эти двое продолжаются так вечно. Мы с Изабель можем шутить и смеяться вместе, но у нас никогда не будет таких игривых отношений, как у нее с Дрейком.
И я не завидую этому. Потому что я знаю, что это все. Они шутят, как брат и сестра… или, по крайней мере, как лучшие друзья.
Что имеет смысл. В тот момент, когда она стала моей девушкой, он тоже принял ее как своего друга. Всегда присматривал за ней, обращался с ней, как я, и приводил ее прямо в компанию. Как будто она всегда принадлежала ему.
Но так будет не всегда. Это говорит мой пессимистичный, мрачный мозг, но в глубине души я знаю, что часы нашей молодости тикают. В какой-то момент Изабель захочет детей или Дрейк остепенится. И эта семья, которая у меня есть сейчас, изменится.
И как бы я ни хотел создать семью с Изабель, и с Дрейком остаться, я ненавижу перемены. Если бы все могло остаться таким, как сейчас между нами, я был бы счастлив.
Они все еще продолжают это, смеясь и тыкая друг в друга саркастическими оскорблениями, и все это время его глаза не отрывались от ее лица, никогда не скользя по ее телу и не задерживаясь слишком долго на ее частях. Я вижу, как другие мужчины таращат глаза. Я имею в виду… она инструктор по йоге. Она живет в лайкре. И она чертов шедевр. Кто бы не хотел посмотреть?
Но Дрейк никогда этого не делает.
Это выражение ее лица, которое я не совсем уверен, что могу прочесть. Моя жена более осторожна, чем Дрейк… или мужчины в целом. Поэтому, когда она позволяет своему взгляду скользить по его грудным частям или кусает губу, когда улыбается ему, я начинаю задаваться вопросом, что происходит в ее голове. Я бы заплатил что угодно, чтобы знать. Даже если это означало, что она проверяла его.
Опять же… я не уверен, что могу ее винить. Дрейк так же приятен для глаз, как и Изабель. Его точеный пресс, золотистая загорелая кожа, грязные светлые волосы до подбородка и яркая, как молния, улыбка… чертовски трудно не смотреть.
Изабель зевает, выпрямляется и тянется к моей руке. — Давай вернемся в постель. У нас завтра трудный день.
Технически, сегодня. Мы встречаемся с владельцами секс-клуба здесь, в городе, и это первый из четырех клубов, которые мы посетим в этой поездке, чтобы сотрудничать, делиться идеями и обсуждать принадлежность к бренду. Я здесь не только для того, чтобы найти клуб непристойных игроков, но и для расширения возможностей. Эмерсон подумывает о втором месте, и выкуп уже существующего клуба будет проще.
— Давай, Рыжая, — шепчу я, беря Изабель под руку и целуя ее в шею. Мы машем Дрейку на прощание, и прямо перед тем, как я исчезаю в коридоре, я бросаю последний взгляд на него и с удивлением вижу, что его улыбка исчезла, и он смотрит, как мы уходим, с выражением тоски на лице.
Пока мы с Иззи заползаем обратно в постель, я спрашиваю ее: — Тебе кажется, с ним все в порядке?
Она смеется. — Это серьезный вопрос?
— Ага. Я только что заметил, что он выглядит почти грустным.
— Я уверена, что он просто устал. Он выглядел нормально, пока я с ним разговаривала, — отвечает она, прижимаясь к моей груди.
— Да, это потому, что он всегда улыбается вместе с тобой.
Она поднимает голову. — Что это должно означать?
— Ничего, — отвечаю я. — Только то, что вы двое, кажется, всегда заставляете друг друга смеяться. Но когда никто не смотрел, он казался немного подавленным.
— Так почему бы тебе не поговорить с ним завтра? — она спрашивает.
— Хорошо.
С этими словами я целую ее в губы и крепче прижимаю к своему телу. Ее сердце тихо бьется у меня в груди, и я начинаю засыпать. Ее мягкие волосы касаются моей руки, а нежное дыхание целует мою кожу.
Глядя на нее сверху вниз, я улыбаюсь, затем снова целую ее в макушку. Как, черт возьми, мне так повезло?
Десять лет, а я до сих пор не могу в это поверить.
Я просто хочу, чтобы Дрейк нашел кого-то вроде Изабель. Я знаю, что не представлял себе это грустное выражение на его лице, и вижу его не в первый раз. Он притворяется, что каждую ночь спит со случайными людьми — это сон, но если бы у него было то, что есть у меня, я знаю, он был бы счастливее.
Правило № 4: Держи друзей близко, а лучшего друга мужа — еще ближе
Изабель
Я могу быть немного предвзятой, но я думаю, что “Клуб непристойных игроков” должен быть лучшим секс-клубом в мире. Хорошо… мне не с чем сравнивать. Или есть с чем сравнить. По правде говоря, я никогда не ступала нога в другой секс-клуб.
Сегодня вечером будет мой первый.
Поэтому я могу немного нервничать. Одно дело зайти в секс-клуб, которым владеет твой муж и который построил его лучший друг, и совсем другое — зайти в чужой клуб, где ты не знаешь ни души.
По крайней мере, я вхожу с двумя чертовски горячими мужчинами рядом со мной. Я не должна так волноваться.
Но вдруг я вспомнила, как Хантер впервые выдвинул идею открыть секс-клуб со своими деловыми партнерами, и тот факт, что я подумала, что это безумная идея.
Ночной клуб — это одно.
Черт, даже стриптиз-клуб был бы преувеличением, но полноценный секс-клуб?
Наверное, я никогда не видела себя женой владельца секс-клуба, но я знала, что в тот момент, когда я влюбилась в Хантера, меня ждет дикая поездка.
Тихий, любящий йогу книжный ботаник, чьи родители — бухгалтеры, внезапно оказывается во владении самым причудливым заведением в Брайар-Пойнт.
— Ты дрожишь, — шепчет Хантер мне на ухо, когда мы проходим через парадные двери Fire Palace, семилетнего кинк-клуба в центре Феникса. Он более сдержанный, чем Salacious, почти как спикизи с входом внизу, под, казалось бы, обычным баром. На улице было так тихо, что я подумала, что мы ошиблись местом, но как только мы прошли через дверь, я поняла, почему.
Fire Palace не шумный танцевальный клуб, и я нигде не слышу секса. Даже в нашем клубе, если прислушаться, можно услышать мягкий гул секса на заднем плане. Я имею в виду… это происходит почти в каждой комнате здания. Дрейк мог только сделать комнаты звуконепроницаемыми. Не говоря уже о том,
