Но после празднования нашей годовщины у родителей меня словно разорвало на части. Именно в тот момент я понял, что люблю свою жену. В тот момент, когда она с пеной у рта защищала меня перед отцом. В ее глазах было столько веры в меня, столько гордости в словах. Я впервые в жизни понял, что кому-то интересны не только мои деньги, а вернее отца, а именно мои интересы и стремление. Понял, что эта девчонка безоговорочно верит в мой успех, и плевать хотела на мнение окружающих. Это был так приятно и так невозможно. А еще совсем не страшно. Понимать, что ты влюбился и готов весь мир положить к ее ногам.
Правда с признанием не торопился. Как наркоман наслаждался ведьмой и молчал. И я даже не боялся отказа. Уверен был, что Настя тоже ко мне что-то чувствует, но не хотел вот так, с бухты-барахты. Ждал идеального момента. И, кажется, дождался.
Вряд ли она мне сейчас поверит хоть одному моему слову. Для нее я теперь враг номер один. Но, я ведь честно не хотел ее обидеть. Просто это гребанное прошлое в лице Лики ворвалось так внезапно, что время на раздумья не было.
Я даже не ожидал, что Лика совсем потеряет страх и вот так в присутствии мужа, которому я мило улыбался и жал руку, принимая поздравления, начнет намекать на уединение. Да ее муж бы нас по стенке размазал, если бы заметил. Но я впервые ничего не боялся. Мне было все равно. Кроме того, что эти похотливые взгляды заметит Настя, которую я на тот момент потерял из виду.
Я попросил Илью присмотреть за женой и пошел за этой стервой. Нужно было ее еще в наш последний раз послать на хер, но я этот шанс просрал, так что нужно это было сделать сейчас. Окончательно и бесповоротно, потому что, зная Лику, эта стерва не даст мне покоя.
Я даже слова не успел сказать, как она накинулась на меня с просьбой трахнуть ее прямо в туалете. И если бы пару лет назад я так и сделал, то сейчас у меня не было желания даже с ней общаться. Но Лика словно с катушек слетела. На мой твердый отказ она лишь еще больше завелась. А потом задрала платье и положила руку к себе на бедро. А я, как баран опешил. Потому что если от таких трюков мне сразу становилось тесно в штанах, то сейчас был полный ноль. Я не видел не ее белья, не чувствовал упругости и гладкости кожи, как раньше. Перед глазами стояла улыбающаяся Настя, с восторгом смотревшая на меня после объявления результатов, и я как можно скорее хотел закончить это навязанное рандеву. Но Лика испугалась шума и сбежала, назначив встречу в машине через двадцать минут.
А я стоял и не знал, что делать. Если проигнорю ее сейчас, то в следующий раз она мне вообще проходу не даст. Если пойду, то с ума сойду от мысли, что Настя меня будет искать и не дай бог, найдет. Даже думать страшно об этом. Но и с Ликой нужно заканчивать. Мне это не интересно и надо до нее это донести.
Двадцать минут пролетели слишком быстро. И наплевав на непонятное сосущее чувство в груди, пошел к Лике.
Я не успел сесть в машину, как эта курица молниеносно забралась ко мне на колени.
- Как же ты божественно пахнешь. Данька, я так скучала по тебе, - она ведет носом вдоль моей шеи, а я охреневаю от ее наглости.
- Лик, пересядь, пожалуйста, - как можно холоднее прошу ее.
- Не могу, - шепчет она в мою шею, - я так тебя хочу. Ты со своей свадьбой совсем про меня забыл.
Она карябает своими длинными ногтями мои плечи, а я хочу схватить ее за волосы и просто выкинуть из машины. Ее приторно-сладкий запах вызывает тошноту. И я совсем ничего не чувствую.
- Пересядь! – рявкаю на нее. – Здесь куча камер!
- Пофиг.
- Давно такая смелая стала?
- Дань, ну чего ты бурчишь? Неужели не скучал?
- Блядь! Лика! Последний раз говорю! Пересядь!
Лика обиженно выдыхает и медленно перебирается на свое место, при этом оголяя свои ноги по самое не хочу. Но меня это не волнует. Только злит. Потому что я не хочу быть здесь. И чем быстрее закончу с Ликой, тем быстрее вернусь к жене.
- Лика! Между нами все кончено. Я больше не в игре.
