— Вот как. И почему же?
— Не хочу напрягать твою память. И вообще мы спешим, — я хватаю Таську за руку и тяну ее в школу. — Скоро звонок. Хотя ты, наверное, не знаешь таких слов, — натянуто улыбаюсь я.
Мы быстро залетаем в школу с Таськой, поэтому не услышала, что он произнес дальше. Дойдя до турникетов, я отпускаю руку Таськи, в которую вцепилась со всей силой.
— Я думала, ты меня удушишь! — говорит подруга, и мы тянемся достать карточку, чтобы войти в школу. Когда турникеты пройдены, говорю:
— Ну как я его? — начинаю спрашивать у Таськи, как только проходим раздевалку.
— Он на тебя так смотрел! — ошарашенно говорит она. — Антонов никогда в мою сторону так не смотрел! Да он вообще на меня не смотрел.
Что было, то было. Даже стало Таську жалко. Безответная любовь всегда заканчивается плохо. Ей нужно переключиться. И причем как можно скорее, а то Витька сведет её окончательно с ума. Даже не начав встречаться.
— Ой, Таська! — приобнимаю её за плечо и мы начинаем потихоньку двигаться в сторону кабинета. — У тебя еще будет куча много парней! И на этом Антонове свет клином не сошелся! — я уверенно поворачиваюсь посмотреть на ее лицо. — Ты знаешь дразнилки к имени Витя?
Таська улыбается.
— Кажется, нет.
— И я нет. Но мы что-нибудь придумаем.
***
Когда мы с моей подругой заходим в кабинет, Зоя Максимовна уже сидит за учительским столом. Ждет прихода всех учеников. Её аккуратно приглаженный пучок на голове заставляет меня думать, что она потратила на него все утро и сверху залила еще хорошенько лаком. Теперь на ней уже не та белая рубашка, а светло-голубая, вправленная в юбку.
— Здравствуйте, — произносим мы с Таськой, переступая порог класса. И тут же звенит звонок на урок. Как раз вовремя.
Но только не стоило мне радоваться, что мы успели! Потому что моя парта занята. Что происходит? Где мой отличник Игнат Пантелеев, с которым я делю соседство по парте?
Я поворачиваюсь посмотреть на Таську, которая, как и раньше села за свое место с нашей одноклассницей. А рядом на самой первой партой вижу Игната с Антоновым. Вот Антонов дает! Увел у меня отличника! Теперь же будет списывать у него по-крупному! Я хотя бы это делала не так часто и в небольшом количестве. Нет! Я буду сражаться за свое место рядом с Пантелеевым!
— Антонов! — подхожу я к первой парте третьего ряда. — Я здесь сижу! В смысле с Игнатом.
Я пересекаюсь взглядом с Игнатом, как он просто пожимает плечами. Вот же рыжик! Променял меня на Антонова. Это как прямой выстрел в сердце.
— Но сейчас новый учебный новый год, — начал говорить Витька Антонов. — Значит, все могут садиться на другие места.
Понятно к чему он клонит. Иди, ищи новое место. Раз учительница новая, она не знает, кто, где сидит. Но как я буду без своего отличника рядом со мной?
— Но я хочу сидеть на своем месте! — повторяю я слишком громко. Черт, уже же был звонок! Даже не стоит оборачиваться, чтобы понять, что весь класс смотрит на меня.
— Иди, — показывает на моё место, где я сидела раньше с Пантелеевым. Но оно уже занято!
— Тебе некуда сесть? — подходит к нам Зоя Максимовна. — Можешь сесть на свободную парту, — указывает она на четвертую парту первого ряда. — Или последние. Можешь выбрать, — проговаривает она и уходит к доске. Оставляя мне самой принять решение.
Уверена, она хотела еще добавить, что не задерживай нас. Я не та девчонка, которая вступает в конфликты и со всеми ссорится. Скорее я из тех, которая всегда неуклюжая и попадает в неудачные ситуации. Хотя могу поспорить, что сейчас как раз второй вариант. Потому что свободное место было как раз с новеньким.
Меньше всего мне хочется садиться рядом с новеньким. И это не, потому что он наш разговор был не слишком удачным из всех возможных. И хоть тот раунд был за мной — это ничего не решает. Мне не хочется сидеть с ним только из-за Пантелеева. Такая возможность была…
Я кидаю рюкзак на парту и сажусь на свое новое место. Моя левая щека чувствует горение, исходящее со стороны от сидящего парня. Можно не подключать третий глаз, чтобы догадаться, он на меня пялится. Зоя Максимовна начинает рассказывать вводную тему по литературе. А я лишь думаю, как вернуться к Игнату…
— Ты так и будешь сидеть? — слышу я усмехавшийся голос. — Ты не подумай, мне все равно. Просто ты заняла мою половину.
