руках. По лицу ее прошла судорога, как от боли, и она неожиданно заявила:
— Я все знаю…
Я застыл, глядя в любимое лицо с ужасом. Что? Что она знает?!
— Я видела вас с твоей бывшей у нас дома. И в кафе, где вы обсуждали, как снова можно встретиться и переспать.
Она отступила и сложила руки на груди, повторив:
— Я все знаю, Сережа…
Показалось, что пол разверзся подо мной и я стал проваливаться в ад…
Аня
Я все же на это решилась. Сказала ему: «Я все знаю». Было ли мне страшно? Очень! Я боялась так отчаянно, что тряслись поджилки. Но и переваривать измену в себе и каждый день медленно умирать я не могла.
— Вернулась с работы чуть раньше и, войдя в квартиру, застала вас с твоей бывшей женой, — сказала спокойно, как будто это не я говорила, а кто-то другой, сидящий внутри меня.
Я отошла от Никольского подальше и стала смотреть в сторону. Лишь бы только не видеть родное лицо, на котором удивление было таким, что сразу стало ясно: Ярослава рядом с Сергеем мне не привиделась!
— Что вы там обсуждали? ЭКО? А она говорила, что у вас уже был секс. Здесь, да? В этой квартире и на нашей с тобой постели?!
Выкрикнув эти слова, я запоздало подумала о том, что дети нас могут услышать. Нужно было сменить тон. Я обязана прежде всего думать о моих малышках!
Накануне мы с Таней созвонились, и она сказала, что нашла мне грамотного адвоката. С ним я собиралась встретиться вот-вот.
— На нашей постели ничего не было! — сказал в ответ муж. — И давай спокойно все обсудим, раз ты знаешь…
Он был растерянным, но все же пытался хоть как-то мне все объяснить. Мы ушли на кухню. Меня трясло так, что конечности ходили ходуном. Когда я расположилась напротив Сергея, сказала:
— Я хочу услышать твою версию того, ради чего можно пожертвовать своей семьей.
Никольский смотрел на меня так, словно видел впервые в жизни. Но он все же продолжил гнуть свою линию.
— Мне нужен сын, — сказал, как отрезал. — Ты об этом знаешь. Рожать его мне не готова, я не прав?
Он снова завел тот разговор, вследствие которого я почувствовала себя ущербной. Не могу родить мальчика мужу! Так зачем же я сама родилась? Глупая программа, которую мне вдалбливал Никольский, только я поняла абсурдность этого лишь сейчас.
— Рожать тебе я его не готова. Ни мальчика, ни девочку. И вообще жить дальше с тобой, если ты сделал ребенка с бывшей женой, не собираюсь.
Мне было так сложно это сказать, но я справилась! Анабиоз, в котором находилась до сего момента, исчез. Никакие это не галлюцинации. Мой муж изменщик и лжец! И я сейчас должна сделать все, чтобы защитить себя и детей.
— Ань… Ты сама себе роешь могилу, — шепнул Сергей.
Он так и сказал! Я рыла себе могилу, если верить Никольскому. Не он погружал меня в пучину тьмы, а я сама делала это своими руками. Неужели все те, кто изменил, ищут в обманутом супруге жертву, на которую можно свалить все и себя оправдать?
— Могилу? — процедила я, глядя на мужа прямо. — Поясни!
Он глубоко вздохнул и сложил руки на столе. Сцепил их в замок и посмотрел на меня таким взглядом, от которого по телу побежали мурашки.
— Я не раз говорил тебе, что мне нужен сын, — сказал Сергей. — Отказываться от этого я не собираюсь. Мальчишку мне родит Ярослава. Это решение неоспоримо, если вдруг ты не передумала и, скажем, не собираешься забеременеть сама. Или мы можем нанять суррогатную маму.
Как же размеренно и твердо он говорил о том, что сейчас, в эту самую секунду, рушило мою жизнь окончательно!
— Мы с тобой разводимся, Сережа. После того, что узнала, я не стану с тобой жить, — ответила ему точно таким же тоном, каким Никольский выносил мне свой приговор.
— Этого не будет, — ответил муж. — Тот единственный раз, когда мы с Ясей переспали, нужен был для дела. Ты должна это понимать, Аня.
Я только и смогла, что захлопать глазами в ответ. Это не может быть правдой! Сергей действительно верит в то, что говорит?
— Я не буду прощать измену! — с горячностью сказала ему.
Не смогла больше оставаться за «столом переговоров», вскочила и оперлась на него руками. Молчать была не в силах, потому продолжила:
— Ты мне изменил! И как раз ты и должен это понимать! Я не стану жить с изменщиком!
В глазах Сергея появилось какое-то странное пламя, которое я видела впервые. Он не осознавал, что виноват передо мною так, что эту вину невозможно забыть и простить. Или делал вид, что этого не осознает.
— Это не измена. Ты сама виновата в том, что не смогла родить мне сына. И нет, мы с тобой не разведемся. Потому что если ты все же подашь в суд на развод, я сделаю все, чтобы мои дети остались жить со мной. Поверь, ничего хорошего в том, что Лиза и Катя будут переживать, оставшись без матери, нет. Так что хорошо подумай над этим. Ничего страшного не случилось и не случится. Я не буду больше спать с Ясей. Но на ЭКО она отправится и родит мальчика. Даже хорошо, что ты обо всем узнала, теперь не придется тайно ездить к Ярославе и сыну.
Он резко отодвинул стул и поднялся, а потом просто вышел из кухни так, словно мы только что поужинали и разошлись по своим делам.
Я же осталась с ужасом, который вынимал из меня душу. Мне нужен был план! Я обязана была сделать все, чтобы спасти себя и своих детей от ситуации, созданной руками человека, которого я безумно любила…
— Анют, я в шоке от того, что он сделал и сказал! — возмутилась Таня, когда мы с ней встретились и я коротко рассказала сестре последние новости. — Но сейчас кое-кто приедет, и мы станем придумывать, как поступить дальше. Отнять у тебя детей! Ну надо же!
Она всплеснула руками и покачала головой. Сказанные жестокие слова, которые раз за разом всплывали в памяти, ударили по мне так сильно, что я была как будто оглушенной.
— Я не позволю забрать дочерей, — процедила в ответ. — И жить с ним точно не стану!
Сказав это, я вернулась мыслями к тому, что может случиться дальше. Если Сергей настолько решительно настроен на
