внутри у него села батарейка. Кулаки его разжались, руки безвольно опустились вниз.
— Слушай, девушка, ты вот что… возьми меня с собой. Возьми, не пожалеешь, а? — Белобрысый больше не кричал, а говорил совсем тихо, и в голосе его звучала беспредельная усталость.
— Что молчишь? Не хочешь? — Он невесело усмехнулся. — Правильно не хочешь. Мамка, поди, заругает за такого кавалера….. Ты школу-то хоть кончила?
— Я школу давно кончила, — тихо произнесла Ася, — а еще у меня есть муж и сын.
Она сама не знала, зачем сказала это. Просто вырвалось, и все.
Брови белобрысого сдвинулись над переносицей смешным домиком.
— Вот как, — он понимающе покачал головой, — ну что ж: у матросов, как говорится, нет вопросов. Счастливый человек твои муж, я ему завидую по-хорошему. Знаешь почему?
Ася опустила ресницы.
— Знаешь, не прибедняйся. Во-первых, потому, что ты — красавица. А во-вторых… во-вторых — не стерва.
Была бы стерва, не стояла бы со мной, давно слиняла бы. Ухватываешь?
Ася кивнула. Взгляд ее мельком упал на циферблат часов. Ужас! Без двух минут час!
Белобрысый заметил ее движение.
— Ладно, ты иди. — Он отступил с тропинки в бурьян. — Иди, тебе нужно. Тебя малец ждет. Не бойся, и не трону.
Ася боком» стараясь не глядеть на белобрысого, двинулась вперед. Она прошла совсем близко от него. В лицо ей ударил терпкий запах: то была смесь перегара, запекшейся крови, дешевого табака и еще чего-то непонятного, кажется, керосина или масляной краски.
С каждым ее шагом этот запах становился все слабее и слабее и наконец совсем пропал.
— Малыш! — вдруг раздалось за спиной.
Ася остановилась. Медленно обернулась.
Белобрысый стоял далеко от нее, на тропинке, в том месте, где она его оставила.
— Малыш, не уходи. Прошу тебя. Не оставляй меня здесь одного. Ты ж понимаешь, я… сдохну без тебя. Сдохну. — Он потерянно развел руками.
Ася почувствовала, как что-то мешает ей вздохнуть. Что-то давило на грудь, поднимаясь выше и выше, к самому горлу.
Нечто подобное она испытывала лишь однажды, когда полугодовалый Стёпка подавился кусочком сухаря, посинел, перестал кричать и шевелиться. После того как его откачали, Ася ощутила ту самую давящую тяжесть в груди и со стоном села на пушистый ковер в детской. Подскочил перепуганный Сергей, схватил ее в охапку, отнес на кровать, заставил выпить какие-то резко пахнущие капли, долго потом сидел рядом, держа руку на Асином пульсе и напряженно вглядываясь в ее лицо. Вскоре ей стало легче, но по настоянию Сергея она целую неделю глотала какие-то круглые, блестящие пилюли.
Сейчас Асе снова показалось, что сердце готово вот-вот выпрыгнуть из груди. Она судорожно вздохнула раз, затем другой, пытаясь максимально расслабиться, как учил ее Сергей.
Тяжесть слегка отпустила. Перед глазами все плыло, колени противно дрожали.
Белобрысый больше ничего не говорил, молча стоял на тропинке и, кажется, не замечал того, что происходит с Асей.
Она медленно повернулась и пошла по дорожке, стараясь дышать по возможности ровно и глубоко.
В фойе Дворца культуры толпились девчонки, еще без костюмов, одетые по-рабочему, в трико и спортивные маечки. Увидев в открывающую стеклянную дверь Асю, они оживились, радостно загалдели и кинулись ей навстречу.
— Анастасия Витальевна пришла!
— Здравствуйте!
— Ой, Анастасия Витальевна, что так долго? В мгновение ока Асю окружило плотное кольцо.