Улыбка сползает с лица девушки, и она недоверчиво прищуривает глаза. В ее голосе больше нет заигрывания и лобызания передо мной:
- Ты меня нахер что ли шлешь, Яроцкий?
- Воспринимай, как хочешь.
- Не боишься?
- Тебя?
- Меня! Я же мужу пожалуюсь. Он тебя и твой проект в порошок сотрет.
- А ты не боишься за сто первый километр уехать?
- С хрена ли?
- А как ты думаешь, кино, где ты подо мной стонешь, понравится твоему мужу?
Вот не хотел я применять шантаж, но с этой хитрой лисой по-другому никак.
Лика ошарашенно смотрит на меня, а потом отворачивается и цепляется за руль, как за якорь:
- Ну ты и козел, Яроцкий!
- Какой есть! Так что давай на этом закончим. Найди себе кого-нибудь еще!
Лика молчит и нервно барабанит по рулю.
- Влюбился в жену?
- Тебя моя семейная жизнь никак не касается!
После некоторых раздумий, Лика все-таки принимает мои слова и спокойно произносит:
- Жаль, конечно. Мы неплохо проводили время. Ну, если ты так хочешь, окей. Больше не потревожу Ваше высочество.
А у меня уже задница горит от желания сбежать отсюда.
- Всего хорошего!
Я не знаю, услышала ли меня Лика и воспримет ли мои слова всерьез, но сейчас это было не важно. Мне нужно увидеть жену, увести ее отсюда и сказать ей самые главные слова.
Но, какого же мое удивление, когда я не нахожу взглядом Настю.
- Где моя жена? – спрашиваю у Ильи.
Он лишь жмет плечами:
- Я ее не видел здесь.
- Так она же за тобой сразу вышла, - вмешивается в наш разговор Ирина.
- В смысле за мной вышла?
- Ну, как ты ушел, и она сразу за тобой вышла. Потом минут через двадцать вернулась, бледная какая-то, поискала глазами кого-то, наверное, тебя, и снова ушла. Больше не возвращалась, - рассказывает Ира таким тоном, как будто я должен это был и так знать.
А я не знал. И когда реальность доходит до меня, то я даже не знаю, что сказать. Просто стою и смотрю на Иру.
Кажется, я влип. Серьезно так влип. Мое сердце колотится от страха. Не дай Бог она что-то видела или слышала, я же ее потеряю. И хрен когда-нибудь что-то докажу. Наш разговор с Ликой я записал на диктофон, как будто чувствовал приближающийся апокалипсис, хотя вряд ли мне эта запись поможет. Тараканы в голове моей жены психи. Такого навыдумывают.
Вины я с себя не снимаю. Надо было предупредить ее, а не сбегать по-тихому. Но времени себе на раздумья не даю и чертыхаясь, кидаюсь на поиски Насти. Я прошел все четыре этажа, заглядывая в каждый угол, но безрезультатно. Спустился в гардероб. Ее куртка была на месте.
И вот здесь я занервничал еще больше. И просто не знал, где ее искать и что делать. Подоспевший Илья посоветовал сходить на пост охраны. Ребята меня сначала послали, а потом узнав мою фамилию, показали запись за последние полчаса.
Настя все видела. И судя по ее опустившимся плечам и поникшей голове сделала поспешные выводы. Видеть ее такой было безумно больно. Словно я ее ударил. Во рту сразу же появилась неприятная горечь. Мне нужно было срочно ее услышать, а еще лучше увидеть.
Я увидел. Такой, какой никогда не видел. Она до сих пор вздрагивала в моих руках. А я как идиот не мог подобрать нужных слов. Просто держал ее в своих руках и понимал, что не смогу без нее. Мне на хрен ничего не надо. Без нее.
- Прости меня, Огонек….
17
Настя
- Прости, меня, Огонек…
Его слова доставляю очередную порцию боли. Как? Как он это себе представляет? Как можно простить предательство любимого?
Я зажата в его руках и ногах так, что мне дышать удается с трудом. Мне хочется вырваться из его рук, но сил нет на то, чтобы просто пошевелиться. Битва с его авто, а потом и с Даней вымотала меня основательно.
Если бы мой взгляд случайно не зацепился за коробку с битами, тем самыми которыми Даня пытался выбить дверь, то я скорее всего бы была бы уже на вокзале, а не в его объятиях, от которых мне было еще хуже. Потому что предательское тело чувствовало, как бешено стучит его сердце. Чувствовала тепло, исходящее от него. А это не совсем то, что мне нужно.
