девочки влюбились, но он выбрал одну единственную.
Знала бы она тогда, что стала предметом спора мальчишек-одноклассников, может и не наделала бы глупостей. Это выяснится позже, одновременно с известием о беременности. Родители были очень шокированы поступком пятнадцатилетней дочери, опозорившей их семью.
Чтобы избежать последствий, они потащили её на аборт. Врач-гинеколог не вняла просьбам беременной девочки, поскольку всю ответственность взяли на себя родители. Увы, но последствий избежать не удалось.
С тех самых пор Нина больше и не мечтала о семейном счастье, да и кому нужна бесплодная жена? После 8 класса она поступила в медучилище и с тех пор ни разу не приезжала домой. Мать и отец в одночасье перестали быть для неё авторитетом.
Во время учёбы девушка подрабатывала санитаркой в роддоме, куда потом пришла работать на постоянной основе, но уже медсестрой. Раз своих детей не будет, так хоть рядом с чужими побыть, подержать в руках, вдыхая особый младенческий аромат.
К 30 годам Нина не имела за душой ничего, кроме своей работы, обитала в старой коммуналке, доставшейся от тётки, у которой жила во время учёбы. Та всё время болела и в благодарность за заботу и участие прописала племянницу к себе.
Когда родственница умерла, девушка стала полноценной хозяйкой комнаты в 20 квадратных метров. Соседи, муж с женой, старые кляузники, хотели было оттяпать комнатку себе, но не тут-то было. Уж сколько жалоб они потом понаписали во все соответствующие инстанции, не счесть.
Якобы, смерть бедной женщины была неслучайной, кто знает, что за отраву эта медичка ей в суп подмешивала? Крови попили немало, но доказать ничего не смогли, так и смирились. Даже хватало наглости обращаться к законной наследнице по своим нуждам.
— Ниночка, что-то расхворались мы с Ляксеичем моим, ты нам укольчики не поставишь?
— Нет уж, Лина Андреевна, попросите кого-нибудь другого.
— Ты же всем помогаешь, я знаю.
— А вам не стану, даже не просите.
— Почему это?
— Потому что потом вы снова будете жаловаться, что я вас чуть на тот свет не отправила.
— Тю, да ты что? Разве я могу?
— Уж и не знаю, на что вы ещё способны.
— Вот тебе крест, ей Богу, хошь на Библии поклянусь?
— Не надо никаких клятв. И вообще, не имею я права лечить без назначения врача.
— Так вот же она в карточке всё расписала, я и в аптеку успела сгонять.
— А в поликлинику почему не идёте? В процедурной всё вам сделают.
— Ой, там такие хабалки сидят, облаяли меня в прошлый раз, как собаки, честное слово.
— А я тут причём?
— Так у тебя рука лёгкая, все говорят.
— И что с того? Нет уж, поищите себе другую медсестру.
— Ты же медик, клятву давала.
— Я сейчас не на работе нахожусь, а дома. Вот если бы вы умирали, тогда да, никуда бы я не делась, помогла бы.
— Типун тебе на язык, не дождёшься. Чтоб тебя на том свете черти жарили.
— Вот и поговорили, всего доброго, Лина Андреевна.
И всё же, однажды и вправду пришлось вытаскивать с того света мужа соседки, того самого Ляксеича, когда он чуть Богу душу не отдал, отведав лакомство, которое для него принесла из магазина в своём клювике любимая жёнушка.
Всему виной арахисовое масло, оказалось, у мужчины аллергия на арахис, а он об этом не знал, а может забыл. После нескольких ложек, его лицо моментально раздуло, а от глаз остались только узкие щёлочки. Когда муж схватился за горло и захрипел, Лина Андреевна примчалась под дверь Нины и затарабанила, что есть мочи.
Хорошо, что у той как раз был выходной, иначе, пиши пропало. Неугомонная соседка была перепугана насмерть и никак не могла объяснить толком, что от неё требуется, только дышала хрипло и показывала на дверь в свою комнату, проглатывая слова:
— Там…там…он…спаси…прошу…
И ведь спасла, сделала всё, как учили. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что у Ляксеича отёк Квинке. К приезду скорой, после укола преднизолона, он выглядел гораздо лучше. Потрясённая Лина Андреевна бросилась на колени перед спасительницей и запричитала, вцепившись ей в подол.
— Спасибо, детонька, дай Бог тебе мужа хорошего и детишек побольше.
Эх, знала бы она какую боль причиняет своими словами, но о своём бесплодии Нина не распространялась. Она пахала целыми днями, только бы заглушить тоску от одиночества. Друзья были уверены, что у неё денег куры не клюют.
Тратить ведь всё равно не на кого, значит копит в подушку. Поэтому у Нины частенько занимали деньги до зарплаты или аванса и очень долго тянули с отдачей, а то и вовсе забывали, что должны ей что-то.
Понятное дело, крупных сумм с зарплаты медсестры она не одалживала, но и по мелочам набегало прилично. В общем, все, кому не лень, пользовались ею, начиная с подруг и соседей, и заканчивая коллегами по работе, вместе с начальством.
Все праздничные дежурства, подмены, замены, а так же ответственность за внеплановые мероприятия сваливались именно на неё. Ну, а как по-другому? У остальных семьи, они не могут, да и вообще, зачем человеку отдыхать, если дома никто не ждёт?
У Нины не было ни детей, ни плетей, ни котёнка, ни ребёнка, а значит, на ней можно ездить. Но однажды всё волшебным образом изменилось. В этот день в роддоме появился чудесный малыш, от которого отказалась родная мать.
А ещё, у мальчика обнаружили порок сердца, словно ему было мало других бед. Медсестра настолько прониклась состоянием этого ребёнка, что не спускала его с рук, она даже имя ему выбрала сама. Переделав все свои дела, первым делом летела в детское отделение.
От детей и раньше отказывались, но именно Никиту хотелось прижать к груди и не отпускать. Потом пришло решение усыновить его и, как ни странно, всё получилось. Большую роль в этом деле сыграла помощь главного врача, ну и разумеется то, что у незамужней претендентки было отдельное жильё.
Пусть комната в коммуналке, но своя, удобная, чистая и светлая. С того момента начался отсчёт новой жизни, как у Нины, так и у Никитки. Новоиспечённая мать решила положить все силы, чтобы вылечить сына и рьяно взялась за дело…"
— То есть, Нина ушла в декрет?
— Нет, она продолжала работать дальше, хотя, уже не так интенсивно и строго по своему графику.
— Но как же маленький ребёнок?
— А с ним оставалась няня. Угадайте, кто?
— Неужто Лина Андреевна?
— Бинго. Вот, Ларочка, как и обещала, я в двух словах рассказала вам о девушке, ставшей матерью больному ребёнку, — устало