— Анастасия Витальевна, мы будем репетировать? — перекрыв шум, громко спросила рослая черноволосая девушка с заметной родинкой на щеке.
— Да. Диана, будем. — Ася с удовлетворением отметила, что голос у нее звучит спокойно и естественно. Да и одышка почти прошла. — Где Кристина Павловна?
— Она у директора. Анастасия Витальевна, вы почему такая бледная? Случилось что-нибудь?
— Нет, Диана, ничего. Просто я очень волновалась, что опоздаю, бежала всю дорогу. — Ася заставила себя улыбнуться. — Давайте быстренько в зал.
Девчонки пробой побежали вверх по лестнице.
В танцевальном зале остро пахло свежей краской, стены глянцево блестели, окна украшали новенькие кокетливые шторки. Ася настежь распахнула одну за другой все четыре фрамуги.
— Встали к станкам, поживее. Таня, не копайся, нет времени. Поехали жете, раз-два, раз-два… Марина, хвост подтяни, Оля, выше голову. Хорошо. Раз-два. раз-два… Теперь плие. Прогибаемся, прогибаемся, не филонить! Диана, куда ты все время смотришь?
— В окно, — нисколько не смущаясь, ответила девочка.
— Я вижу, что в окно, но не могу понять, что тебя гам так заинтересовало.
— Гляжу, не приехали ли гости.
— Приехали, не приехали, это не твоя забота. Ты носок тяни. Вот так, так, отлично…
Дверь с шумом распахнулась, и в зал влетела Кристина. Она была в новой кожаной юбке супермини, открывающей ее длинные ноги. Тщательно завитые локоны падали ей на лоб и плечи, щеки горели багровым румянцем.
— Едут! — объявила она севшим от волнения голосом. — Только что Игорю на сотовый звонили — подъезжают к окружной.
— Ну и замечательно. Мы как раз разогреваемся.
— Анастасия Витальевна, а что мы будем танцевать? — пискляво спросила тоненькая курносая Таня. — Давайте джайф?
— Да ну джайф, — фыркнула Диана. — Лучше венский вальс и последнюю постановку.
— Тихо, тихо! — Ася подняла вверх руки. — Ни джайф и ни венский вальс сегодня показывать не будем.
— Почему? — Диана обиженно надула пухлые губки.
— Мы должны продемонстрировать себя прежде всего как балетный коллектив. Если все пройдет успешно, на закуску можно, так уж и быть, станцевать джайф. А начнем с «Метели».
— Ура! — Девчонки радостно запрыгали. хлопая в ладоши.
— Значит, вы не против? — Ася улыбнулась. — Что ж, я рада, что попала в точку. Потом будет «Дождь», «Влюбленная бабочка» и «День рождения».
Это были маленькие танцевальные миниатюры, поставленные в строгом классическом стиле. Хореографию в них придумала сама Ася, она же была автором сюжета и звукорежиссером в одном лице. Девочки обожали эти крошечные, но выразительные номера, к тому же в каждом из них были разные солистки.
— Все, — Ася хлопнула в ладоши, — бегом подбирать костюмы. Чтобы через десять минут все были готовы.
Она открыла створку шкафа, в котором хранились кассеты с фонограммами.
Кристина с размаху плюхнулась на низенькую длинную скамеечку, стоявшую у стены.
— Я так перенервничала! Тебя все нет и нет, звоню — не соединяется. А у меня ни секунды лишней. Только-только закончили со столом. Увидишь — закачаешься: шампанское, ананасы!
— А икра? — зачем-то спросила Ася, доставая с полок нужные кассеты.
— Икры нет, — огорчилась Кристина, — а что, ты считаешь, надо было?
— Конечно. И икру, и рябчиков в сметане.
Кристина весело захохотала.
— Аська, ну тебя! Вечно шутишь. У меня от забот крыша едет, а она со своими рябчиками.
— Да вообще, хватило бы
