упасть за край, умирая от невыносимого удовльствия.Когда я покидаю измученное тело нашей самой лучшей в мире девочки, Кот с рычанием переворачивается вместе с ней на диване и в пару жестких движений кончает одновременно с ней.И то, как это выглядит со стороны, продлевает мой кайф. Делает его еще ярче и круче.
Мы все трое – безумцы.Мы – просто не сможем теперь по-другому.
Это понимание приходит неожиданно, в тот момент, когда няша, тяжело дышащая и вымотанная до предела, прижимается к моей груди, что-то сонно мурлычет. А Кот, выбросив влажные салфетки, которыми обтирал ее кожу, укладывается с другого ее бока и рассеянно тискает гладкое бедро.
Мы встречаемся с ним взглядами. И, как всегда, без слов понимаем друг друга. И глубину пропасти, в которой оказались.
Мы оба – залипли в этой женщине, во всех смыслах этого слова.Я не знаю, что должно случиться, чтоб кто-то из нас смог бы променять то, что сейчас творилось, на другое. Мы не можем даже представить себе это другое.Ничего круче нет. Ни по эмоциям, ни по ощущениям. Ни по полноте. Ничего нет и не будет.
Няша… Она, как и все женщины, не умеет мыслить стратегически, а мы с Котом уже в тот момент поняли, чем нам это все грозит.Поняли и приняли.Нормального мужика всегда отличало не умение попадать в ситуации, попасть – большого ума не надо. А вот принять это, как должное и суметь выбраться… Это искусство.И мы с Котом умеем.Каждый – по-своему. А сейчас – вместе.
Я смотрю в глаза няши на экране и вижу по расширенным зрачкам, что она – тоже вспоминает именно тот случай, после какао, на диване, перед печуркой… И Кот вспоминает. И мы молчим втроем и смотрим. Мы с Котом – на нее. Она – на нас.И это – тоже своего рода секс.
Одна плюс двое, равно...
- Мась, возвращайся уже, хватит, - ворчание Борюсика очень даже гармонирует с моим настроением. Раздражает, то есть.
За окном – февраль. А ощущение, будто один полярный день, бесконечный. Длится, длится, длится.
И я в этом дне. Длюсь.Не хочу выбираться, потому что есть какое-то странное внутреннее чутье – стоит вернуться, стоит запустить жизнь по привычному кругу… Она и пойдет. По нему. Тому самому. Привычному.Где есть я, моя работа, моя квартира… И все. И ничего больше.
А, пока я здесь – безвременье. Как тогда, месяц назад, когда мы втроем ощущали себя в сферическом вакууме, где были только я, Кот и Егерь. И никого больше. И не надо нам никого больше.
Я понимаю, что это все неправильно, и надо как-то дальше двигаться… А еще понимаю, что ничего уже не вернуть. Совсем ничего.
Наши переговоры по видеосвязи стали совсем редкими.Парни работают, играют. У них там какая-то серия игр или что-то вроде того. Я не особенно поняла, только то, что они спать не успевают.Только катаются, тренируются и играют.Борюсик говорил как-то, что они там всех рвут. И я искренне порадовалась. Так и надо. Кто же еще будет рвать, если не они?Они же… Самые лучшие. Самые-самые.
Кот, с его хитрой улыбкой и теплыми глазами, умеющий быть опасным, словно бритва. И таким же острым.Лучший нападающий. Обладатель какого-то кубка, какого-то звания… Снайпер, что ли? Да, снайпер.Идеальный мужчина с идеальным телом.Почему-то часто снится наша первая, не особенно удачная встреча. Его мощные татуированные руки, раскинувшиеся на всю ширину кровати. Подтянутый зад в белых боксерах. Сонные глаза, с недоумением таращащиеся на меня. Тогда уже что-то ведь екнуло. Ну кого я обманываю? Тогда, тогда.
Егерь, огромный, мрачный, мой железный человек. Как он рычал тогда, как сумку мою потрошил… Ноут разбомбил… Ох, я злилась…Руки его волосатые, железные пальцы. И ярость, холодная, сдерживаемая внутри, но готовая вырваться наружу и смести все вокруг… Опасный, очень опасный… И такой надежный. Рядом с ним ничего не страшно, вообще.
Они идеально дополняют друг друга. Идеально сработанная двойка.Конечно, они будут рвать.Меня уже порвали. На части. Не соберусь теперь. Никогда.
- Я не хочу пока возвращаться, - вздыхаю опять в трубку, и Борюсик предсказуемо начинает ныть и упрашивать.
- Я тебе работу нашел нормальную, - говорит он в итоге, отчаявшись сманить из «рязанской жопы», как он именует мое место силы, мое убежище, мой маленький домик. – Глянь, скинул тебе на почту.
- Не надо… Мне пока не требуется…
Мне вообще не требуется, если честно.
Во-первых, тут, в деревне, потребности сходу становятся очень небольшими. А во-вторых, на мой счет регулярно капает хорошая сумма из Канады. Правда, она там так и остается лежать, потому что … Ну, смотрим пункт первый. Но назад я не отправляю ничего, после скандала с парнями и их угрозы бросить все нахер, разорвать контракт, приехать и надавать мне по жопе.Им нравится заботиться. А мне, честно говоря, нравится принимать их заботу.Новый ноут, новый телефон. Куча гаджетов, все это мне купил и привез в одно из посещений хмурый Борюсик, и, когда я отказалась брать, пригрозил выкинуть на улицу.
- Это твои… поклоннички передали. На их бабки куплено. Настояли , суки. Как-будто я сам не могу…
От них я взяла. В конце концов, нашего договора никто не отменял, хотя один из основных пунктов там был нарушен. И многократно. И с удовольствием.
- Ну как не надо? – злится Борюсик, - Мась, ты – молодая девка, тебе нельзя в глуши сидеть! Сколько можно? Или… Они… Не разрешают? – последнее он произносит буквально с зубовным скрежетом. Его мне даже без телефонной связи из Москвы слышно.
И смешно. Что они мне могут запретить? Глупость какая…
- Фигню не пори, - отвечаю я уже грубее, потому что надоедает тележиться. И по опыту знаю, что от Борюсика можно отвязаться, только послав его нахер.
- Мась…
- Все, мне пора, дрова колоть.
- Какие, бля, дрова???
Я кладу трубку, смотрю на белый день за окном. Он короткий, зимний, скоро здесь будет совсем темно…
Надо и в самом
