Оставив Олив на выделенном ей стуле позади камер, я занял свое место перед ними. Полчаса спустя появилась Линдси, и мы были готовы начать.
Прежде чем режиссер успел скомандовать «мотор!», я оглянулся на то место, где оставил Олив, но из-за направленного на нас освещения едва мог разглядеть ее лицо. Закрыв глаза, я расслабился и вообразил себя Айзеком. Мысленно представив голос Олив, я вобрал в себя каждую деталь, которую она рассказала мне о нем. Она рассказывала так, словно на самом деле была влюблена в него, но я слишком хорошо понимал такого рода привязанность. Она не была бы прекрасным писателем, если бы не влюблялась в своих персонажей: как плохих, так и хороших.
Я расслабил плечи и медленно выдохнул. Открыв глаза и посмотрев на Эви, я стал Айзеком, которому Олив отдала свое сердце.
— Мотор! — выкрикнул Таннер.
Началось.
* * *
Спустя два часа съемок я воссоединился с Олив, и мы крепко взялись за руки.
— У меня есть час перерыва, — сказал я, взглянув на часы на запястье, — хочешь вернуться в трейлер? Мне бы не помешало немного уединения. — Мне просто необходимо остаться с ней наедине.
Она без промедления согласилась.
Ассистент режиссера высадил нас возле зоны обслуживания съемочной группы, где я взял себе кофе, а для Олив — чай. Поскольку трейлер находился недалеко, я отпустил ассистента, чтобы насладиться короткой прогулкой с Олив.
Большая группа людей вышла из одного из ангаров, расположенного по пути к моему трейлеру, и окружила нас. Нам пришлось замедлиться и пропустить их к небольшому городу-муляжу. Они тоже, скорее всего, отдыхают после съемок.
Когда Олив внезапно остановилась, я притормозил и оглянулся на нее.
— Что случилось? — спросил я, когда она вырвала у меня свою руку и начала размахивать ею перед лицом. — Олив, что ты делаешь?
— Это пчела? — пропищала она, стремительно пятясь назад.
— Наверное. А что? Что случилось?
— О, боже, там еще! — закричала она, запрыгивая на ближайшую скамейку.
Несколько человек остановились и начали наблюдать за ней, пытаясь понять, из-за чего весь сыр-бор.
Я подбежал к ней.
— Олив. Перестань прыгать, ты упадешь и свернешь себе шею.
— Джейсон! Джейсон, ты должен спасти меня!
Рядом кружились всего две пчелы, хотя паразитки оказались довольно настырными.
— Малышка, — сказал я, смеясь, — прекрати размахивать руками и прыгать, если не хочешь, чтобы они ужалили тебя.
— Они преследуют меня! Убери их, пожалуйста.
— Хорошо. — Я тяжело вздохнул и подхватил ее под колени. Не раздумывая, она прыгнула в мои объятья и обняла, спрятав лицо в изгибе моей шеи.
Олив хныкала, а я едва сдерживал смех.
— Не знал, что ты боишься пчел, дорогая.
— Они улетели? — прошептала она мне в шею. Я едва разобрал ее слова.
— Вообще-то они все еще здесь, но я не позволю им добраться до тебя, не переживай. Никому не забрать тебя у меня, даже этим злым пчелам.
Олив застонала, но хватку на мне ослабила.
— Не смейся надо мной. Меня никогда не жалила пчела, поэтому, если это произойдет, я могу умереть через несколько минут.
В этот раз я не смог сдержаться и рассмеялся, крепче обнимая ее за талию, чтобы не уронить. Почувствовав на себе взгляды, я обернулся и увидел, что несколько человек записывают все происходящее на телефоны.
Великолепно. Еще больше пищи для желтой прессы. Именно то, что нам нужно.
— У меня, вероятно, аллергия. Вот почему пчелы пристали ко мне. Они улетели? Если нет, помаши руками, чтобы они не приближались к нам. — Олив не обращала внимания на происходящее вокруг нас, и я ускорил шаг, зная, что она не захочет, чтобы ее снимали, когда она вот так вцепилась в меня. Хотя мне понравилось, даже если это и делает меня еще тем ублюдком. Если они сняли это, сфотографировали… ну и что? Она моя жена, в конце концов.
— Уверен, если я начну махать руками, это разозлит их еще больше, и они украдут тебя у меня.
Она хлопнула меня по плечу и пробормотала:
— Я же сказала, не смейся надо мной. Я серьезно.
