Пытаемся завязать разговор, не только жевать и вздыхать. Я лихорадочно ищу нейтральную тему, копаюсь в голове. Разумовский находит ее шустрее.
− Ян, скажи мне, − чувствую, как не легко даются ему слова. – Какие у тебя планы на будущее?
− Да какие планы? Как у всех, − отвечаю легко. – Отучиться, найти хорошо оплачиваемую работу, чтобы помочь бабушке перекрыть крышу, − погружаюсь в свои мечты. – Выйти замуж за любимого мужчину, родить ребенка… или двух.
Смотрю на Глеба и понимаю, что внимательно слушает меня. Даже стал каким-то загадочным. Понравились мои планы?!
− Глеб? − обращаю на себя его внимание. − Все хорошо?
− Да... просто не думал, что ты уже готова к семейной жизни...
− Ну… девочки быстрее созревают, чем мальчики. Вам рожать не нужно, можете стать отцом и в девяносто лет. Читала про одного…
− Замуж за любимого… и каким он тебе представляется? Есть уже кандидат?
− Какой… ну такой… обычный. С которым интересно будет жить…
− Угу, пиво бухать после работы, сериалы смотреть на продавленном диване. А лет через десять тебя станет тошнить от его пивного пуза и отрыжки, − прогнозирует Разумовский, а я замолкаю, закусывая губу.
Не всем так везет, как моей подруге Аленке. Ее Макс такой… такой… Вот как Глеб почти. Только серьезнее. Он так со своим отцом дрался за Алену, что ух! Любовь победила!
− Ну так как там, с кандидатом? Есть? – докапывает, попивая лимонад прямо из бутылки.
− Нету. И чего тебе мои планы дались, своих что ли нет? – отворачиваюсь и смотрю на волны, которые с радостным плеском накатываются на берег.
− Есть. Тебя завалить в койку, например.
Удивленно смотрю на наглеца. Либо шутит, либо мысли его услышала.
Задать вопрос не дают ребята, которые шумной компанией появляются на пляже.
− О! Глебка приехал, − кричит один из толпы.
Я напрягаюсь, что-то мне не нравится эта компания. Мне неприятны их липкие взгляды, которые так и шарят по моему телу. Разумовский тоже насторожился, встал с покрывала, закрывая меня собой.
− Накинь сарафан, − говорит тихо, так, чтобы услышала только я.
− Нет, нет... красавица не лишай нас возможности полюбоваться твоими изгибами, − похабно улыбается парень, который стоит ближе всех.
Я молча продолжаю одеваться, все больше напрягаясь. Мне совершенно не нравятся их сальные взгляды на мое тело. И то, как они перекидываются словами с Разумовским. Выискиваю ветку потолще, вдруг придется защищаться.
− Глеб, а ты не познакомишь нас со своей спутницей? − подходит ближе к нам. − Обычно они у тебя самые лучшие. Может поделишься с нами, друг.
− Не думаю... Да и нам уже пора, − чувствую, как он старается говорить спокойно, но его напряженная поза говорит о другом.
Я понимаю, что он уже не в первый раз на этом пляже отдыхает с девушкой, что больно ранит меня. Знала же, что он не живёт жизнью монаха, но, чтобы делиться с друзьями девушкой, с которой отдыхаешь, это что-то новое. Не ожидала такое о нем узнать.
− Те девушки были не против, может и эта красотка согласится скоротать с нами время? Что скажешь? − обращается ко мне.
Глеб закрывает меня своим телом от парня, встает в стойку, явно готовясь дать им отпор.
− Вот именно, что те девушки были не против, а она, − кивает в мою сторону, − совершенно другая. Так что, отвали.
Парень, который стоит почти напротив Глеба прищуривается, так неприятно.
− Это неуважение к друзьям, − тянет слова. − Сейчас разберемся...
− Уважение нужно заслужить. Тем более разбираться четверо на одного, очень смело, − ехидно так говорит Глеб.
Начинаю за него волноваться, все же парней, так называемых "друзей", больше.
− Тогда мы решим все одни на один, − парень поворачивается к своим дружкам. − Не вмешиваться.
Те кивнули ему в знак согласия. Но, я все равно не могу расслабиться. Мало ли, что взбредет в их дурные головы. Нащупываю на покрывале свой смартфон и незаметно ставлю будильник так, чтобы он зазвонил через минуту. Руки трясутся, палец так и норовит мимо мазнуть по дисплею.
