тут же выпустили воздух, как из проколотого воздушного шарика.
— Но…
— Не нокай, не ты тут запрягаешь, — насмешки в голосе Станислава было вагон и маленькая тележка. — И да, — сказал он, в отличие от тебя я не сплю со своими подчиненными, — он бросил взгляд в мою сторону, очень мужской такой, раздевающий, я даже вспыхнула, — даже с очень красивыми. — И подоспевшей, видимо, по его звонку, охране бросил, — уведите его. А еще раз начнет выяснять с кем-либо отношения, — выставить из здания и заменить расторжение контракта по срокам на расторжение по служебному несоответствию.
