– И как же ты все-таки от него избавилась? – спросил Люк.
Откровенно говоря, ему не слишком хотелось сейчас говорить о Сомерфилде, потому что он все еще был потрясен тем, как доверчиво и с какой готовностью отдалась ему Эми.
Люк хотел вспомнить каждое мгновение этого счастливого события. Но Эми уже вернулась на грешную землю.
– Так как же ты все-таки избавилась от него? – повторил Люк свой вопрос.
Эми покраснела.
– Он попытался сделать это, – прошептала она.
– Что «это»? Объясни мне. Он хотел заняться с тобой любовью?
– Это была не любовь, – подчеркнула Эми. – И мне не понравилась его идея.
– Удивительно, что он смог остановиться, – заметил Люк, глядя в потолок и рисуя в уме картины, одну страшнее другой.
– Он не смог, – смущенно уточнила Эми. – Это было ужасно. Мне пришлось ударить его лампой. Потом я вытолкнула его на улицу и заперла дверь.
Теперь Люк улыбался, представляя себе, как все произошло.
– Это, наверное, охладило его пыл, – предположил он.
– Да. Машина Эрика стояла прямо у дома, так что ему не пришлось далеко идти пешком, – добавила в свое оправдание Эми. – Мне, конечно, понадобился новый абажур для лампы, – продолжала рассуждать она, – и я целую вечность искала подходящий. Лампа была подарком тети Селии, и она не поверила мне, когда я рассказала ей, как испортила абажур.
– Как же ты все объяснила? Неужели рассказала ей о Сомерфилде?
– Бог с тобой! Этого ни в коем случае нельзя было делать!– ужаснулась Эми. – Тетя Селия ничего не знала об Эрике. Она бы никогда не одобрила наших отношений. Я просто объяснила ей, что случайно села на абажур.
Люк не выдержал и расхохотался. В прошлом, когда у Люка начиналась любовная связь, он либо испытывал неловкость перед новоявленной возлюбленной, либо нечто вроде преувеличенной нежности к ней. А сейчас он испытывал удовлетворение и восторг. Настоящий восторг!
Эми же целиком погрузилась в нехитрый рассказ о поломанном абажуре. Она только что лишилась невинности, где-то в ночи ее подстерегал зловещий, страшный человек, а она была спокойной и счастливой, причем до такой степени, что казалась Люку почти нереальной. Но она была его сокровищем, счастьем, женственным и доверчивым. Люк еще крепче прижал ее к себе. Он ее защитник и повелитель, и она с готовностью подчиняется ему. Внезапно Люк понял, что не сможет теперь жить без нее. Когда же он начал опять целовать Эми, она откликнулась сразу, его теплая, нежная и такая уступчивая мисс Компьютер.
Она снова обвила руками его шею, и Люк почувствовал, как ее нежные груди прижались к его груди. Он коленом раздвинул ей ноги, и она еще ближе придвинулась к нему.
– Я снова хочу тебя, – сказал он, боясь причинить ей боль, но пальцы Эми уже погрузились в его густые темные волосы.
– Да, Люк, прошу тебя, поскорее. Пожалуйста, – прошептала она.
Она была невинной .и абсолютно искренней в своем желании принадлежать ему.
– Ты меня убьешь, – сказал он, задыхаясь. – Я умру в твоих объятиях, но умру счастливым.
Эми была такой же, как в первый раз. Нежной, стыдливо требовательной и пылкой, она снова была с ним единым целым. Усталые, они заснули, но и во сне Люк не выпускал ее из объятий.
Незнакомец пришел в середине ночи, и, хотя Эми спала счастливым сном, она пробудилась, почувствовав опасность.
Она с трудом поборола соблазн остаться в объятиях Люка, потому что чувствовала себя под надежной защитой, и ей не страшен был и десяток преследователей. И все же Эми заставила себя встать. Осторожно высвободившись из объятий Люка, она накинула на себя халат и на цыпочках подошла к окну.
Осторожно отогнув краешек шторы, она выглянула в окно и ясно увидела фигуру человека. Все было, как прежде. Она видела его, но не могла разглядеть лица. Несколько секунд Эми наблюдала за ним. Страха у нее не было, потому что Люк был рядом.
Люк проснулся еще до того, как она подошла к нему.
– Эми! – сонно пробормотал он. – Иди сюда, красавица. Куда ты подевалась? – добавил он по-французски.
– Он здесь, Люк! – громким шепотом произнесла Эми. – Он стоит под фонарем и смотрит на окно.
Эми напрасно опасалась, что Люк со сна не поймет смысла ее слов. Он тут же вскочил с кровати, голый и полный ярости, и вмиг очутился у окна. Некоторое время Люк напряженно изучал улицу, и Эми в ожидании молча стояла рядом.
– Ты видишь его, Люк? – волнуясь, спросила она его, опасаясь, не произойдет ли с ним то, что произошло с дядей Питером.
– Да, я его вижу, – процедил Люк сквозь зубы. – Высокий, весь в черном и достаточно крепкий. Сейчас я его поймаю!
Он начал торопливо натягивать на себя одежду, шаря в ее поисках по стульям и кровати. Эми начала ему помогать.
– Не надо! – остановил ее Люк. – Лучше смотри, в какую сторону он пойдет, если вдруг надумает скрыться.
– Осторожней! У него может быть нож, – предупредила Эми, когда Люк бросился к дверям спальни.
Эми снова посмотрела в окно. Человек по-прежнему был на месте. Каким бы крепким ни был ее мучитель, он все равно не мог противостоять силе и стремительности Люка. К тому же козырем Люка была внезапность нападения. Эми уже имела возможность в этом убедиться.
Сирена завыла, когда Люк через кухню вихрем промчался к входной двери. Эми чуть не подпрыгнула от неожиданности и, ругая себя за неосмотрительность, бросилась вниз, чтобы отключить сигнализацию. Она включила ее накануне, по пути в спальню, куда Люк нес ее на руках. Эми тогда была так возбуждена, что нажала на кнопку автоматически, не задумываясь о возможных последствиях.
Эми отключила сирену, и наступила полная тишина. Но оглушительный вой, с тревогой подумала Эми, наверняка успел разбудить всю округу.
Она услышала, как Люк с грохотом распахнул дверь и выскочил на улицу.
– Дерьмо! – по-французски выкрикнул Люк, и Эми догадалась о причине его ярости.
Незнакомца там уже не было. Эми спустилась вниз и вышла на крыльцо, наблюдая за Люком, который занимался бесполезными поисками на другой стороне улицы. Эми поежилась. Холодный ночной воздух был тут ни при чем: она опасалась страшного гнева Люка. Он будет на нее кричать, а она не сможет найти для себя никаких оправданий. И тут озорная мысль, внезапно пришедшая ей в голову, развеселила и успокоила Эми. А что, если запереть дверь и оставить рассерженного Люка на улице?
Когда Люк вернулся, Эми, босая и вконец замерзшая, стояла в оцепенении, не зная, что сказать.
– Прости меня, Люк, – пробормотала она с виноватым видом.
Не говоря ни слова, он взял Эми за руку и повел за собой в дом. Потом запер входную дверь.
