Она разрывает поцелуй, и я самодовольно ухмыляюсь. — Ну и кто теперь крадет добродетель?
Она отталкивает меня плечом и усмехается.
— Это полная чушь! — кричит Лукас, вставая и бросая свою пустую банку из-под пива на землю.
Всем остальным это кажется забавным, но Кэм выглядит так, будто он предпочел бы быть где-нибудь в другом месте. — Сядь, королева драмы.
Он ворчит про себя, делая то, что ему говорят, но внимание Оуэна приковано исключительно к Кэму.
— Так вот почему ты такой злой в последнее время?
— А как бы ты себя чувствовал, если бы узнал, что парень, которого ты считаешь своим братом, трахает твою младшую сестру? — парирует он.
Технически, я никогда не говорил ему, что трахаю ее. Если бы я сказал, он бы меня точно зарезал. Но он знает меня достаточно долго, чтобы понять это самостоятельно. И я нахожу больше утешения, чем следовало бы, в том, что он сказал «считаю», а не «считал».
— Я имею в виду... — Мали говорит это своим вызывающим у меня содрогание голосом. — Прежде чем ты понял, кто это, ты был полностью согласен. — Она подносит палец к подбородку, делая вид, что размышляет. — По-моему, ты сказал: «В наше время трудно найти хорошую киску».
Кэм сжимает в руке банку с пивом, проливая его через края на подлокотник кресла. Тем временем я сосредоточился на девушке, которая будет ответственна за мое убийство.
— Ты хочешь, чтобы он возненавидел меня, не так ли?
Она пожимает плечами и мило улыбается. — Ты забрал моего лучшего друга. Будет правильно, если я заберу твоего.
Честно говоря, я уверен, что Кэм был бы рад, если бы она сделала именно это, только по-другому. Черт, если бы она это сделала, мы бы не оказались в таком затруднительном положении. Однако ранее я был слишком близок к тому, чтобы раскрыть его секрет. Я больше никогда не переступлю эту черту.
— Пожалуйста, — насмехаюсь я. — Как будто мы оба не знаем, что она любит тебя больше.
Мали ухмыляется, раскрывает объятия и смеется над тем, как Лейкин охотно идет ей навстречу. Это отдаляет ее от меня, когда она прижимается к своей лучшей подруге. И я не могу не смеяться над тем, как Мали подмигивает мне из-за этого.
— Ну, и что? — спрашивает Эйден, все еще не понимая, о чем идет речь. — Вы больше не друзья?
Я не даю ему шанса ответить - отчасти потому, что боюсь того, что может прозвучать из его уст. — Нет, ему просто нужно как следует наказать меня, и тогда он с этим смирится.
Мали и Лейкин перешептываются между собой и пытаются сдержать смех, но я сосредоточен на том, как фыркает Кэм.
— Ты шутишь? Ты встречаешься с моей сестрой. Это и есть наказание.
Я закатываю глаза и смотрю на Лейкин. Она на мгновение надувается, но затем бросает взгляд на Мали и снова пытается не рассмеяться.
— Ладно, какого черта вы двое хихикаете? — спрашиваю я со вздохом.
Мали делает все возможное, чтобы сохранить самообладание, когда отвечает. — Ты собираешься назвать его папочкой и принять свое наказание как хороший мальчик?
И тут Лейкин теряет самообладание, откидывая голову назад и разражаясь истерическим смехом.
К счастью, Кэм не настолько меня ненавидит, чтобы пропустить больше одной тренировки. Правда, я не уверен, что это больше говорит о его обиде на меня или о его любви к хоккею. Если бы мне пришлось гадать, я бы выбрал последнее.
Вчерашний вечер прошел не так плохо, как мог бы. Мы мало что сказали друг другу после ссоры, но и мы с Лейкин не пытались втирать ему в лицо наши отношения всю ночь. Поцелуй, в который я ее практически втянул обманом, был лишь одним из двух за ночь. Но мне все равно удалось незаметно сказать, что я ее люблю, написав это на конденсате ее пивной бутылки.
Да, это, возможно, принесло мне несколько очков.
Я заканчиваю собираться, стараясь держаться на расстоянии, несмотря на то, что наши шкафчики находятся рядом, и выхожу из раздевалки. Я думал, что Лейкин уже ушла, но, когда в поле зрения появляется каток, я вижу, как она скользит по льду, словно была рождена для этого.
