— Поняла, — растерянно ответила Лена.
— И ещё: скажи мне, пожалуйста, где похоронен Глеб?
— Если хочешь, я могу забрать тебя из аэропорта и отвезти на кладбище, — предложила она.
— Это было бы хорошо, — ответила я.
Сообщив Лене время своего прибытия, я попрощалась с ней и закрыла глаза. Мне не хотелось смотреть в окно. Всё здесь напоминало о нашей совместной жизни с Глебом, это бередило мои и без того кровоточащие раны. Такси, в котором я ехала, уже доезжало до аэропорта.
"Как же так? Как я могла ничего не заметить? Как позволила такому случиться? — спрашивала я себя, размазывая по щекам солёные слёзы. — Глеба больше нет, и это на все сто процентов моя вина, его родители были правы… Только одному Богу известно, что он пережил! Могу себе только представить, как ему было больно и как он страдал. Разве я смогу когда-нибудь простить себе это? Как я буду дальше жить? Мне теперь до конца своих дней не вымолить прощения у Господа!.. Да если и вымолю, разве станет мне легче от этого, когда такой хороший человек в рассвете сил так безрассудно покинул этот мир?.."
Таксист то и дело поглядывал на меня в зеркало: наверное, его беспокоило, что я всё время плачу. Мне едва удалось успокоиться. Через три часа я была в Киеве.
Лена встретила меня в "Борисполе".
— Здравствуй, дорогая! Прости, но ты выглядишь ужасно…
— Привет! Не волнуйся — я в порядке! — обняла её я.
Был уже вечер. Силы мои были на исходе. Я ничего не ела целый день — у меня не было аппетита, и я чувствовала себя полностью истощённой. Не смотря на всё это, я настояла, чтобы Лена поехала со мной на кладбище.
Когда мы приехали туда, Лена оставила машину на стоянке. В цветочном киоске недалеко от входа на кладбище я купила двадцать жёлтых роз и последовала за своей подругой.
Как только я вошла на территорию кладбища, мне сразу стало тяжело дышать, из глаз полились слёзы.
— Виктория, возьми себя в руки, иначе я откажусь вести тебя туда! — пригрозила Лена
и взяла меня под руку.
— Поверить не могу, что мы идём к Глебу… — невнятно промолвила я.
— Успокойся, пожалуйста. Я очень тебя прошу, — положив руку мне на плечо, сказала подруга. Мы пошли по ровной асфальтированной дорожке вдоль многочисленных могил.
Погода была пасмурной. Угрюмое небо нависало над головой, провожая нас хмурыми тучами. Сегодня целый день меня преследовала такая погода.
И вот Лена остановилась.
— Здесь… — сказала она, указывая рукой на усыпанную невероятным количеством цветов, могилу. Я подошла ближе. Лена осталась стоять у меня за спиной. Чёрные ленты на венках развивались на ветру, издавая судорожное шуршание и наводя ужас:
"Лучшему другу"… "Любимому племяннику"… "Коллеге и партнёру"… "Единственному сыну…" — читала я надписи на лентах, больно прикусив губы. Слёзы снова хлынули из моих глаз.
— Он любил цветы… — тихо промолвила я, бережно кладя розы на могилу,
— Это не свойственно мужчинам, но Глеб был исключением. Он во всём был не такой, как все, слишком хорошим был. Особенно он любил орхидеи…
Я подошла к изголовью могилы и прикоснулась к фотографии Глеба. На ней он был жизнерадостным и улыбающемся. Поглаживая нежно его изображение, я тихо произнесла:
"Прости…" Затем повторила громче и ещё громче:
"Прости меня!"… "Прости!" Это был крик моей души, обращённый к небу — я так хотела, чтобы Глеб меня
услышал!
Лена бросилась ко мне — в этот момент у меня закружилась голова, и я потеряла сознание.
Я очнулась на кушетке в доме своей подруги. Увидев рядом с собой человека в белом халате, я вздрогнула.
— Не бойся, Викуля, это бригада скорой помощи. Мне пришлось вызвать их. Я очень за тебя испугалась.
— У вас сильный стресс, девушка. Вам нужно успокоиться и поспать. Но перед этим желательно поесть. Мы уколем вам успокоительное и снотворное, — обратился ко мне врач.
— Не нужно! — возразила я. — Я уже в норме.
— Вика, почему не нужно? Тебе совершенно не жаль себя? — вмешалась Лена.
— Дело в том, что я беременна… — робко промолвила я, — мне противопоказаны медикаменты без особой надобности…
Моя подруга взглянула на меня округлившимися от удивления глазами и медленно опустилась на стул.
— В таком случае вам нужно принять во внимание, что вам нельзя и волноваться, если вы, конечно, заботитесь о здоровье вашего малыша, — предупредил меня доктор.
— Я знаю. Я постараюсь, чтобы подобное не повторилось. Спасибо вам большое! — ответила я.
Кристиан проводил врачей скорой помощи, оставив нас с Леной одних в комнате.
— И как давно тебе известно о твоей беременности? — спросила Лена с чуть слышным упрёком в голосе.
— Я узнала об этом совсем недавно, — объяснила я. — Я не сказала тебе, потому что Алексею хотела сообщить первому, но теперь, видимо, он не узнает об этом никогда…
— Что ты такое говоришь?.. Ты шутишь? — вскочила она со стула.
— Нет, Леночка, мне сейчас не до шуток, — ответила я ей и стала рассказывать о том, что поведали мне господин Майер и Линда.
— Этого не может быть… — в недоумении произнесла она и снова присела на стул.
— Теперь ты понимаешь, почему мне нужно бежать из страны? Бежать куда подальше, чтобы он меня не нашёл! Если Дёмин узнает о моей беременности, он отнимет у меня ребёнка, это же очевидно!
— Неужели он способен совершить такое? — с изумлением проговорила она.
— Ты ещё сомневаешься? — воскликнула я. — А я уже убедилась, что он способен на
всё!
— В таком случае тебе нужно поспешить! — спохватилась Лена, будто бы очнувшись от
сна.
— Что ты имеешь в виду? — испуганно взглянула я на неё.
— Пока ты была в отключке, Дёмин звонил тысячу раз! Увидев, что ты не отвечаешь ему, он стал звонить на мой мобильный, и я сняла трубку. Как ты и велела, я сказала, что ещё не виделась с тобой и не знаю где ты. Он был на взводе: очень за тебя волновался и сказал, что сейчас же вылетает в Киев…
— Господи! Что же ты раньше не сказала? — тут же поднялась я с кровати. — Мне нужно скорее ехать в аэропорт!
— Подожди! Поешь! Нельзя же так! Иначе опять потеряешь сознание, а меня рядом уже не будет! — остановила меня Лена, в то время как я возбуждённо металась по комнате.
— Подумай хотя бы о ребёнке!
— Ты права. Я поем, — ответила я и стала искать свою сумку.
Увидев её, валяющуюся на полу рядом с кроватью, я достала мобильный, попросила у Лены чистый листочек бумаги и выписала несколько номеров. Затем отключила телефон и, протягивая его Лене, сказала:
— Выброси!
— Ты уверена? — переспросила она.
