Пряничный домик (СИ) - Виолетта Елисеева

— Так! Разрез удался! — обрадовалась Лада.

Ее слова мне не сказали ни о чем. Я просто любовался ею и ее порывистыми движениями, в которых было так много подкупающей искренности.

Она поставила передо мной аккуратную кофейную чашку и такую же для себя. Следом появились две десертные тарелки с внушительными кусками торта.

Под взволнованным взглядом Ладки я попробовал ее творение. На вкус оно оказалось… никаким, если уж совсем честно. Не сладким, не горьким, вообще никаким. Для меня это было хорошей новостью. Значит, добавку я мог бы осилить без проблем.

— Класс! Супер! — изрек я и сразу же отправил в рот еще кусочек.

Лада подозрительно прищурилась и попробовала свою порцию. Она жевала так медленно и сосредоточенно, что даже немного испугала меня.

Внезапно она отложила ложку и сделала глоток кофе.

— Лад, все хорошо? — решился уточнить я.

— Лучше ешь пряники, — нахмурилась она, — в них я уверена.

Пока я не опомнился, Лада потянулась, чтобы забрать у меня тарелку, но я быстро сориентировался.

— Это теперь мой торт! — пришлось заявить мне.

— Дим, он же никакой, — смутилась она, — не надо.

— А я такие очень люблю, — пробубнил я с набитым ртом.

В общем свой торт я отстоял и доедал его с самым демонстративным видом, на какой был способен. Ладка время от времени поглядывала на меня, и постепенно с ее лица исчезло слегка виноватое выражение.

— Как дела с уроками? — поинтересовался я, когда съел чуть больше половины.

— Все хорошо! — оживилась Лада. — У меня появилось два интересных ученика. Они поспорили между собой, у кого результат через три месяца будет лучше.

— Ничего себе!

— Да… Не уверена, что они дойдут до финиша, но мне самой стало любопытно.

— У тебя уже есть среди них фаворит? — поддел я.

— Нет, конечно! — почти обиделась она.

Мне особенно приятно было наблюдать за Ладой в этот момент. В каждом слове чувствовалось, насколько она увлечена этой работой.

— Есть еще одна новость в этом… хм… деле, — неуверенно начала она.

— Какая же?

— Мне предложили провести специальный курс в Университете. В следующем семестре.

— Ого! И ты согласилась?

— Честно говоря, да. Хотя страшновато.

— Я даже не сомневаюсь, у тебя круто получится, — искренне сказал я.

— Наверное… Даже хорошо, что с той моей работой не получилось. Иначе я бы не смогла принять это предложение.

— Я вообще считаю, что та работа была плохой идеей с самого начала, — я четко сказал, что думал.

— Это смотря с какой стороны.

— Скажу честно. Я не понимаю, для чего ты выбираешь такие… такие… направления. Там не оценят тебя.

— Есть одна причина, — туманно ответила Лада.

— Какая же?

— Я как-нибудь потом тебе объясню.

За разговором я незаметно прикончил второй кусок торта. Кажется, я разгадал его хитрую суть. Он как раз нужен для таких вот бесед. Вроде жуешь, а вроде не отвлекаешься от темы.

— Останешься на ужин? — совершенно бесхитростно спросила Лада.

Напрасно я пытался уловить в ее вопросе какой-то скрытый смысл. Она просто спросила то, что считала нужным.

— Если ты предложишь? — мой голос звучал немного ниже обычного.

— Тогда предлагаю, — тихо сказала она и отвела взгляд.

Как-то внезапно обычный разговор за кофе превратился в МОМЕНТ. Словно мы с Ладой только что перешли на какой-то особый новый уровень.

Судя по всему, она тоже это почувствовала, потому и поспешила встать из-за стола, прихватив свою чашку.

— Давай перейдем в комнату, — торопливо предложила она, — вернее ты иди, а я пока тут с посудой разберусь.

Спорить не хотелось. Я послушно направился в эклектичную гостиную.

В ожидании Лады мы с котом гипнотизировали друг друга взглядами, и в какой-то момент мне стало казаться, что он должен вот-вот мне подмигнуть.

Опасаясь за свое душевное здоровье, я подошел к большому окну, за которым резкий ветер трепал почти полностью оголенные ветки кустарников и выбрасывал на стекло капли дождя. Картинка получалась безрадостная и особенно контрастная по сравнению с обстановкой в комнате.

— Скоро у тебя за окном всегда будет пушистый снег, — услышал я голос Лады.

Я обернулся и увидел, что она стояла в дверях. Развивать тему с отъездом у меня не было никакого желания.

— Помнишь, как мы искали необычные листья в детстве? — с улыбкой спросил я.

— Помню, — кивнула она, — а зимой лепили снежные фигуры. Твои были лучше всех.

Мы продолжали стоять на своих местах, но неотрывно смотрели друг на друга.

— Я собираюсь немного посидеть под навесом, — сказала Лада, помолчав.

Ладка всегда любила сидеть под дождем. Не в прямом смысле, конечно, но, если была возможность, то она находила укрытие, устраивалась под ним поудобнее и наблюдала, слушала, короче говоря, витала где-то в своих мыслях. Не знаю, по этой причине или просто так, Валерка оборудовал во дворе навес, под которым поставил незамысловатую скамью. Теперь Лада могла сколько угодно предаваться своей привычке.

— Я с тобой! — вызвался я. — Если ты не против.

— Нет, разумеется.

Больше не произнеся ни слова, мы вышли во двор и устроились под тем самым навесом. Мы сидели очень близко, слушали, как тяжелые капли ударяются о жестяную кровлю и думали о своем. Не знаю, как у вас, а мне осень всегда напоминала о каких-то переменах, как предисловие перед чем-то новым и значительным. Я повернул голову и посмотрел на Ладу. Прошло секунд пять, не больше, и мы встретились взглядами. Я улыбнулся, Лада слегка смутилась и пожала плечами. Я осторожно поправил выбившуюся из ее прически прядку и, наклонившись, поцеловал. Все получилось естественно и как будто само собой разумеющимся. Мне ненадолго стало страшно, что Ладка вот-вот разозлится и оттолкнет меня, но ничего такого она не сделала. Она сидела, закусив губу, и, кажется, боялась смотреть на меня. Это было очень мило и очень трогательно, не помню, когда в последний (да и в первый тоже) раз мне доводилось испытывать подобное. Я приобнял ее и снова поцеловал. Не знаю, сколько мы так просидели, но замерзли мы на удивление синхронно.

— Пойдем в дом? — шепотом предложила Лада.

— Пойдем…

Стоило нам устроиться в кухне, в наш только что созданный уют вклинился звонок Валеры. Не ответить я не мог.

— Привет! У вас все хорошо? — скороговоркой выпалил друг.

— Да, — я глянул на притихшую Ладу, — а что такое?

— Ладка трубку не берет.

— Я телефон в комнате оставила, — пробубнила она.

— Она телефон в комнате оставила.

— А, ну, ясно. Как она себя чувствует?

Лада сделала страшные глаза, чем вызвала мое замешательство.

— Средне, — аккуратно сказал я.

Лада забрала