с вещами.
Он бросает свои вещи на диван и направляется ко мне.
Я же отступаю на несколько шагов и хватаюсь двумя руками за пакет, поднимая его на уровень живота.
— Всё еще боишься меня? — хмыкает он, убирая руки в карманы.
— Я всё еще не могу понять, что ты за человек…
— Тебе и не нужно, — пристально смотрит на меня.
— А почему мы здесь остановились? — спрашиваю, отводя взгляд.
— Только из этого города возможно быстро попасть за границу, поэтому он очень популярен. Здесь очень трудно найти жилье, и это на самом деле большая удача, что нам удалось выбить несколько комнат. Не волнуйся, мы здесь ненадолго, в ближайшие дни тебе сделают новый паспорт и улетим отсюда.
Теперь все становится понятно. И успокаивает, что мы здесь только на несколько дней.
— Ну пойдем, сходишь с Элей, я пока с Владом обсужу дела.
Заходим в соседнюю комнату, стучась перед этим.
Как раз вовремя, Эля тоже собралась в ту сторону идти.
Выходим из квартиры и направляемся в сторону ванной комнаты. Музыка все еще играет на весь этаж, слышны пьяные голоса.
Тяжелая обстановка.
Эля держится увереннее меня, но мы все равно идем, крепко держась за руки.
Ванная к счастью оказывается свободной, поэтому заходим и сразу запираем дверь. М-да, если кто-то захочет войти, она особо не поможет.
Решаем, что Эля сначала помоется, а я постою на стреме. Потом она меня заменит.
Ставлю к себе поближе швабру, которая стоит неподалеку, чтобы если что подпереть дверь. Ну или ударить ею.
Но, на самом деле, сейчас ночь, думаю нормальные люди уже спят. Ну кроме той комнаты, конечно. Им вполне может снова захотеться сюда.
— Блин, горячей воды нет, я так и знала! — возмущается Эля. — Завтра тогда голову помою, придется воду в кастрюле кипятить.
Кто-то дергает ручку двери.
— Занято! — кричим одновременно с Элей.
— Ну, видимо это надолго, — по-моему это голос Феди, — Не думал, что я снова вернусь в свое детство, где были такие же очереди в туалет, — последнее он говорит кому-то другому.
Из плюсов, они посторожат дверь, чтобы никто не заходил.
Эля на спех принимает душ и чистит зубы, потом те же действия выполняю я, переодеваюсь в домашнюю одежду и выходим из ванной комнаты.
— Ну наконец-то, — говорит Серый. — Типичные женщины.
— Но тебе, Серёг, придется еще минут двадцать подождать, — Федя быстро забегает в ванную комнату и закрывает дверь.
— Эй! — начинает дергать ручку — Открой дверь, я ссать хочу! — бьет по двери.
Вот таким образом и ломаются защелки.
Обратно идем уже спокойнее.
— Ты как будто привыкшая к такому, так спокойно отнеслась, что мы здесь оказались, — решаю поговорить с Элей.
— Ой, где нам только не приходилось жить с парнями, и могу с уверенностью сказать, что это далеко не самое худшее место.
Боюсь представить, где ей еще приходилось бывать.
Возвращаемся обратно в комнаты.
Рустама нет, но здесь стены довольно тонкие, поэтому я слышу его голос в соседней комнате.
Сажусь на диван, который скрипит подо мной и такое ощущение, что скоро развалится. Что же будет, когда и Рустам сюда ляжет.
Блин, нам же вместе придется спать.
А если он начнет приставать?
Да нет, у него было много возможностей, чтобы что-то сделать со мной.
Сейчас мне нужно думать о другом.
Я убийца.
Что теперь будет?
Скорее всего об этом никто не узнает, тем более, когда я выберусь из страны, но внутри то я всё равно буду помнить об этом. Амир сделал мне много плохого, я уже никогда не буду прежней, но он ведь человек.
У меня не было другого выбора! Иначе он снова стал бы издеваться надо мной, да еще и не один. Я бы не выдержала.
Еще остается вероятность, что меня найдут и в лучшем случае посадят в тюрьму, даже несмотря на то, что я якобы защищалась. Не очень хотелось бы провести следующие лет двадцать в заключении, а может и пожизненное дадут, я ведь не знаю местные законы.
Ладно, не буду забегать вперед, сейчас главное ночь пережить, контингент здесь не очень приятный.
— О чем думаешь? — вздрагиваю от голоса Рустама. Слишком задумалась.
Он заходит в комнату вытирая волосы полотенцем.
— О будущем.
— В этом нет смысла, всё может поменять в любую минуту.
— Этого я и боюсь, вдруг сейчас сюда придет полиция и арестует меня?
— Не парься, — повторяет фразу Василия, бросая полотенце на табурет, стоящий возле дивана. — Никто не узнает, я тебе обещаю. Двигайся.
Двигаюсь на другую сторону, к стене. Рустам выключает свет и ложится рядом.
Диван держится из последних сил под его весом, надеюсь не сломается за ночь.
— Я не представляю, как теперь буду жить, — шепчу, спустя несколько минут.
— Это пройдет, Милана, главное сама себя сильнее не накручивай.
— Куда уж сильнее…
— Скоро вернешься в свою обычную жизнь, и хотел бы я сказать, что забудешь, как страшный сон, но этого не будет. Ты не забудешь, — вижу в темноте, как он поворачивает голову ко мне. — И когда к тебе снова будет приходить это чувство жалости, помни кто он такой и что он с тобой делал.
Киваю. Хоть это он скорее всего не видит. Вот это я точно, к сожалению, не смогу забыть.
Просыпаюсь от громких звуков, точнее голосов где-то совсем рядом. Открываю глаза и понимаю, что это за стенкой ругаются мужчины. Вполне вероятно те, кто вчера пил.
Вздрагиваю от удара по стене прямо в районе моей головы.
— Ебанутые, блять, — говорит Рустам, переворачиваясь на живот. — Время пять утра.
— У них там разборки какие-то, они ведь не зайдут к нам?
Голосов становится больше, и по разговорам понимаю, что назревает драка.
— Пф, думаешь эти алкашы смогут что-то сделать? Я пообещал, не лезть в разборки, но если зайдут на мою территорию, то мирно разбираться уже не стану.
За стеной появляется еще один человек, который начинает очень агрессивно возмущаться, что спать не дают. Видимо есть здесь соседи, которые не могут это терпеть.
Мне кажется, или я уже слышала этот голос?
— Блять, Серый, нахуя полез, — говорит Рус, вставая с кровати. — Будь здесь.
Да я и не собиралась выходить.
Вот теперь уже полноценные разборки проходят. Пьяни что-то говорят о том, что имеют право делать, что хотят. И как я поняла, проблема в том, что один из них съел упаковку сосисок второго.
Вот какие у людей проблемы, не то, что у меня.
Что-то снова бьется