Я шлепнул Олив по попке и улыбнулся ей в волосы.
— Знаю, малышка. Все в порядке, мы почти в трейлере. Я спасу тебя.
— Мы поедем в больницу?
— Олив, они даже не тронули тебя, дорогая.
— А если одна из них у меня в волосах? Если меня ужалят в голову, я умру за несколько секунд.
Ее нос щекотал мою шею, но затем я почувствовал кое-что другое.
— Олив?
— Да.
— Ты только что меня понюхала?
Ее тело снова напряглось.
— Нет. Нет. Я просто шмыгнула носом. Хотела убедиться, что не плачу. Знаешь, готовлюсь на всякий случай.
— Вижу.
Сотрясаясь от смеха, я открыл дверь нашего трейлера, занес свою жену внутрь и, подойдя к дивану, осторожно положил ее на него.
Я посмотрел на нее с улыбкой на лице. Она действительно выглядела испуганной. Убрав челку с ее глаз, я сказал:
— Не двигайся, красавица.
Прежде чем сумел высвободиться из ее объятий, она коснулась ямочки на моей щеке. Наклонив голову, я поцеловал ее палец и направился в ванную почистить зубы. Я целовал Линдси — вернее, Эви — в общей сложности раз двадцать. Мне хотелось избавиться от ее вкуса. Дело не в том, что Линдси не была профи в этом. Просто хочу снова ощутить вкус Олив.
Закончив, я склонился над ней и потянулся к ее губам. Она ничего не сказала о съемках, хотя мне и было любопытно услышать ее мнение о сценах, но поцелуи с ней были во главе списка моих приоритетов.
Приоткрыв ее губы, я скользнул языком к ней в рот и осторожно наклонил ее голову назад, чтобы углубить поцелуй. Не знаю, как долго целовал ее, наслаждаясь вкусом, запоминая ее аромат, но когда прижался стояком к шву ее леггинсов, тихий стон проник в мое затуманенное сознание.
Прервав поцелуй, я прижался лбом ко лбу Олив и прислушался к ее участившемуся дыханию.
— Что думаешь? — спросил я хриплым голосом, когда пришел в себя.
— Ты был великолепен, — прошептала она, с сияющим видом глядя мне в глаза.
Я решил поддразнить ее:
— А Линдси?
Олив забавно поморщилась.
— Думаю, к вымышленной Эви и счастливому концу их с Айзеком истории я отношусь нормально, но наблюдать за этим в реальной жизни… на самом деле, наблюдать за тем, как она целует тебя столько раз и в разных ракурсах… вот к этому у меня противоречивое отношение.
Я рассмеялся и снова поцеловал ее.
— Вот почему мне безумно хотелось вернуться с тобой сюда. Предпочитаю целовать автора.
— Как именно все это работает? Как ты можешь, не чувствуя к ней ничего, настолько вживаться в роль и целовать ее… так?
— Как так?
— Словно готов поглотить ее.
— Я хочу поглотить тебя, Олив. Можно?
— Я серьезно.
— Малышка, в тех поцелуях не было ничего интимного. Разве ты не видела, сколько раз нам пришлось останавливаться, чтобы режиссера устроил угол обзора и освещение? В тот момент целовались Айзек и Эви, а не Линдси и Джейсон. А прямо сейчас я безумно хочу поцелуев Джейсона и Олив, — пробормотал я ей на ухо и проложил дорожку из коротких поцелуев по ее шее.
Выгнув шею, Олив приподняла бедра, умоляя о большем.
Я застонал и прижал ее бедра обратно к дивану.
— Боюсь, если мы начнем, я не смогу вернуться на съемочную площадку.
Игнорируя мое предупреждение, она притянула меня к себе за шею и страстно поцеловала.
Когда кто-то забарабанил в дверь, я уже трахал ее через одежду.
Я отстранился от ее губ и зарычал на того, кто стоял за дверью — неважно, кто это, черт побери.
— Джейсон, съемки начинаются в десять! — раздался голос по ту сторону двери. Вроде бы это ассистент режиссера.
Я уткнулся головой в плечо Олив.
— Буду через минуту.
Наблюдать за тем, как быстро вздымается ее грудь, доставило мне огромное удовольствие. Ведь я причина этому. Она задыхалась из-за меня.
Приподнявшись на руках, я посмотрел на ее раскрасневшееся лицо и расширившиеся зрачки.
