просили в персиковом цвете, а они сделали в абрикосовом.
— А есть разница?
— Конечно, это же разные цвета. Это для вас, мужчин, они одинаковые. Ещё папа забыл оплатить заказ на цветы, а их надо сейчас заказать, иначе они не приедут к сроку.
— Я понял, — беру со столика портмоне, достаю карточку и отдаю ей. — Вот. Оплати сама.
— Котик, ты такая душка! А можно я ещё зайду в магазин и куплю для тебя в подарок кружевное белье? — хлопает ресницами.
— Можно…
Сзади раздаётся смех.
У меня сердце в пятки уходит.
Сэл, ну почему ты не слушаешься?!
— Не знала, Алекс, что ты теперь носишь кружевное белье, — снова смех. — Кстати, спасибо за таблетки. Реально отпустило…
— Пожалуйста… — чуть слышно в ответ.
— Ал, что здесь делает твоя бывшая? — визжит Юля.
— Да не вопи ты так! — морщится Сэл, затыкая руками уши. — У меня только голова болеть перестала. И по поводу белья. Алекс ненавидит кружевное, предпочитает лайкровое, шёлковое или бесшовное с завышенной талией. Не ошиблась? — смотрит с ухмылкой на меня.
— Нет… — цежу сквозь зубы.
— Алекс! Значит, я покупала его, а тебе не нравилось? — переходит на ультразвук Юлька, злобно смотря на меня.
Я молчу. Специально предпочитал в девушках всё то, что мне не нравилось. Чтобы о ней ничего даже близко не напоминало.
— А лучше вообще без него, — хихикает Сельванна, открывая бутылку воды, которую достала из холодильника. — И не голоси так. Твой жених приютил бедную девушку на ночь и всего-то.
— Это ты-то бедная? — ставит руки в боки Юля.
— Вот ты душная… — стонет Сельванна.
— Сэл! — осаживаю её.
— Я лучше пойду, душ приму, я так понимаю, меня отсюда до приезда моего менеджера всё равно не выпустят, — виляя бёдрами, направляется в ванную.
— Что она здесь делает? — шипит на меня невеста.
— Она же сказала. Я, правда, просто пустил её переночевать, — опускаю я некоторые нюансы. — Она даже на диване спала, — показываю в сторону него.
Там ещё до сих пор подушка и одеяло лежат.
— И долго она здесь пробудет?
— Мишка приедет забрать её после часа.
— Мне нужно за цветы заплатить до этого времени, а уже почти одиннадцать.
— Езжай и плати.
— И оставить тебя с ней?
— Ты её видела? У неё похмелье. Ей сейчас не до меня. Ну, и у меня есть ты, — обнимаю и быстро целую.
— Ладно, — надувает губы. — Только не дай Бог она к тебе приблизится… — грозит мне пальцем.
— …Ты её убьёшь, — договариваю за неё.
Она согласно качнула головой.
"Только скорее она тебя", — произносит внутренний голос.
Стою рядом с дверью в ванную и жду, когда из неё выйдет Сэл.
Как только она её открывает, я так быстро поворачиваюсь, что цепляю полотенце и сдёргиваю его. Оно падает на пол.
От вида её обнаженного красивого тела резко ускоряется сердце, а кровь бьёт в голову.
Она нагибается, подхватывает его и заматывается обратно. А я стою и смотрю как заворожённый.
— Чего под дверью караулишь? — выводит своим вопросом меня из ступора.
— Так сложно было посидеть в комнате? — отвечаю вопросом на вопрос.
— Я пить хотела.
— У тебя был чай!
— После него ещё больше пить хочется. И хватит пялиться! — прикрикивает на меня.
Я действительно разглядываю на её длинные стройные ноги, которые не прикрыты. Представляю, что под куцым полотенцем, которое с трудом прикрывает задницу, она абсолютно голая.
Теперь кровь ударяет в пах.
Эх, не того ты, Юлька, боялась…
Здесь скорее я маньяк.
— Одолжишь что-нибудь из одежды?
— Да. Там, — показываю на гардеробную, отворачиваясь в сторону.
Смотреть дальше невыносимо. Я боюсь не сдержаться и накинуться на неё. Такого сексуального голода я ещё не испытывал.
Внутри в истерике забились бабочки.
Через пару минут она выходит в моей футболке и спортивных штанах, которые затянуты на талии. На ней они смотрятся лучше, чем на Юле, но всё равно большие.
Раньше я обожал, когда она надевала мои вещи. Особенно рубашки на голое тело. Это очень эротично.
Рука машинально тянется, как раньше, заправить её локон волос за ухо, но она отводит голову.
— Твоей невесте это не понравится, — возвращает меня к реальности.
Я глубоко и шумно вдыхаю и выдыхаю.
Не знаю, как бороться с этим соблазном…
Около половины второго приехал Мишка. Налегке, в руках только небольшая спортивная сумка со всем необходимым.
— Где она? — спрашивает с порога.
Я молча показываю в сторону той самой комнаты, в которую затащил Сэл, чтобы спрятать от невесты.
Сэл прыгает и танцует на кровати, с телефоном в руках, из которого играет музыка. Дуа Липа, кажется…
— Почему она таким бодрячком? — удивленно смотрит на меня.
— Я ей свои таблетки дал…
— Запиши мне их название, — входит в комнату.
Сэл, увидев его, бросает телефон, радостно спрыгивает с кровати и повисает на шее.
В сердце колет ревность.
Раньше я к Мишке никогда не ревновал. Если только в самом начале, когда у нас и отношений-то не было, а про них ходили слухи. Я знаю, что для него кроме Алёны больше никого не существует.
— Нагулялась кошка? — отстраняется он у неё.
Я, усмехаясь, хмыкаю. Кошка — прям в точку.
— Пора домой. Я уже распорядился, чтобы завтра к обеду твой самолёт был готов, — говорит ей Миша.
— Я не хочу, — хныкает и надувает полные губки, усаживаясь на перевёрнутую постель.
— Сэл, давай ты не будешь спорить? У меня тоже отпуск ещё целый месяц. Жена и ребенок в больнице…
— Он миленький? — перебивает, улыбаясь с горящими глазами.
— Миленький… Послезавтра мне их нужно забрать из клиники. Так что — поехали домой.
— "А у меня больше нет дома", — разводит руки. — "Я птица вольная. Куда хочу — туда лечу".
— Похвально, что ты помнишь советские мультики. Но давай твой путь будет проложен через Лондон, — приседает перед ней на корточки.
— Я всё равно через месяц в Нью-Йорк переезжаю, — проговаривает она тихо.
От неожиданной новости уставился на них.
После медового месяца мы с Юлькой тоже на год собирались уехать в Нью-Йорк. У неё там какая-то дизайнерская практика, она занимается оформлением интерьеров. А у меня — контракт с рекламной и звукозаписывающей компаниями на выпуск англоязычного альбома в сотрудничестве с американскими артистами.
Через четыре дня я должен быть и в Лондоне, оговаривать все детали фита с европейским популярным диджеем.
Фалькон делает мне знак рукой, чтобы ушёл. Послушно удаляюсь.
— Уложил её спать, — подходит ко мне Мишка спустя полчаса и опирается боком на стекло панорамного окна. — И вот так месяц. Отлавливаю её по разным
