Энн больше не могла выдерживать жара и дыма. Языки пламени уже тянулись к ее ногам. Надо срочно уходить, иначе будет поздно. Огонь охватил уже половину чердака и жадно пожирал все на своем пути. Сквозь густой и едкий дым, застилавший глаза, уже почти ничего не было видно.
Росс продолжал крепко держать Энн за плечи. Он уже не смотрел на огонь. Его глаза были совершенно нормальными.
— Ты должна поверить Энн, я не убийца, — говорил Росс. — Я хотел, чтобы сегодня вечером ты пришла ко мне в офис, я должен был убедиться в твоей безопасности. А теперь беги! Пока это еще возможно!
— А как же ты? — паническим голосом крикнула Энн, не в силах даже представить, что случится с Россом буквально через несколько минут.
— Беги! — повторил Росс, толкая ее к двери. — Иначе будет поздно.
Но было уже поздно. Внезапно раздался страшный треск, и пол чердака, охваченный огнем, провалился на второй этаж. Энн снова дико закричала. А языки пламени, обвивая деревянные столбы опор, быстро ползли на крышу и заплясали по ней. Окруженная со всех сторон огнем, Энн упала на пол, выкрикнув имя Росса, которого уже не могла видеть из-за дыма. Нет, нет! Только не так! Они не должны умереть этой страшной смертью! Рыдания застыли в ее горле. Но в этот момент Энн думала уже не о матери и Джесси, а о… Ное.
Съежившись, она лежала на полу, с отчаянием смотря на языки пламени, пожиравшие пол сантиметр за сантиметром и подползавшие к ней. А внизу, на втором и даже первом этаже, уже полыхало, ревело пламя…
На расстоянии пяти километров от дома Лейверти они получили тревожный сигнал по радиотелефону. Начальник полиции включил световую и звуковую сигнализацию. Когда до дома оставалось не более километра, Ной понял, что они опоздали. Оттуда, где должен был находиться дом, вздымался к небу огромный столб черного дыма. Из бокового переулка путь им перерезали две пожарные машины, направлявшиеся туда же. Еще две стояли около самого дома. Пожарные пытались сбить пламя, но оно уже успело охватить все строение.
У Ноя не было ни тени сомнения в том, что Энн и Росс находятся внутри горящего здания. Как только машина остановилась, он выскочил и бросился туда. У двери его остановили двое пожарных.
— Назад! — крикнул один из них. — Сюда нельзя!
— Там, внутри, остались два человека, — стал настаивать Ной, пытаясь все-таки пробиться.
Но сильные высокие пожарные были исполнены решимости не дать Ною подвергнуть себя опасности.
— Пропустите меня! — стал умолять он.
— Не можем. На крыше работают двое наших. Когда они разберут ее, мы сами войдем внутрь.
Они на минуту оставили Ноя, занявшись тушением пламени, норовившего перескочить на соседние дома. Он прижал руку к груди, пытаясь унять боль и бешеное сердцебиение. Но это не помогало. Ведь там, в горящем доме, сейчас находится Энн, и, если с ней что-нибудь случится, он никогда себе не простит этого.
Да, она была там. Может быть, на грани жизни и смерти. И не знала о том, что Ной здесь, совсем рядом! И готов отдать за нее жизнь. Потому что любит. Она никогда не узнает, что только из эгоизма и дури он так ничего ей и не сказал. Нет, этим не должно кончиться! Ни в коем случае и ни за что! Это будет несправедливо!
Ной быстро заморгал, стараясь прогнать застилавший глаза туман и что-нибудь рассмотреть сквозь густой дым и темные облака сажи, плававшей в воздухе, но не смог. Он чувствовал, как тупая боль расползается по всему телу. Энн не знала, что он любил ее. Ей и в голову не приходило, что само существование Энн Лейверти придавало смысл жизни Ноя Тэйлора. А без нее он просто умрет!
Сверху раздался страшный крик, заставивший Ноя поднять голову. Сквозь дым, сажу и искры он рассмотрел на крыше пожарных. Но вырывавшиеся из-под перекрытий широкие языки пламени дышали таким жаром, что надежды на возможность спасения из этого огненного ада не было никакой.
Хотя ночь была прохладной, Ной почти не мог дышать этим горячим, пропитанным дымом и сажей воздухом. Трудно было даже пошевелиться. И все же он невольно ближе и ближе подвигался к стенам дома, глядя на крышу в надежде увидеть пожарного с целой и невредимой Энн на руках.
Когда крыша вдруг провалилась и двое пожарных исчезли в море пламени, с улицы раздался общий крик ужаса. Сердце Ноя заколотилось, а затем замерло от страха за судьбу находившихся минуту назад на крыше двух полных здоровья и жизни людей в пожарной форме. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он бросился к дому. Но его остановила почти зримая стена раскаленного воздуха. Ной закрыл лицо руками от летевших сверху искр и золы. В следующее мгновение он зашатался и с отчаянным криком упал на колени, будучи больше не в силах наблюдать за тем, как огонь охватывает весь дом. Ему стало совершенно ясно, что уже никто из находившихся внутри не может остаться в живых…
Энн застонала, пошевелила сначала рукой, затем ногой. Было темно. Но постепенно глаза привыкли, и она поняла, что лежит в саду за домом Лейверти. Как туда попала, Энн не могла вспомнить. Да и не хотела об этом думать. Некоторое время она продолжала лежать на мягкой мокрой траве, затем, с трудом превозмогая боль, повернулась на бок и заставила себя осторожно подняться на ноги.
Она посмотрела на дом, вернее, на то, что раньше им было. Ее глазам предстала сплошная стена пламени. И только тут Энн услышала треск горящего дерева, доносившиеся откуда-то громкие мужские голоса, звуки пожарных сирен. Как в тумане она вспомнила, что совсем недавно была там, в этом ужасном огне. Было так страшно, что Энн постаралась сразу же отбросить эти мысли. Она не хотела думать и о том, как сумела выбраться оттуда.
Ночное небо было совсем черным. Клубы дыма заслонили луну и звезды. Наверное, именно поэтому никто не заметил темную фигуру Энн, одиноко стоявшую у задней двери пылавшего дома. Она медленно обошла пожарище, держась на безопасном расстоянии. Ее мысли путались.
Остановившись возле дерева и прислонившись щекой к его теплому стволу, Энн еще раз осмотрелась. Кругом царил какой-то своеобразный организованный хаос. Вдоль тротуаров без всякой системы выстроились три полицейские и две пожарные машины. За ними виднелись две кареты «скорой помощи». Кругом текли потоки грязной воды. Через двор тянулись белые рукава пожарных шлангов. Поодаль кучками толпились соседи, наблюдавшие очередной пожар дома Лейверти, и просто уличные зеваки. Туда и сюда сновали полицейские, пожарные, санитары. До слуха Энн доносились гортанные, заполошные голоса переговаривавшихся между собой людей со шлангами, крюками и носилками.