Наверное, я похож на влюбленного щенка, который стоит здесь и смотрит на нее вот так. Но, как и во всем остальном, что касается ее, я ничего не могу с собой поделать. Только теперь, когда кот вылез из мешка, мне не нужно делать это на расстоянии.
Выходя на лед, я представляю, как поймаю ее, как в кино. Но все происходит совсем не так, как я себе представлял. Вместо романтической сцены мы оба падаем на лед. Единственное, что в этом было хорошего, так это то, что она приземлилась на меня, не давая себе пораниться.
Я со стоном посмеиваюсь. — Я не продумал все до конца.
— Ты так думаешь? — отвечает Лейкин, в ее голосе слышится смешок.
Я даже не замечаю присутствия тренера, пока его голос не разносится эхом по катку. — Отличный ход, Ромео. Теперь вставай. Никаких кувырканий на льду. — Кэм застонал у ворот, и тренер поморщился. — Упс. Извини, Бланшар.
Лейкин встает и протягивает руку, чтобы помочь мне, как раз в тот момент, когда Айзек подходит к Кэму и кладет руку ему на плечо.
— Да, извини, брат. Я говорил тебе, что твоя сестра горячая штучка. — Он переключает свое внимание на Лейкин. — Дорогая, если он не сделает тебя счастливой...
— Господи! — огрызается Кэм, отталкивая его руку.
Айзек притворяется невинным. — Что? Она больше не под запретом.
— Хочешь, блядь, поспорить? — рычу я.
С каждым его словом моя ярость усиливается. Я пытаюсь приблизиться к нему, но Лейкин кладет руки мне на грудь. Айзек ухмыляется, получив именно ту реакцию, на которую рассчитывал.
Кэм смотрит на Лейкин. — Ты можешь, пожалуйста, уйти?
Она кивает, понимая, что меньше всего кто-то из ребят хочет, чтобы мы с Айзеком сцепились. Положив руку ей на поясницу, мы уходим со льда и направляемся к женской раздевалке.
— Увидимся позже? — спрашиваю я, накручивая ее волосы на палец.
— Определенно.
Ее руки обхватывают мою шею, и она притягивает меня к себе. Наши рты встречаются посередине, и мы целуемся, как любая нормальная пара при прощании. Вот только наш поцелуй длится немного дольше.
— Я люблю тебя, — говорю я ей, делая шаг назад.
Она улыбается. — Я тоже тебя люблю.
Я собираюсь вернуться на каток, но на полпути поворачиваюсь, чтобы поцеловать ее еще раз. Она хихикает, но момент испорчен, когда Оуэн кричит о том, чтобы мы сняли номер, достаточно громко, чтобы весь каток услышал. И я не упускаю из виду, как Лукас смотрит на меня.
Ну, по крайней мере, у Кэма есть компания в департаменте «Ненависть к Хейсу».
Прошла половина тренировки, когда я наконец-то смог отомстить Айзеку за его высказывания. Нас разделили на две группы, и мы должны были передавать шайбу друг другу. Это базовое упражнение, которое мы делаем на каждой тренировке, и оно всегда проходит без травм... до сегодняшнего дня.
То, что Айзек не носит чашку, ни для кого не секрет. Тренер уже несколько лет на него наседает, но этот идиот утверждает, что его член слишком велик для них. И это не может не вызывать удивления. Оуэн трахал девушку, с которой встречался Айзек, и сказал, что она была такой тугой, что он почти не мог в нее войти. Но это уже к делу не относится.
Он стоит напротив меня, не обращая на меня внимания, как ему, безусловно, следовало бы, и я выравниваю шайбу своей клюшкой. В тот момент, когда я посылаю шайбу в воздух, я слышу, как замирает дыхание Оуэна. И тут же шайба попадает точно в цель.
Изо рта Айзека вырывается высокочастотный звук, он падает на лед и сворачивается в клубок. Тренер ущипнул себя за переносицу и покачал головой, а Эйден задумчиво наблюдал за Айзеком, сидя рядом с Кэмом.
— Лучше надейся, что с Хейсом такого не случится, иначе в твоем будущем не будет племянников, — говорит он ему.