Я опускаю глаза и вижу, как мой рюкзак расположился на всей парте.
— Извини, — говорю и начинаю копаться в рюкзаке, ища тетрадь. Кладу на стол, вешаю рюкзак на крючок и принимаюсь слушать учителя.
Пока Зоя Максимовна несколько минут рассказывает про учебный план, который мы должны освоить. Я рисую на полях. Практически не смотрю в сторону Руслана. Так что о нем я совершенно не могу судить. Но поняла я одно. Он неплохо разбирается в литературе. Пару раз отвечал на вопросы учителя, пока никто не знал ответа. И даже когда Витька Антонов заартачился раздавать учебники, то Руслан помог ей. Что было вдвойне удивительно.
Недолгая тишина между нами так же быстро заканчивается.
— Кто бы мог подумать, что ты окажешь таким добрым, — язвительно говорю ему, когда он присаживается за нашу парту. Руслан кладет нам учебник на середину.
— Нужна будет помощь, обращайся.
— Скорее не в этой жизни.
— Откройте четвертую страницу, — проговаривает Зоя Максимовна, и я тяну учебник на свою сторону. Листаю на нужную страницу. И при этом чувствую пронизывающий взгляд на себе от соседа по парте.
— Не хочешь поделиться?
— Ой, тебе нужен? — удивляюсь я. — Я думала у тебя свой!
На фоне Зоя Максимовна рассказывает о поэтах, которых мы пройдем в этом году. Но я ее не слушаю. Демонстративно листаю страницы, рассматривая картинки. Хочется позлить его. Тогда может он первым не выдержит и сбежит от меня?
— Серьезно. Мне не видно.
— Тогда можешь попросить еще один. Тебе не откажут.
— Ты сейчас на что-то намекаешь?
— Просто кто-то весь урок подлизывается к новой училке, — уже тихо произношу я и смотрю на Зою Максимовну.
— Не знал, что в вашем классе запрещено помогать преподавателю.
— Ясно, — спокойно говорю я и пододвигаю учебник на середину, но все также продолжая смотреть картинки. Листаю страницы, одну за другой.
Один.
Два.
— Что тебе ясно? — на третью секунду не выдержав, спрашивает Руслан.
— Все ясно, — широко улыбаюсь я, смотря ему в глаза. Растерянность — вот что из них исходит. А после снова перевожу взгляд на учебник. — Дай угадаю, в прошлой школе ты был популярным? Нет? Хорошо… Но ты точно входил в топ, потому что…
Хотела, сказать, потому что, такие, как ты, точно не будут сидеть на скамейке запасных.
— Почему же? — переспрашивает он, и отвлекаюсь на его руку со странными иероглифами. Настоящая!
— Почему тебя выгнали со школы? — перевожу взгляд на его глаза и вижу на его лице усмешку.
— Думаешь, меня выгнали? — ехидно улыбается он.
— Тогда зачем переводился?
— Захотел.
Кто захочет перевестись в новую школу в десятом классе? Когда уже практически весь путь пройден. Поэтому остается только два варианта: его выгнали и еще раз его выгнали. Тем более с его характером это не удивительно.
— В десятом классе? — уточняю я. — Не находишь это смешным?
— А ты не находишь смешным, что я до сих пор не знаю как тебя зовут? Тем более, когда ты убедилась, что я умный.
Я начинаю смеяться. Замечаю, как одноклассник впереди сидящий оборачивается посмотреть на нас, и я быстро стихаю.
Не знает он, как меня зовут. Как будто это так важно. Я лично бы не хотела знать, как его зовут. И не хотела бы с ним сидеть за одной партой. Кто-нибудь отмотайте время, чтобы я пришла в школу раньше и как всегда заняла свою любимую парту с соседом Пантелеевым.
— Я точно не говорила этого.
— Ты точно имела это в виду. Так что будем играть?
— Так мы играем?
— Хорошо, — улыбается он и стучит по спине впереди сидящего парня, который оборачивался посмотреть на нас, когда я смялась. — Подскажешь, как зовут мою соседку?
