коснулся губ поцелуем.
– Не ты ли говорила, что боишься, когда водитель отвлекается за рулём? – проговорил он, не отстраняясь, и наблюдая за выражением её лица.
– Говорила.
– Тогда решила стать виновницей аварии?
– Я? Что ты?..
– Или это платье, больше похожее на кофту, должно помочь мне сосредоточиться на дороге?
От его улыбки Мира пришла в смятение. Взгляд Артёма скользнул по открытым ногам девушки, и она машинально удобнее повернула ноутбук, пытаясь скрыть коленки.
– Я просто хотела… немного сменить образ… Так я хотя бы похожа на…
– На кого? – Артём говорил мягко, глядя с таким теплом, что глупое сердце то замирало, то билось слишком часто.
Мира подавила желание прижать руку к груди и успокоить его.
– На нормальную девушку, – договорила она.
– Ты определяешь нормальность по длине юбки? Или по стилю одежды? Не могу поверить, что моя девушка настолько узко мыслит. Это точно её мнение?
– Ну…
– Я пускал слюни с осени, глядя на девчонку в потёртых джинсах, байках и футболках на несколько размеров больше нужного. Я считал её самой живой, самой привлекательной, самой настоящей. И вынужден признаться, что далеко не я один…
Не стоило вдаваться в подробности, как были устранены несколько конкурентов, вздумавших положить глаз на мышку за время этого года… У бедолаг только появлялась мысль приблизиться к ней, как тут же «сбивались с курса».
– Ты шутишь? – она смутилась, и щёки уже розовели.
Артёму до жути захотелось стиснуть в объятиях и заставить выбросить все глупости из её светлой головы.
– Я серьёзен.
– Но все вокруг принимают меня за парня, – возразила Мира, пытаясь вглядеться в его лицо и найти признаки того, что просто дразнил, как обычно.
– Только идиоты и слепые могут принять тебя за парня.
– Но из-за меня в универе пошли сплетни, что ты предпочитаешь…
– Что?
– Парней… – Мира закусила губу от волнения, ожидая его реакции.
Разозлится? Рассмеялся… Это испугало ещё больше.
– Что тут забавного? – нахмурилась она.
– Если так от меня отстанут все эти фанатки, то я даже благодарен придуркам, сочиняющим подобную муть.
– Я не хочу, чтоб у тебя были проблемы. Не хочу, чтоб на тебя смотрели так… Чтоб обижали тебя… – порывисто проговорила Мира, и глаза её увлажнились.
– Так ты собралась меня защищать? – он едва сдержал улыбку.
– Если придётся, то буду!
– И это, – Артём указал на платье, – твой бронежилет?
– Тебе смешно?
– Я счастлив.
– И с чего бы это?
– Кажется, я люблю тебя.
– Что?..
Она вспыхнула так, что покраснела даже открытая шея. Зато прекратила говорить все эти глупости. Чёрт возьми… Он и правда чувствовал это. Снова улыбаясь, и игнорируя замешательство Миры, Артём завёл двигатель и отъехал от дома.
– Я благодарен за то, что тебя заботят мои чувства. Но я думаю так же. Поэтому тебе не нужен этот «бронежилет». Когда ты почувствуешь, что это твоё личное решение. Когда это будет тебя радовать. Когда ты будешь готова. Тогда надень своё платье. Не нужно чужого. Я поддержу тебя. И порадуюсь с тобой. А пока, если до сегодняшнего дня ты всё ещё не купила ни одно, то время не пришло. Но оно обязательно придёт. Подождём вместе, ладно?
– Ты действительно так думаешь? – с замирающим сердцем спросила Мира.
– Действительно.
– И не сердишься?
Её глаза стали огромными. Когда так смотрит, разве можно было сердиться? Разве он вообще мог сердиться на неё?..
– Нет, – веля себе внимательнее следить за дорогой, произнёс Артём.
– И за те… рисунки. Тоже не сердишься? – вкрадчиво послышалось рядом с ним.
Артём не сдержал усмешки. Видимо кое-кто обнаружил его художества в том альбомчике.
– Сержусь, – решил поддразнить немного.
– Обещаю, что я больше не буду.
– Конечно, не будешь. Не смей, кого попало подрисовывать мне.
– Что? Так ты на это сердишься? Не собираешься запретить?
– Как я смогу запретить, если нравлюсь тебе настолько, что готова целыми днями напролёт рисовать?
Мира не нашлась, что ответить на это, обречённо вздыхая.
– Молчишь? – улыбнулся он. – Значит я прав?
– А ты сомневаешься?
– Надеюсь…
Артём остановил машину на парковке перед частной клиникой, в которой сейчас находилась Виолетта. Вскоре они поднимались на второй этаж, а затем шли по широкому светлому коридору к нужной палате.
– Ты уверен, что мне можно здесь находиться? – притормозила Мира перед дверью.
– Вета очень хотела нас увидеть. Ты же не откажешь ей, верно? – усмехнулся Артём.
– Нас? Она ведь знает, о нашем договоре. Мне неловко. Правда…
– У меня очень умная сестра. И она прекрасно поняла, что договор, это только причина, чтоб иметь возможность быть с тобой рядом. Я же говорил, что никогда не играл с тобой. Ты забыла?
– Нет, – Мира опустила голову, не находя сил сейчас смотреть ему в глаза.
– Ты сомневалась, потому что я как идиот затеял всю эту ерунду с притворством? Верно? Верно… Я сам виноват. Я столько раз мысленно говорил об этом, но вслух так и не сказал.
Мира взволнованно подняла голову, утонув в зелёном море его ярких глаз. Кажется, они напрочь забыли, что сейчас стояли посреди больничного коридора на виду у всех.
– Никакого договора. Никакой игры. Никакого притворства, – продолжил говорить Артём, сейчас будучи совершенно серьёзен. Его совершенно не волновал тот факт, что на них пялились медсёстры в симпатичной голубой униформе, находившиеся у стойки. – Я привёз тебя сюда сегодня, потому что хочу разделить очень важный момент для моей семьи. Моя сестра хочет поделиться своей радостью, и показать нам самого дорогого человека в её жизни. И я хочу показать ей такого человека. Того, кто очень дорог для меня. Ты ведь позволишь?
Артём протянул ей руку, ожидая ответ. Мира протянула в ответ свою, и её ладонь бережно сжали, затем сплетая их пальцы.
– Я сейчас просто разрыдаюсь… – неожиданно рядом шмыгнули
