— Проходите, только не пугайтесь… Что будете пить, чай или кофе?
— Кофе, — ответила я, исподтишка оглядывая прекрасно обставленную прихожую со старинной или просто сделанной под старину стенкой для одежды и обуви и роскошным зеркалом до самого пола. Зеркальное стекло показалось мне каким-то не совсем обычным, вроде как чуть темнее, что ли… Григорян мою заинтересованность заметила и немедленно пояснила:
— Это стекло покрыто настоящим серебром и почти не искажает отражение… Рама — более позднего изготовления, хотя в точности копирует «родную»… В общем, антиквариат.
— Вы хотите сказать, — спросила я, — что любое зеркало в той или иной мере искажает отражение?
— А вы разве об этом не знали? Да, это так! И на самом деле никто из нас реального представления о собственной внешности не имеет… А лучшими по этой части были итальянские зеркальные стекла шестнадцатого-семнадцатого веков.
— Венецианское стекло? — вспомнила я.
— Верно! — Она улыбнулась и поправила ворот дорогого бархатного халата, в котором меня встретила. — Мой муж когда-то заплатил за это зеркало, да еще в никуда не годной раме, бешеные по тем временам деньги… Проходите, Светлана Петровна!
Мы очутились в просторной, уставленной цветами в горшках и даже кадках гостиной с эркером. В общем-то, именно такую обстановку в ее доме я и ожидала увидеть: тяжелую старинную, не позднее начала девятнадцатого века, мебель, несколько картин на стенах — разумеется, все подлинники. Лично я определила из имеющихся четырех — две: явный Сезанн и тоже явный, но неизвестный мне Врубель… На последнем из упомянутых полотен изображена была женщина, чем-то смутно напоминающая издали Ираиду Сергеевну, а вблизи, как это и водится у Врубеля, портрет выглядел как мешанина разноцветных мазков. Я вновь отступила на пару шагов, едва не наткнувшись на какой-то комодик, и залюбовалась неизвестной мне работой гения…
— Нравится? — Исчезнувшая было в глубине квартиры хозяйка вошла бесшумно с серебряным подносиком в руках, на котором дымился необычайно быстро приготовленный ею кофе.
— Прелесть! — ответила я искренне. — Никогда прежде эту его работу не видела.
— А вы ее и не могли видеть, — спокойно отозвалась актриса. — Ее даже в каталогах нет… Это портрет одной из моих бабок-прабабок, подаренный ей горячо любящим автором… Поверьте, речь идет не о семейной легенде, а о реальном, довольно длительном романе…
— Верю, — улыбнулась я, осторожно усаживаясь на полукруглую кушеточку-оттоманку перед небольшим столом, на который хозяйка водрузила свой поднос.
— У вас ко мне какое-то дело… Это… как-то связано с Борей? — Она вновь нервозно поправила ворот халата.
— Вовсе нет, — успокоила я Григорян. — Как он, кстати?
Она вздохнула с явным облегчением и кивнула головой:
— В общем, лучше, чем я предполагала… Я имею в виду ту его ситуацию… Вы хотите узнать детали?
— Нет, — покачала я головой. — И я сказала вам чистую правду: я здесь совсем не из-за Бориса. Меня интересует ваш культпоход на Таганку двенадцатого ноября… Ведь это вы, кажется, доставали на всех билеты?
— Я… — Она смотрела на меня с искренним удивлением. — Но… Что-то случилось, да? Хотя никакого криминала тут вроде бы не просматривается… Или просматривается?
Я рассмеялась:
— Конечно, нет! Просто расскажите, как прошел тот вечер у вас у всех, не отлучался ли кто-нибудь из «экскурсантов» по своим делам во время спектакля… Словом, все, что запомнили.
Ираида Сергеевна внезапно слегка нахмурилась и посмотрела на меня настороженно.
— Странно, что вы спросили насчет отлучек, — произнесла она через крохотную, еле заметную паузу. — Странно…
— Почему?
— Ну… Видите ли, все произошло из-за этих проклятых пробок. Я была права, когда убеждала ехать всех на одной машине, а не на двух, но доктор уперся, как, простите, осел: мол, его «опель» и без того застоялся, машина вроде бы такое устройство, чуть ли не живое, которое должно ездить… Короче — нес всякую чушь, услышать которую можно в любое время от автолюбителей, приводил ее в качестве аргументов. Так и вышло, что мы, трое, поехали на машине Колышникова с Лилей за рулем, а он — отдельно, следом за нами на своей. А поскольку кругом сплошные пробки, а в центре особенно, он и отстал от нас, можно сказать, потерялся по дороге…
— Как «потерялся»? — удивилась я.
— Легко! Где-то в районе кольца мы проскочили на «свой» свет впритык, а он застрял. Да так нас и не нагнал потом…
— Вы не могли его подождать, съехав на обочину?
— А зачем? Он что, дорогу до театра не знает?
— Справедливо… Что было дальше?
— Ничего! — сердито бросила Ираида Сергеевна. — Возле театра мы его еще какое-то время подождали, потом вошли вовнутрь, поскольку билет у Алеши был при себе. Но он, видимо, застрял еще где-то, причем основательно, здорово опоздал и в итоге решил махнуть на спектакль рукой…
— Он что, вообще в театре не появился?!
— Вообще… — Она снова нахмурилась. — А это что, так важно?
— Да, — кивнула я. — Это настолько важно, Ираида Сергеевна, что я сейчас не просто составлю протокол нашего с вами разговора, а вы его, надеюсь, подпишете, но и настоятельно попрошу вас никому, в том числе Борису, о моем сегодняшнем визите не рассказывать… Тем более, о сути разговора и моих вопросах к вам…
Григорян нахмурилась, потом слегка покраснела.
— Понимаете, — пролепетала она, — как раз после вашего звонка Боречка позвонил и я обронила, что жду вас…
М-да! Нужно было позвонить ей не с дороги, а прямо от подъезда… Но случившегося не изменишь.
— Очень жаль! — сказала я. — Тогда вам придется солгать и сказать, что заехала я просто так, для поддержания знакомства, поскольку была рядом по делам и замерзла… Вот и заглянула на чашечку кофе…
— Есть! — улыбнулась она и коснулась правой рукой виска, подражая военным. — Только не знаю, как к вам по званию обращаться…
— Никак, — тоже улыбнулась я. — Вообще-то я — советник юстиции, хотя это вряд ли вам многое скажет…
— Да, пожалуй, почти ничего… А по должности, как я понимаю, следователь прокуратуры?
— Если совсем точно — следователь-криминалист. — На этом месте нашего разговора я извлекла прихваченный с собой протокол дознания и стала его заполнять: времени до совещания с моими подчиненными оставалось уже впритык.
Удивительное дело, но практически все мои ребятки явились на совещание с пустыми руками, хотя отсутствие некоторой информации, даже не полностью собранной, необходимо было приобщить к делу.