Парни встают напротив друг друга, Глеб успевает мне сказать, чтобы я не лезла в их разборку, а лучше отошла в сторонку. Как бы мне хотелось влезть, я понимаю, что могу сделать ещё хуже.
Но... как оказалось волноваться нужно было за другого парня, Глеб в два приема отправляет того в нокаут. Правда пропустил один удар, который рассек ему бровь.
Когда дружки хотят отомстить, надвигаясь на Глеба, я испугалась за него.
− Не стоит этого делать, − предупредил их Разумовский. – Собираемся и уходим, − обращается ко мне.
Я не против уйти подальше от этих гопников. Вообще не понимаю, как он мог с ними общаться. Но нас не хотят отпускать, преграждают путь. И тут звонит мой телефон. Я типа отвечаю на вызов.
− Да, Софья Андреевна? Без нас обедать не сядете? Ну мы, не знаю, когда сможем… тут друзья Глеба пришли, весело так… какие друзья? Ну, один такой… высокий и худой… − оглядываю застывших парней, которые теперь позволяют нам отступить. Глеб быстро собирает наши вещи и натягивает шорты. А я продолжаю «описывать» неприятелей. – Другой светловолосый. Третий… а, вы их знаете! Ну вот, я так и подумала, что они местные. Ладно, сейчас придем, раз вы без нас обедать не хотите…
Идем обратно к дому в полном молчании. Хотела пару раз нарушить тишину, но… замечаю его задумчиво−хмурый взгляд, и не решаюсь на разговор. Чем−то Разумовский недоволен. Но он был хорош в стычке, залюбовалась даже, так защищал меня.
− Дай посмотрю рану, − смотрю на него, и мне совершенно не нравится, как она выглядит. Песок попал, промыть нужно скорее.
− Не стоит, там всего лишь царапина, − отмахивается. − Ян, − пройдя еще немного, вдруг позвал меня. – Я перестал быть таким…
− Ты как был бабником, так им и остался, − перебиваю его. – Не волнуйся, мое мнение о тебе осталось прежним, не стало хуже.
И даже несмотря на это, вот никак не перестает мне нравиться. Хоть и понимаю, что такой, как он, никогда не изменится.
− Это было раньше, пока не появилась ты…
Мне было приятно услышать такое признание, вот только смогу ли доверять ему. Пока он находится рядом, мне труднее мыслить здраво.
− Сейчас ничего мне не отвечай. Просто знай, что, когда ты примешь наши отношения, будешь единственной женщиной в моей жизни.
Меня удивляют его слова, приятным теплом разливаясь в душе. Но ответить я не успеваю, так как мы уже подошли к воротам, которые были раскрыты. Как только мы зашли во двор, нас увидела бабуля.
− О, божечки! – восклицает она. – Что с вами случилось?
Стремительно шагает к нам. Теперь точно ему предоставят первую помощь, с Софьей Андреевной не поспоришь.
− Ба… все хорошо, это всего лишь царапина, − отвечает, так же как мне.
− С кем подрался? – строго спросила старушка.
− Да… так. Были одни придурки на озере. Да ты же звонила, знаешь, кто на пляже был.
− С чего ты взял, что я звонила? И не думала нарушать ваше уединение.
Бабушка качает досадливо головой, недовольно машет рукой, чтобы Глеб нагнулся. Софья Андреевна еще ниже меня ростом, а внук вымахал под два метра.
− Дай, посмотрю.
Разумовский недовольно кривится, но все же выполняет требование бабушки. Не удивительно, что он так слушается ее. Софья Андреевна явно имеет авторитет.
− Нужно обработать. Марш в кухню, а Яночка тебе поможет, − довольно улыбается. – А потом все мне расскажете.
Мы зашли в кухню, где Глеб достал небольшую аптечку и подал ее мне. Я даже хмыкнула, забирая ее из его рук. "Какой послушный мальчик" – думаю про себя.
Аккуратно обработала маленькую ссадину. Он был прав, ничего серьезного. Стою между бедер Разумовского, иначе никак не приблизиться. Глеб своевольничает, лапает меня за бедра через ткань сарафана, за что получает по рукам.
− Ян… − берет мои руки в свои. – А давай, без всяких там договоров… попробуем серьезные отношения?
Смотрю в его глаза и понимаю, что он говорит серьезно. Но также понимаю, что не готова довериться ему. Видела уже в универе, как он обращается с девушками. Да и слава вперед него работает, не раз слышала о его похождениях. Ничего не отвечаю.
